Иномирная няня для дракоши (СИ) - Зимина Юлия

– Вы должны дать согласие на то, что он возьмет вашу магию, – зашептал мне тикунец, взволнованно поглядывая на своего вождя, который, кажется, и не дышал вовсе.

– Бери, сколько потребуется, – выпалил я, как и Алтарион поднимая руки вверх и сжимая зубы, чувствуя, что по моей крови, которой уже напиталась одежда и которая уже смешалась с кровью вождя, потекла магия, передаваясь ему.

Дышал через раз, напитывая силами Алтариона, который на мое облегчение смог приоткрыть глаза.

– Арахонт, – прошептал он одними губами, – держись… – Амертат тариес ретундо! – закричал он, и я едва не заорал вместе с ним, чувствуя, что меня разрывает на куски. – Метундо! МЕТУНДО! – кричал Алтарион, сотрясаясь всем телом.

Вокруг нас что-то засветилось, и три ярких пульсара устремились в тело вождя, прошивая и меня яркой вспышкой боли.

Миг, и Алтарион выпускает всю свою мощь, смешанную с моей, которая устремилась в тело моей Катюши.

Визг, издаваемый вырванной душой, разнес стекла и зеркала тронного зала на мелкие осколки, больно впиваясь в кожу и осыпаясь дождем.

В полуобморочном состоянии смотрел на то, как едва заметная облачная рука крепко держит извивающуюся Мистарию, в то время как моя Катюша плавно переходит в свое родное тело.

Едва стоял на ногах, испытывая неимоверное облегчение. Но на этом было еще не все. Тамиран устремился к визжащей душенке Мистарии, которая, к слову, была покрыта черными язвами, и подставил под нее сосуд, моментально втягивающий в себя мерзавку.

Стоило только захлопнуть крышку на этом сосуде, как неведомая сила отпустила меня, и я повалился, подхватываемый руками тикунского воина.

Учащенно дыша, смотрел на сидящего на полу вождя, который, как и я, не мог перевести дыхание.

– У нас получилось? – спросил, всем сердцем желая услышать желаемое.

Вождь только открыл рот, как я услышал голос, от которого душа взметнулась к небесам:

– Арахонт…

Превозмогая чудовищную слабость, я кинулся к своей истинной, плюхаясь на колени рядом с ней в кровавую лужу:

– Катя… – прошептал, пытливо вглядываясь в ее черты лица. – Это… ты?

Боги! Пожалуйста! Пусть будет она! Молю!

В ответ получил милую и измученную улыбку.

– Катя? – взволнованно повторил вновь. – Боги, ну что молчишь?

– Где моя девочка? Где Лисинелла? – спросила она, тревожно выпучив глаза, отчего из моей груди вырвался облегченный вздох.

– Это ты… – прижал к себе любимую, не обращая внимания на кровь, – я так благодарен небесам, что они вернули мне тебя…

ЭПИЛОГ

Екатерина

– Уф! – вошла, а точнее вкатилась в ателье, где ко мне тут же подскочила леди Фелиция.

– Катюша! – чуть ли не взвизгнула она. – Как же так? А где его величество? – вздыхала она, подхватывая на руки малышку Лисинеллу, которая всегда была рядом со мной.

– Во дворце остался, – отмахнулась я, усаживаясь на стул и поглаживая пузико, в котором вовсю ворочалась наша с Арахонтом дочка.

– Опять сбежала? – хитро улыбнулась супруга советника.

– Сам виноват, – выпалила я, – вздохнуть свободно не дает! Даже ночью надо мной стоит служанка, которая отсчитывает мой пульс через каждые десять минут!

– Ну, – качнула головой женщина, – его можно понять. Правитель переживает…

– Но ведь это не значит, что все нужно доводить до абсурда, – фыркнула я, чувствуя, как малышка больно ударила в низ живота.

– Что такое? – насторожилась леди Фелиция.

– Да с самого утра буянит, – улыбнулась я, – вся в своего отца!

Спустя несколько дней после ритуала Арахонт устроил глобальную проверку всего государства. Помимо самого правителя, ее возглавляли: Листар, глава стражи замка, вождь тикунцев Алтарион, его брат Тамиран и, не поверите, леди Фелиция. На это у них ушло больше трех месяцев, но зато теперь по улицам можно ходить свободно хоть в три часа ночи. Погибших почти не было. Но все же они были. И это те, кто хранил верность сгоревшим советникам. Они распространяли сплетни по государству и пользовались своим положением, но, на наше счастье, мы смогли вычислить их прежде, чем они сгорели и унесли с собой имена своих подельников. Алтарион помог. Он мигом прочитал их мысли, в которых было столько гадости и злодеяний, что даже страшно стало.

Кстати, об Алтарионе. Вождь тикунцев стал у нас частым гостем. Арахонт создал ему межпространственное окно, через которое можно было перейти в тронный зал в любое время суток. Вождь метался между двух огней, не имея возможности оставить свою истинную и племя, поэтому я посоветовала своему супругу открыть постоянный портал, чему Алтарион был очень рад, шныряя к нам по несколько раз на дню.

Лисинелла сразу прониклась душой к этому здоровяку, который не сводил с нее глаз. В одно мгновение он из серьезного и угрожающего вождя превращался в счастливого мальчишку, который готов был хлопать в ладоши и хохотать от счастья, когда Лисонька улыбалась ему.

Нашу с Арахонтом свадьбу мы сыграли на моем пятом месяце беременности, когда государство было очищено от грязи. Торжество получилось ужасающе масштабным. Свадьбу устроили на площади, которую предварительно украсили, спасибо за это молодым девушкам, которые таким образом решили сделать для меня и Арахонта сюрприз. Мы отмечали именно на том самом месте, где встречали новый год. На тот момент уже как раз сошел снег, и солнышко радовало своим теплом. Улицы были заставлены столами с яствами. Подарки и поздравления текли рекой. Собралось все государство. Бедняга Базира. Она готовила не покладая рук. Ей помогали все женщины города, даже стражники и я в том числе, пусть Арахонт и ругал меня, что мне нужно больше отдыхать. А я не хотела отлеживаться. Хотела быть рядом с теми, кто переживал за меня, когда я попала в чужое тело.

Этого бедного мужчину, который пострадал от рук Мистарии, предали земле. Алтарион настоял на этом, и я была полностью с ним согласна. Мужчина не виноват, что его ввязали в грязные делишки сумасшедшей. Он заслужил покой как душой, так и телом.

Душу этой мерзопакостной дряни запечатали в магический сосуд, который вождь тикунцев создал все той же магией специально для данного обряда. На нем были начертаны руны, благодаря которым душа, находящаяся в нем, испытывала адские мучения. Я считала, что это не по-божески, но разве Мистария заслужила чего-то другого? Смерти? Точно нет! Это для нее слишком легко. А вот метаться внутри непробиваемой склянки и видеть свои страхи, существовать с ними, не имея возможности избавиться ни на миг – это как раз то, что надо! Алтарион запечатал этот сосуд, помещая его в тайник под святилищем своего племени, который никогда и никто не найдет, потому что он призывается только его хозяином.

Наше государство потихоньку процветало. Мы налаживали быт, каждый раз вводя что-то новенькое. Так к концу весны во всем государстве было пять ателье и семь кафетериев, которые всегда были заполнены под завязку. Каждое утро по улицам плыл манящий запах свежеиспеченной сдобы и свежесваренного кофе. Драконы постепенно привыкали к изменениям, и это не могло не радовать. Мы решили пойти дальше и открыть подобие харчевни или таверны, которая опять же моментально стала популярной. На данный момент возводили второе здание, где можно было прийти и покушать мяса на углях и печеной картошечки со сливочным маслом и зеленью.

Ребятишки стали вести себя более смело. Они уже не шарахались в разные стороны от стражников, а наоборот, с важным видом следовали за ними, составляя компанию при обходе улиц. Кстати, о детишках. На наше счастье, за полгода двенадцать дракайн узнали о своей беременности. Как мы и планировали, женщины сменили тяжелую работу на более легкую, вот вам и результат.

Тикунцы все чаще встречались на наших улицах. Мы не были против, наоборот, это лишь еще один повод задуматься над тем, кто ранее пытался выкрасть Лисоньку. Арахонт и Алтарион решили поставить магический контур по границам наших земель, и если незваный гость переступал его, они сразу узнавали об этом.