Марина Кистяева - Я все снесу, милый (издательство)

Сегодня врача она воспринимала иначе – не было враждебности, отчужденности.

– Правда? Спасибо, – Зоя по инерции поправила выбившийся из прически локон и тотчас почувствовала, как яркая вспышка ревности проникает в нее. Она удивленно посмотрела на мрасса, который, прищурив глаза, недовольно уставился на доктора. Неужели он ревнует?

– Прошу за мной, – Алекс ничего не заметил. – Как вы себя чувствуете? Расскажите, пока мы добираемся до моей лаборатории.

Зоя чувствовала себя хорошо, о чем и поведала доктору. В лифте она как бы невзначай встала вплотную к мрассу и, скользнув рукой по его руке, впихнула свою ладошку в его. Он сразу же сжал ее сильнее, заявляя права. А на лице девушки возникла довольная улыбка, за которой скрывалось чисто женское ликование.

– Доктор Алекс, у меня маленький срок. Месяц максимум. И вы нам скажете, кто у нас будет?

– Конечно, скажу.

И он сказал.

То, что ни Варшавский, ни Зоя не ожидали услышать.

– О! – Брови доктора взметнулись кверху, и он дополнительно провел лучом по животу Зои, которая судорожно его втянула.

– Что не так? – вскочил на ноги Юлиан.

– Мрасс Варшавский, все так. Все более чем так. Извините меня за столь откровенную реакцию, просто за все время практики впервые сталкиваюсь с подобным. У вас будет двойня. Мальчик и девочка.

Стоило видеть лицо Юлиана!

Тот пошатнулся и случайно задел консоль, на которой стояли препараты. Они задребезжали, но на пол не упали.

– Извините… я… – начал говорить Варшавский, но не справился с эмоциями и замолчал.

Доктор Алекс удивился во второй раз – не каждый день видишь, как многоуважаемые мрассы теряют дар речи.

– Вы нас оставите?

У Зои возникло ощущение дежавю. Доктор понимающе кивнул и вышел.

Девушка села на кушетку и посмотрела на Юлиана, который внезапно сильно разнервничался.

– Юлиан, ты не рад? – нахмурилась Зоя, прислушиваясь к его ощущениям. Они говорили, что Юлиан испытывает небывалый подъем.

Мужчина, сделав несколько порывистых шагов по лаборатории, остановился напротив девушки, встал на колени и заключил ее ладони в свои.

– Зоя! Зоя, послушай меня очень внимательно… Конечно, лаборатория не то место, где я хотел тебе это сказать… Уточнить, продолжить разговор… Помнишь, я говорил, что хочу семью с тобой. Так вот, я хочу поехать к маршалам и узаконить твой новый статус, чтобы ты перестала быть ширас, а стала моей… моей женой!

Зоя впилась ноготками в его ладони и вспомнила разговор с Затейником, состоявшийся два дня назад.

– Мальчик Юра впал в кому и больше не пришел в себя, – сообщил дан.

– Я знаю. Юлиан сказал, – Зоя сидела перед комодом и расчесывала волосы.

– Н-да? Ты от этой новости такая невеселая?

Зоя едва ли не до крови прикусила губу и в задумчивости отложила расческу.

– Нет, Затейник. Знаешь, мне его по-человечески жаль, но жить, зная, что его сумасшествие может в любой момент возобновиться, было бы сложно. Я о другом…

– О чем? Расскажешь?

– Да, – сказала она и замолчала.

Дан же проявил нетерпение:

– И что замолчала? Начала говорить – говори.

И Зоя начала:

– Знаешь, дан, мне казалось, что мы с Юлианом вышли на новый уровень отношений. Он нежный, заботливый, мне с ним очень-очень хорошо. Я счастлива, и я чувствую, что и он счастлив, но…

– Но… – подзудил ее робот.

– Он не признается мне в любви, – выдохнула Зоя и, предвидя насмешливые реплики Затейника, быстро продолжила: – Да, я все знаю! Что должна быть благодарна судьбе за то, что имею! Только, черт возьми, сердцу-то не прикажешь! Сама я его люблю и хочу услышать от него эти слова! Да, звучит старомодно, плевать! Хочу, и все!

– Кхе-кхе, – Затейник как бы прокашлялся. – Зоя, ты чудо!

Девушка обиженно скрестила руки на груди.

– Не люблю, когда ты так говоришь.

– Зоя, Зоя, радость ты наша! Мрасс тебе признался в любви, и давно!

Зоя вскочила на ноги, опрокинув пуфик, и возмущенно посмотрела на потолок.

– Что ты говоришь, дан?! Не было ничего подобного! Я бы не пропустила слов о любви!

– Он говорил тебе, что хочет создать семью?

Зоя притихла.

– Говорил.

– Для мрасса это и есть признание в любви! У них так принято! Не ведаю, откуда пошла подобная традиция. Считай, что это их фишка! И когда ты в ответ говоришь, что тоже хочешь с ним создать семью, для мрасса это звучит…

– …Как я тебя люблю, – продолжила Зоя тихо-тихо.

– Маршалы – это кто? – говорить вдруг стало трудно.

– В ваше время – судьи. Они разрывают договор, по которому тебе присваивался статус ширас. Ты станешь свободной. И мы сможем создать семью.

В горле запершило. Сильно.

– Юлиан…

– Подожди, Зоя! Черт, что-то мне сложно собраться с мыслями! Еще тут дан со своей болтовней. Робот намекнул мне, что в твое время, когда мужчины выражали сильную симпатию, ту самую, от которой заходится сердце и при которой, глядя на женщину, ты понимаешь, что жить без нее не сможешь, говорили: «Я тебя люблю». Вот и я хочу сказать – я тебя люблю, Зоя!

Зоя всхлипнула и, подавшись вперед, тоже встала перед ним на колени.

Теперь их лица находились друг против друга.

– Я очень хочу создать с тобой семью. Очень. Ты даже не представляешь, как сильно я этого хочу…