Гувернантка из другого мира, или Фея с поличным (СИ) - Хант Диана

Раны и синяки на теле Неяды залечили лекари. Со стороны казалось, что девушке стало лучше. Только Акишико чувствовал кровной связью, что это обман, видимость. Чувствовал и. ничего не мог поделать. Догадайся кто, что Нея отравлена Бездной, яд выжгли бы из её крови. вместе с жизнью девушки.

Витор и Неяда обручились. Император увёз снежную лэру с собой.

Акишико всё время находился рядом с Неядой, и помнил дни, проведённые по пути в южную столицу, - так на севере называли Эспаду, - словно это было вчера.

На третий день пути Неяда умерла.

Акишико был свободен.

По закону, если кровный владелец умирал, хранитель становился изгнанником. Но уже не рабом. Изгнанник может даже побороться за свою свободу. Он по-прежнему не мог причинить ледяным даркам вред, но их покорным слугой быть перестал. Потому изгнание Акишико не пугало - он давно мечтал повидать дальние земли.

Акишико удалялся из селения, когда появилась Фатаморгана.

Потерявшая дочь и единорога, Фатаморгана тоже искала спасшего её дарка.

А найдя его, поняла, что не в силах отпустить.

Потому Королева Фей и сделала Акишико предложение, от которого он не смог отказаться.

Она предложила ларсену стать Хранителем Маори, который вскоре понадобится их будущим с Витором детям.

Она так и сказала:

- Я притворюсь Неядой. Ты избегнешь войны в своей империи, тёмный. А ты, ларсен, можешь уйти в лес и провести остаток жизни, внушая себе, что ты свободен, или же обрести истинную свободу - если поклянёшься защищать Сердце Матери.

Подумав, Акишико согласился. Что уж говорить о влюблённом в фею Витор...

Тогда Фатаморгана взяла с ларсена кровную клятву, что он никогда не причинит вреда их с Витором детям. С остальными ларсен был волен обращаться на своё усмотрение, в приоритете для него на этот раз был не хозяин-дарк, а Маори.

Взамен Фатаморгана обещала вернуть всем кицунэ человеческую ипостась.

В предчувствии забрезжившей на горизонте свободы, сердце Акишико оттаивало, впервые за десятки лет. К тому же ларсен и правда привязался к детям феи и дарка. Искренне. Они напоминали ему о других детях, точно таких же, которых он когда-то не успел спасти. Да и тёмные, в особенности Эскуро ему нравились - видимо, сказывалось то, что в отличие от ледяных, тёмные никогда не держали кицунэ в рабстве.

Для всех Акишико стал Хранителем наследников. И никто этому не удивился, потому что Фатаморгана жила под личиной Неяды. Все знали, что снежные ларсены - Хранители ледяного клана.

Потому в роковую ночь Акишико не смог противостоять детям Фатаморганы. Той, кто связала его новой кровной клятвой, исполнив которую он обретёт долгожданную свободу. А также подарит свободу всему своему народу...

Кицунэ смогут вернуть свою демоническую силу, смогут вернуться в мир!

Поняв, что я и есть та самая Фрейя - малышка с бирюзово-радужными кудряшками - дочь Короля Севера и Фатаморганы, в голове Акишико сразу созрел план по нашему спасению. Дело в том, что у самых сильных кицунэ есть крылья, - лунные крылья, созданные из лунного света и морозной свежести. Но в наказание за противостояние с дарками, у ларсенов эти крылья появляются лишь для того, чтобы возить на своей спине избранных, кровь от крови ледяных дарков.

Собственно, по этой же причине источник ледяной тьмы не тронул ни меня, ни детей. Моих братика и сестрёнку.

Всё оказалось так просто.

И так невероятно одновременно!

« Что с тобой было потом, Фрейя? - спросил Акишико. - Как ты спаслась, как выжила? Как попала в дом Миноре ?»

Я пожала плечами. О разделении души на две половинки рассказывать не хотелось. Даже Акишико... А потом...

«Лунный Блик, погибая, успел смертельно ранить последнее чудовище. Но не до конца. Тот полз ко мне, загребая своими ужасными лапами кровавую грязь, я уже ощущала его зловонное дыхание... Как вдруг монстр замер. Его покрытое наростами тело было истыкано стрелами и дротиками с пятнистыми перьями.

А затем из леса вышли они. Маленькие, ростом с меня, взрослому человеку - по грудь или даже по пояс. Закутанные в шкуры, листву и кору, с перьями и бусинами в скатанных в косички волосах... И у них были рожки - оленьи... ветвистые такие... И глаза - тоже оленьи, на пол-лица, влажные, в длинных густых ресницах. И пятнистые оленьи ушки. Во многом же они напоминали людей. Я сразу поняла, что вижу перед собой Детей Леса. Или, как они сами себя называют, Первенцев Леса.

Одна из самых древних рас, наравне с феями. На востоке их даже зовут древесными феями...

Меня передавали странной древесной почтой - из одного леса в другой. Передвигались мы по деревьям. Если честно, делали они это так быстро, что мне казалось, я лечу. Такой удивительный полёт среди пронизанной солнечными лучами зелени, и листья щекочут щёки... Зачем меня транспортировали прямо в столицу, и чем руководствовались, подбрасывая меня к воротам дома феи-изгнанницы, я не знаю».

Я мысленно замолчала, потому что на вопрос ларсена ответила, и даже более чем. Сама же нежно провела пальцами по рукояти зонтика.

Добрый, славный Блик. Вот я и вспомнила твоё имя.

Дети Леса выудили меня из развалин и повели в лес. Я оглянулась на мёртвого единорога и спросила:

- А когда Блик снова станет белым?

Они переглянулись между собой, затем вернулись к единорогу.

- Нет потери для мира большей, чем смерть единорога, - сказали они, наконец. - Но всего дыхания нашего племени не хватит, чтобы оживить его. Мы сделаем иначе: частичка души твоего друга навсегда останется с тобой.

Так у меня появился зонтик.

Добрый, игривый, очень, очень преданный.

Последний привет от мамы.

Всё-таки Блик был её любимым единорогом.

Который защитил её дочь ценой собственной жизни.

«Дочь наместника Севера, - вклинился в мои размышления Акишико. - Но наместника -только для всей империи. По сути ты - дочь Короля Севера. Потому что Северные Земли, несмотря на Изначальное Объединение Гранью, всегда были и остаются отдельным государством. Так что ты, девочка, помимо прочего, Наследница Снежного Клана».

- Помимо прочего? - ошарашенно переспросила я вслух, на ходу пытаясь осмыслить услышанное.

Дети и сидящие на их плечах пикси покосились на меня с тревогой.

Квакер с Бубенчиком на их плечах расправили перепончатые крылья и вовсю наслаждались полётом на ларсене.

«Дочь Королевы Фей и Короля Севера. Не каждый день узнаёшь такое о себе, -огрызнулся Акишико. - Думал, ты как-то поэмоциональней отреагируешь!»

- Ты офигел? - снова вслух возмутилась я. - Куда ещё эмоциональней-то? Да я чуть кукухой не поехала от таких известий!

«А я думал, случилось немного раньше. Когда ты, эм... в темнице пела и танцевала».

Я насупилась. И этот туда же.

«Я серьёзно, Фрей, по-дружески: не надо так больше. Хотя знаешь, голос у тебя всё-таки красивый».

Я вздохнула.

Эх, не ценят в моём родном мире народное земное творчество. И очень зря, между прочим!

В воздухе кружили крошечные медузы семян священного дерева фей. На пурпуре небосвода проступила россыпь ярких и крупных звёзд. Деревья уютно шелестели кронами, ночные птицы завели неспешную перекличку. Мох сиял под нашими стопами, сияли и лианы, обвивающие могучие кроны, на которых, как правило, располагались жилища фей. Другие - мы видели по дороге сюда, спали прямо в огромных цветочных бутонах. Некоторые пускали свои бутоны на воду и блаженно покачивались на лёгких волнах, обернувшись в нежные цветочные лепестки.

Колыбель Фей.

Истинная колыбель, стая шердов мне в панамку!

Как же много здесь было моих соотечественниц! Или соплеменниц? Фей, в общем. Воздушные, древесные (не путать с Детьми Леса), цветочные! Ледяные, огненные!.. И все такие яркие, такие... Невероятное в общем, зрелище!

Лица у местных фей тоже были отстранёнными, но по сравнению со столичными, всё же расслабленными. Часто раздавался их чарующий смех. Звонкий. Хрустальный. Чистый, как слеза...