Марьяна Мирная - Невеста ворона

— Он не дышит, — прошептал Вадим.

— Господи… Кто-нибудь знает заклинание?

Вадим бешено завертел головой. Я опустилась на колени, пробуя то одно, то другое. Мои руки вспыхивали, гасли, после снова вспыхивали, но ничего не помогало. Окровавленное тело лежало всё так же бездвижно, глаза не открывались, лицо было землисто серым. Мне стало так больно, как будто это меня пронзили кинжалом в грудь. Вопреки моей воле, из глаз полились слёзы жгучим, непрерывным водопадом. Я не знала, что делать, как вернуться обратно с такими новостями. Кто-то кричал, вероятно, Юля с Роем, но я не слышала, как будто уши заложило.

Плохо помню, но кажется, дальше Климт поднял меня на ноги, и мы всё же переместились обратно на поле боя, который, кстати говоря, почти завершился. Юджин продолжал размахивать мечом и взлетать, так же, как когда я уходила. Ну хотя бы с ним всё хорошо. Среди бушующей боли я почувствовала облегчение. Мне было стыдно, потому что я не имела права на положительные эмоции, но ничего не могла поделать.

Вадим охранял тело Серджиуса, чтобы похоронить его по всем законам Эйа.

У Стены появилась Кайла, которой раньше не было. Её защищал Конрад. О Боже, Конрад. Как я скажу ему то, что случилось. Он же не переживёт смерти брата. И в то мгновение, когда я подумала об этом, Конрад запнулся о тело лежащего у него в ногах иномирца и упал в алую разверзнувшуюся щель. Кайла вовремя подоспела, схватила его за руку. Но рука Конрада была повреждена, держаться ему было невыносимо больно. Я побежала к ним, не видя ничего вокруг, вместе со мной Юджин, но мы не успели. Конрад отпустил руку, Кайла закричала безумным голосом. Она как будто сошла с ума в одно мгновение, грязными коленями она елозила по земле, хотела упасть вслед за ним.

Ближе всего к Кайле оказалась Иоланда, она держала девочку в объятиях, не давай ей свалится вслед за Конрадом. Худенькая фигурка Кайлы непрерывно сотрясалась от рыданий, её плечи ходили ходуном. Все вокруг чувствовали её липкий ужас, её душераздирающую тоску, сводящую с ума боль. Моё сердце болело от её потери, от наших общих потерь.

И тут с неба пришла подмога. Я впервые видела Воздушных Людей. И не будь я в шоке, в полнейшем ступоре, наверное, я бы поразилась. Они казались очень большими, если так можно выразиться. Их тела были не совсем материальны, будто созданы из чего-то менее твёрдого, чем плоть. Они все — разноцветные, светлые, похожие на различные оттенки закатного неба — мелькали в разных частях поля битвы, завершая её, вмиг обезвреживая оставшихся врагов. Не знаю, каким образом Воздушные Люди решились прийти нам на помощь, ведь наш союз с гномами препятствовал хорошим отношениям с ними. Об этом я пообещала подумать позже, сейчас я была просто благодарна этим странным гигантам.

Оторвав взгляд от диковинных людей, я снова погрузилась в то тяжёлое состояние, в котором находились все вокруг.

Погладив рыдающую сестру по голове и оставив её с Иоландой, Юджин пошёл ко мне. Я не знала, что ему ответить, как объяснить. По мере того, как он приближался, он осознавал, что с нами нет одного человека и есть бездыханное тело. Вадим пошёл к Иоланде. Юля с Климтом чувствовали себя неловко посреди чужого горя. Делайла тоже плакала, Рой стоически держался. Это всё из-за него, подумала я со злостью. Если бы не он, всё было бы иначе.

Юджин подошёл ко мне. Увидев наконец тело Серджиуса, он стал оседать в моих руках. Чудом мы вместе не покалечились. У меня случилось странное дежавю, так же мы сидели в День, Когда Упало Небо, только в этот раз небо действительно упало на нас.

— Он же просто лежит, да? — сказал Юджин, и я не узнала его голоса. — Он ведь живой? Марта, любимая, скажи, что он живой.

У меня горло сжалось. Я онемела. Мне было физически больно оттого, как больно ему. Это была и моя потеря тоже. Я любила Серджиуса. Не так, как Юджин, и не так, как Юджина, но это всё равно было глубокое, искреннее чувство.

— Я не могу без него жить.

— Всё будет хорошо, Юджин, мы справимся. Всё будет хорошо. Хорошо. Ш-ш-ш, слышишь меня? Мы выдержим.

Церемония прощания проходила на центральной площади. Людей собралось тьма. Некоторые из них, не стесняясь, плакали, другие вели себя спокойнее, но чувствовалось, что произошедшее затронуло всех. Потеря Конрада, их главного защитника, потрясла и опустошила души жителей Города. Сложно представить, как Город будет существовать без него. Серджиус для простых горожан был не так важен, как брат, но смерть «железного рыцаря», который казался им бессмертным, поразила всех как что-то абсолютно невозможное.

Светило солнце. Я стояла в толпе, замаскированная и никем не узнанная. В этот день мне хотелось чувствовать себя обычным человеком. К сожалению, мой муж не имел такой возможности. Юджин стоял на трибуне, не сводя с меня взгляда, ища поддержки в этой хрупкой связи. От бессилия, оттого, что я не могла ему помочь, у меня ломило всё тело. Это чувство не покидало меня с того самого дня, когда это всё случилось.

По обе стороны от Юджина, читающего прощальную речь, проецировались изображения Конрада и Серджиуса. То есть это были два Серджиуса — один был собой, строго смотрел над книгой, другой, изображая брата, крутил меч. Мне стало плохо оттого, что с Конрадом не получается попрощаться по-настоящему — тела его не нашли, даже проекция была не его. Наверное поэтому я так и не смогла до конца поверить в его смерть. Зато Серджиус был невыносимо, бесповоротно, слишком мёртв. Его тело, облачённое в парадную белоснежную форму, лежало на постаменте, готовое к превращению в кристалл.

Прошло два дня, а я всё не могла разжать челюсть или избавиться от комка, застрявшего в горле. В груди выросла какая-то чёрная дрянь, затягивающая всё большую часть меня, отрывающая куски от души.

Дворец погрузился в траур. Кайла не выходила из своей комнаты, не разговаривала и отказывалась от еды. Рихард сходил с ума от беспокойства за племянницу, он тоже почти не выходил из её спальни. Как бы я не переживала за Юджина, я ничего не могла сделать. На людях он вёл себя на удивление сдержанно и рассыпался, только оставшись наедине со мной. Я видела, что он не спал, плохо ел и потерял интерес ко всему, даже к работе. Особенно к работе, ведь его компаньона, помощника и главного соратника не стало.

Когда Юджин удивительно твёрдым шагом сошёл с трибуны, его место заняла Иоланда с большим похоронным кристаллом в руках. Редкий чёрный кристалл отражал яркие солнечные лучи, впитывал их, поглощал своей чернотой.

Как я ни пыталась себя заставить, не смогла смотреть. То, как исчезает тело близкого человека, невыносимое зрелище. Не знаю, как это пережил Юджин, но я смогла поднять взгляд только после того, как Иоланда закончила, и всё, что осталось от Серджиуса, был этот большой камень.