Дженнифер Эстеп - Прикосновение холода

– Конечно, – сказала я. – Дай мне еще минутку.

Дафна кивнула и пошла назад к Карсону и Логану. Метис закончила с исцелением Логана, и три ученика попрощавшись с профессором, пошли в сторону двери и покинули библиотеку.

Метис смотрела им вслед еще некоторое время, прежде чем снова вернуться к Эйджексу, который все еще пытался утешить Найкмедса из-за беспорядка в библиотеке.

Никто не заметил, как я проскользнула в заднюю часть библиотеки, в место, у которого я стояла с мечом.

Я быстро осмотрела остатки стекла и древесины, прежде чем медленно подняла голову.

Там стояла она, в галерее на втором этаже, который был украшен статуями всех Богов и Богинь. Статуя Ники находилась прямо над разбитой витриной, как будто она наблюдала за мной все это время.

Вероятно, она даже делала это. Мысль об этом утешила меня, что раньше удавалось сделать только объятиям бабушки Фрост.

Ника выглядела так же как в моем видении.

Длинная, ниспадающая тога омывала ее тело, за спиной поднимались крылья, и холодная, пугающая красота наполняла ее лицо.

Я не знаю, почему я никогда раньше не замечала, что она стояла там наверху. Вероятно,я просто не смотрела наверх. Возможно, я просто не была готова.

– Хм, – откашлялся голос.

Я посмотрела вниз на меч в моих руках. Я совершенно забыла, что я все еще крепко сжимала оружие в руках.

Это было странно, но клинок ощущался странно, как будто он был естественным продолжением моей руки. Практически частью меня самой.

Вик снова открыл свой сумеречный взгляд и сконцентрировано смотрел на меня. Ну да, так сконцентрировано насколько это возможно только одним глазом.

– Ты держалась сегодня достаточно хорошо для полной неумехи, – сказал меч, и его рот защекотал мою ладонь. – Ты срочно должна попросить своего друга Спартанца показать тебе некоторые приемы.

Так как он потенциально настоящий воин.

– Позже, Вик, – сказала я. – Не сейчас, позже.

Он, кажется, кивнул.

– Тогда, если ты позволишь, я бы немного подремлю. Все это волнение исчерпало меня. Я больше не так молод, как раньше, ты знаешь.

– Конечно, – сказала я дружелюбно. – Дремли Вик. Обо всем остальном мы поговорим позже.

Едва я закончила говорить,а его глаза были уже закрыты. Вероятно, я только вообразила это, но казалось, что рот Вика под моей рукой вытянулся в ухмылку.

Я как раз хотела опустить меч и покинуть библиотеку, когда что-то сверкнуло на лезвии, прямо рядом с лицом Вика и остатком рукоятки.

Я поднесла оружие к свету и вертела его туда-сюда, чтобы получше рассмотреть, что привлекло мое внимание.

Это были символы, которые я уже видела однажды на клинке, мягкие буквы, которые я не могла распознать.

Теперь они пылали холодным, серебряным огнем, и впервые я смогла прочитать слова, которые были выцарапаны на лезвии меча "Semper Viktor", "Всегда побеждающий".

Конечно. Ника была греческой Богиней Победы, и это был ее меч.

И теперь он принадлежал мне. Богиня сама дала его мне, чтобы помочь мне стать ее Чемпионом.

Я могла только надеяться, что я отдам должное Вику и странному, непоколебимому доверию, которым Ника наградила меня.

Произошедшее в библиотеке древностей вечером большого бала стало главной темой разговоров в школе на всю следующую неделю.

Но не так, как я того ждала.

Несмотря на то, что Морган МакДугал не могла, по-видимому, ничего вспомнить, она умудрилась пожинать славу. Сказала, что уничтожила план Жасмин, разрушила Чашу Слез и убила Немейского Охотника.

Выглядело так, как будто Логана и меня даже не было там и она одна спасла Академию от судьбы, которая была хуже смерти.

Не все ученики поверили ей, и таким образом дикие слухи распространялись так быстро, как они успевали набирать сообщения.

Им хватило теории, что группа Жнецов спрятала магическую бомбу на кампусе, о сумасшедших ритуалах пьяных учениках и истории, что Жасмин восстала из мертвых и разорила библиотеку, так как была расстроена, что не стала принцессой бала до своей смерти.

Этот последний слух был намного правдивее, чем все думали.

На время неразберихи я просто втягивала голову в плечи. Что-то подсказывало мне, что это было лучше, лучше если как можно меньше людей будет знать, что я раскрыла все эти вещи.

Я все еще слишком ясно помню светящиеся красные глаза в магическом облаке, появившиеся когда я разрушила Чашу Слез. Как глаза были направлены на меня, и я видела в них ненависть, ярость и гнев.

Я помнила, как Жасмин сказала, что она Жнец и в Академии есть и другие.

Другие ученики и профессора, которые служили Локи, которые хотели бы освободить его из тюрьмы и вернуть Бога в мир смертных, чтобы он мог возобновить Войну Хаоса.

И Ника ждала, что я могла каким-то образом помочь это остановить.

Вопреки моему неприятному чувству жизнь возвращалась в нормальное русло. Я ходила на занятия и отрабатывала обычные смены в библиотеке.

Собственно я отрабатывала даже двойные смены, потому что Найкмедс решил возложить ответственность на меня за разрушение его бесценной библиотеки, и поэтому меня нужно было наказать, чтобы я убрала все снизу доверху.

Если раньше я думала, что Найкмедс недолюбливал меня... теперь он ненавидел меня. Итак, да, в моем мире все снова было нормально.

Еще тем же самым вечером после происшествия в библиотеке я позвонила бабушке Фрост и рассказала, что произошло.

Она сразу же захотела приехать в школу и побыть со мной, но я сказала ей, что все было в порядке.

По правде, мне просто нужно было немного времени, чтобы подумать о многих вещах.

Наконец, пару дней спустя, мне удалось надолго отделаться от Найкмедса и сбежать со школьной территории и навестить ее.

– Ты знала об этом все это время? – спросила я бабушку Фрост, когда мы ели на кухне липкие, безбожно сладкие шоколадные пироги с глазурью. – То, что мы наследники длинного рода принцесс-воительниц, которые служат по-настоящему крутой Богине.

– Принцессы-воительницы? Вы так теперь это называете? – бабушка Фрост улыбнулась и взяла еще одну штуку. Ее красочные шали колыхались при движении.

Она как раз закончила с предсказанием для клиента, так что она носила обычную цыганскую одежду.

Я закатила глаза.

– Давай уже, ты знаешь, что я имею в виду.

– Конечно я знала это. Это делает нас цыганками, Гвен.

Я нахмурила лоб.

– Почему мы – цыгане, если мы – принцессы-воительницы? Этого ты мне еще не сказала.

Бабушка посмотрела на меня серьезным лицом.