Алая Корона (ЛП) - Халле Карина

— Это всего лишь идея, — сказал я ему. — Я поспрашиваю и узнаю, насколько это возможно.

Он приподнял маску и широко мне улыбнулся.

Вот дерьмо. Я дал ему надежду.

Я посмотрел на Ханну. Она тоже широко улыбалась. Словно они с ним уже победили.

— Осторожнее, — предупредил их я. — Если вы будете слишком злоупотреблять моей щедростью, я могу бросить вас в темницу.

— Какая бесподобная угроза! — сказал Туонен.

Я проигнорировал его. Переодевшись за ширмой, я пошёл в Зал черепов, чтобы выбрать маску для состязания. Поскольку я уже очень давно не появлялся в Городе смерти, мне нужно было выбрать маску с особенной тщательностью, чтобы выглядеть максимально устрашающе.

Стараясь придерживаться определенной цветовой гаммы, я выбрал красную маску, выполненную из окрашенных костей северного крокодила. Два железных шипа представляли собой рога, а форма лба делала её похожей на морду рептилии. На её щеках были вырезаны чешуйки, а изо рта, который растянулся в маниакальной улыбке, торчали клыки.

Я надел её и посмотрел на Туонена и Ханну, чтобы узнать их мнение.

Туонен улыбнулся, очарованный маской.

А лицо Ханны исказилось от отвращения.

Отлично.

Я схватил плащ с капюшоном, и мы направились к лестнице, как вдруг Ханна неожиданно о чём-то вспомнила. Она забежала в спальню, после чего вышла оттуда, поправляя платье.

Я вопросительно на неё посмотрел.

— Простите, — сказала она. — Я забыла свой нож и солнечно-лунный камень.

— Куда ты их дела? — спросил Туонен, осмотрев её.

Она гордо ему улыбнулась и была уже готова приподнять свою пышную юбку, но я протянул руку и схватил её за запястье.

«Это необязательно», — беззвучно сказал ей я.

— У неё на ноге чехол, — ответил ему я.

Несмотря на то, что его лицо закрывала маска, я понял, что он был разочарован тем, что ему не удалось попялиться на мою жену.

— Нож из селенита нужен для защиты, а солнечно-лунный камень для освещения.

— Это Випунен дал тебе этот нож? — спросил Туонен. — Я пробовал использовать селенит, но он не режет в моих руках.

Она покачала головой.

— Нет. Вообще-то его дал мне твой отец. Если бы всё было так, как хочет Випунен, то на Состязание Костей мне пришлось бы взять для защиты меч. Мне всё время кажется, что скоро он мне понадобится.

Я сжал её руку, и мы пошли вниз по лестнице на основной этаж.

— Тебе не стоит нервничать, моя дорогая.

— Кто сказал, что я нервничаю? — спросила она, но нервозность была написана на её лице.

Все, кто собрался на пир, а также мёртвые слуги, стоявшие снаружи на страже, расступились, чтобы пропустить нас.

Гости уже сидели за длинным столом, который был заставлен едой. Пири и другие прислужницы сновали туда-сюда между залом и кухней с подносами, заполненными восхитительными блюдами.

Двери закрылись за нами, и мы вместе с сыном сняли наши маски. Среди присутствующих мы могли быть самими собой.

Я сел на одном конце стола, и поскольку Ханна была на званом ужине впервые, я подвел её к стулу на противоположном конце стола. Она села на железный трон и взглянула на меня обеспокоенными глазами. Чтобы подбодрить её, я похлопал её по плечу, после чего направился в свой конец стола.

Туонен сел рядом со мной. С другой стороны от меня сидели Тапио, Миеликки, Теллерво и Калма. Сарви сидел рядом с Ханной. Конечно же, у единорога не было стула, но поскольку он стоял там, это было то же самое. Теллерво не могла перестать смотреть на единорога с детским восторгом. Я понял, что она никогда не была на званом ужине в замке. Новым гостям было нужно время, чтобы привыкнуть к тому, что единорог будет есть за столом вместе с ними.

Вино полилось по кубкам, и Туонен встал на ноги, приподняв свой бокал.

— Я знаю, что обычно речи здесь говорит мой отец, но я решил опередить его, — сказал он, оглядев всех присутствующих. — Я хотел бы лично поприветствовать нашу новую королеву, Ханну, потому что это её первый званый ужин в качестве королевы, и это определенно её первое Состязание Костей. Это важный день, и я очень рад, что она находится сейчас здесь, чтобы разделить его с нами.

Хм-м-м. Речь Туонена оказалась очень трогательной. Я никогда не видел его таким сентиментальным. У меня было ощущение, что он начал заискивать передо мной, потому что Ханна предложила заменить его другим паромщиком.

Я похлопал ему вместе со всеми, после чего мы выпили в честь Ханны, которая сдержанно улыбалась с другого конца стола. Её бледные щёки вспыхнули из-за смущения, что заставило мой член дёрнуться. Чёрт. Жаль, что я не овладел ею, пока у меня была такая возможность; если она собиралась быть такой же очаровательной весь вечер, мне пришлось бы провести его в возбужденном состоянии, что было очень неудобно.

Наконец внесли наши кушанья, и все принялись за еду. Она была сегодня особенно вкусной. Здесь были тарелки, наполненные золотой дыней, приготовленной с жареными полосками бекона из лосиного мяса, рагу из жареных каштанов с ледяной тыквой и ранетками, а ещё запечённый снежный фазан, фаршированный горной рожью, скальной репой и цветами из сада. Каштановый эль и можжевеловое пиво текли рекой, равно как и сладкое вино и ликер из кардамона, которые обладали более мягким вкусом. В качестве гарнира нам даже подали рис. Я заставил одного из своих помощников привезти его нам из Верхнего мира. Как бы ни старались мои прислужницы, они так и не научились выращивать рис в Туонеле.

— Что это? — спросила Теллерво, с отвращением уставившись на миску с рисом, когда Туонен передал его Ханне. — Личинки?

— Это называется — рис, — сказала Ханна, стараясь не рассмеяться. — Он из моего мира. Мы едим его со всем подряд, начиная от водорослей и рыбы и заканчивая корицей и сахаром. Он очень хорош. Попробуй.

Теллерво сморщила нос.

— Нет, спасибо.

— Тапио, — сказал я отцу Теллерво, Богу леса.

В этом тёмном зале, в окружении металла, Тапио смотрелся не к месту с его бараньими рогами и бородой, усыпанной мхом, веточками и листьями.

— Твой сын, — я указал на него вилкой, — Найрикки. Он не был на собрании и сейчас тоже отсутствует. Чем он занимается целыми днями?

Старческое лицо Тапио сделалось недовольным.

— Насколько я знаю, ничем.

— Он охотится, — сказала Миеликки, хотя её это, похоже, тоже не радовало. — Весь день. Убивает ценных животных. Как ты знаешь, я их защищаю, и таким образом он как будто пытается бунтовать. Он нарёк себя Богом охоты. Говорит, что Бог леса уже есть.

— Он боится последовать по стопам своего отца, — проворчал Тапио.

— Это нельзя назвать «следованием по стопам отца», раз уж ты не собираешься уходить со сцены, — отметил я. — Не хотел бы он заняться чем-то ещё? Временно. Стать по совместительству Богом смерти?

Краем глаза я заметил, как Туонен и Ханна обменялись удивлёнными взглядами. Готов поклясться, они думали, что я никогда не рассмотрю этот вариант. Было довольно приятно застать их врасплох.

— И что он будет делать? — спросил Тапио, и выражение его лица сделалось заинтригованным. Как и у его жены.

— Он станет паромщиком, — сказал я ему. — Иногда Ловия и Туонен заняты другими делами, например, помощью мне и так далее. Это очень престижная должность в нашем королевстве.

И я совсем не преувеличивал. Все вокруг уважали моих детей за то, что те перевозили мёртвых в их загробную жизнь. Без них этот мир не мог бы функционировать.

— Для нас было бы честью, если бы ты поручил ему эту роль, — сказала Миеликки, плотно прижав руки к столу для пущей убедительности.

Теллерво фыркнул.

— Если только ты сможешь его убедить.

— Эй, — резко сказал Туонен. — Это почётная должность. И она позволяет встречаться с множеством интересных людей.

Его глаза загорелись, когда он это сказал, и я знал, что сейчас он подумал о полуголых представителях переправляемых им людей.

— Я поговорю с ним об этом, — сказал Тапио. — Если эта должность подразумевает какие-то дополнительные привилегии, он, вероятно, согласится. Я знаю, что он хочет сделать себе имя.