Кира Касс - Наследница

Я бросила взгляд на отсек, размером не больше моей ванной комнаты, прилепленный к такому же квадратному отсеку. В каждом отсеке имелась дверь и боковое окно. Сверху был установлен водосток, по которому дождевая вода стекала прямо в стоявшую возле двери бочку.

— Ой, какие они крошечные!

— Но для бездомных даже такое помещение — настоящий дворец.

Что ж, наверное, он прав.

— Здесь даже нет места для ванной комнаты.

— Да, но у большинства людей имеются все удобства прямо на фабриках, где они трудятся. По крайней мере, я об этом читал. Мои домики — скорее, возможность иметь крышу над головой, а следовательно, и полноценный отдых, более крепкое здоровье... Каждому хочется иметь жилье, которое можно назвать своим.

Я не отрываясь смотрела, как Кайл добавляет в набросок важные для него детали. Похоже, он создавал дом для себя, поскольку ему до боли недоставало того, что принадлежало бы лично ему. Осторожно отодвинув листок бумаги, он положил его к остальным.

— Конечно, дизайн бальных платьев — более увлекательное занятие, но это единственное, что я умею рисовать, — рассмеялся он.

— И у тебя отлично получается.

— Эй, я просто хотел тебя развлечь, а ничего лучшего в голову не пришло.

Я сжала его руку:

— Достаточно и того, что ты здесь. В любом случае я не могу позволить себе распускаться. Мне нужно успеть придумать план действий.

— Может, хочешь поговорить об этом?

— Возможно. Но сперва надо пообщаться с папой.

Похоже, Кайл считал, что я напрасно волнуюсь, но он ведь не знал о ситуации в стране. А если и знал, то далеко не все. Даже знающему человеку сейчас было трудно понять, что делать.

— Кайл, спасибо, что зашел. Я твоя должница.

— Причем вдвойне. Я по-прежнему жду обещанного разговора со своей мамой. — Кажется, его не слишком расстраивало, что я до сих пор не сдержала обещания.

Если честно, я о нем не забыла. Более того, у меня была масса возможностей переговорить с мисс Марли. Но теперь проблема была не в ней, а во мне. Я не могла представить себе свою жизнь во дворце без Кайла.

— Конечно. Я все помню.

Кайл снова пихнул меня локтем в живот:

— Знаю.

— Ладно. А теперь отпусти меня к родителям. Я должна решить, что делать дальше.

— Идет. — Кайл обнял меня за плечи и проводил в коридор. Там мы и расстались.

Когда я вошла в кабинет, меня в очередной раз поразил папин усталый вид.

Он оторвал глаза от бумаг и осторожно спихнул их в открытый ящик письменного стола, подальше от меня.

— Привет, солнышко. А я думал, ты всю неделю будешь работать над проведением Отбора.

— Да, я собиралась. Но теперь мне кажется, что это напрасный труд.

— И как такое могло случиться?! — сокрушенно произнес папа. — Идлин, мне очень жаль.

— Если кому и стоит сожалеть, то в первую очередь мне. Да, Бейден многое преувеличил, но далеко не все. Отчасти он прав. И я действительно сказала все это вслух в присутствии мэра. Мне нужно было выпустить пар. Можешь спросить маму, она присутствовала при разговоре. Просто все очень запуталось.

— Солнышко, я уже с ней говорил, и я на тебя не сержусь. Вот только удивляюсь, зачем Мила так поступила. Вся страна на нас ополчилась... — Папа хотел было что-то еще сказать, но промолчал. Он не знал, как бороться с обрушившимся на нас недовольством общества.

— Папа, у меня ничего не получается. Может, стоит попробовать что-нибудь другое?

— На данный момент я совершенно иссяк.

— Тогда давай попробуем сместить фокус. Ведь сейчас мне вообще никто не доверяет. Давай пригласим в гости Камиллу, чтобы порадовать зрителей их красивой любовью с Ареном. И вообще, в свете прожекторов он смотрится гораздо лучше меня. Я, в свою очередь, могу выразить восхищение их нежными чувствами, а затем мы непринужденно перейдем к теме Отбора, словом, переплетем между собой две любовные линии.

Папа задумчиво уставился на крышку стола:

— Уж не знаю, Идлин, где ты берешь свои идеи, но мысль очень здравая. И по-моему, Арен будет на седьмом небе от счастья. Ладно, давай я ей позвоню и узнаю, сможет ли она приехать, а пока не будем опережать события. Договорились?

— Конечно.

— Я хочу, чтобы ты устроила для нее званый вечер. Вы двое должны познакомиться поближе.

— Прямо сейчас этим и займусь.

Мало у меня других забот!

Папа поднял трубку, а я вернулась к себе в комнату. В моей душе снова затеплилась слабая надежда, что все, может, и обойдется.

И вот уже два дня спустя я стояла на летном поле рядом с пьяным от счастья братом, в руках которого красовался огромный до неприличия букет.

— А почему ты мне никогда не даришь цветов?

— Ну, я хочу произвести на нее впечатление. А на тебя-то зачем?

— Ты еще хуже тех ребят у нас во дворце, — неодобрительно покачала я головой. — Ведь она будущая королева Франции. Девчонок вроде нас с ней трудно поразить.

— Знаю. — Брат ответил мне блаженной улыбкой. — Считай, что мне повезло.

С самолета спустили трап, и на верхней ступеньке в сопровождении двух охранников показалась Камилла — тонкая как тростинка, миниатюрная блондинка со свежим восторженным личиком. И насколько я знаю, ни в жизни, ни на фотографиях она никогда не хмурилась.

Когда протокольные мероприятия были закончены, Арен и Камилла кинулись друг к другу в объятия. Он крепко прижимал Камиллу к себе, осыпая ее лицо поцелуями, и при этом нещадно терзал несчастный букет. Камилла со смехом принимала знаки его любви, а я, чувствуя себя третьей лишней, неловко топталась рядом в ожидании, когда смогу поздороваться.

— Я ужасно по тебе соскучилась! — воскликнула она. Из-за акцента каждое слово, казалось, имело удивленную интонацию.

— А мне столько нужно тебе показать. Я попросил папу с мамой никого не размещать в твоих обычных покоях, чтобы тебя всегда ждала лучшая комната.

— О Арен! Как это великодушно с твоей стороны!

Брат посмотрел на меня, все с той же глупой улыбкой, и, вспомнив о моем присутствии, произнес:

— Ты ведь знакома с моей сестрой.

Мы обменялись реверансами, и Камилла сказала:

— Ваше высочество, мне очень приятно видеть вас снова. Я привезла вам подарки.

— Мне?

— Да. Но это секрет. И все это можно носить, — шепнула она мне на ухо.

— Чудесно! — обрадовалась я. — Возможно, я смогу подобрать что-нибудь для званого вечера, который даю в вашу честь.

Камилла ахнула и прижала руки к груди.

— В мою честь? — Она подняла на Арена небесно-голубые глаза. — Правда?

— Истинная правда.

Я еще никогда не видела у брата такого, чуть ли не молитвенного, взгляда. Казалось, Арен был готов пожертвовать всем, лишь бы доставить удовольствие своей ненаглядной Камилле.