Трое на каникулах - Александра Лисина

Особенно много света оказалось возле главной площади и, как следовало ожидать, вокруг старой-престарой башни. Когда-то её облюбовал старик Широ для своих экспериментов. А до него ею владели целые поколения колдунов, которые, само собой, заранее озаботились наличием глубоких подвалов.

Именно там, на глубине, под толщей камня и земли, на самом дне рукотворной пещеры, яростно пульсировало бесформенное красно-черное нечто, похожее на громадного осьминога, запустившего под город длинные щупальца. Сердце скверны… самая важная и уязвимая её часть. Правда, сейчас его стук был почти не слышен. Сводящая с ума пульсация тоже ощущалась едва-едва.

Сердце боялось. Оно судорожно сжималось, всем своим существом предчувствуя приближение врага. А когда в его логово проникли первые лучики света, бешено заметалось и задергалось так, что гигантские отростки буквально взорвали мостовые и, раскидав все, что на них находилось, неистово замолотили по близлежащим домам.

Свету, впрочем, было все равно – сердце не могло сбежать из созданной колдунами каменной клетки. Поэтому он медленно и неумолимо продолжал сжиматься вокруг яростно сопротивляющейся нежити. До тех пор, пока не затопил её логово полностью и не растворил в себе эту гадость, словно грязную льдинку – в потоке чистой воды.

– Вот и все, – спокойно сообщил Норр, когда сердце затихло, а его отростки почернели и перестали двигаться. – Не знаю, кто из вас за это молился, но теперь эта земля полностью очищена. И в ней ещё долго не сумеет зародиться ни одно темное семечко.

– Значит, город спасен? – недоверчиво посмотрела на него я.

– Да. Скверны можно больше не опасаться. Вас же богини утащили с собой ненамеренно. Для сущностей такого порядка вы все равно что две букашки, прилипшие к подолу. Если бы не счастливая случайность, ваши души так и утянуло бы следом. Но вам повезло. Хотя бы один из вас сумел опомниться. А теперь настало время вернуться обратно, пока вы не забыли, что именно вас удержало в мире живых.

Мы с Ником снова переглянулись, и только тут я заметила, что за то время, что мы слушали тень, вокруг появились прочные серебристые нити, обвившие наши руки наподобие паутины.

– Вы связаны, – подтвердил мою догадку Норр. – Сами богини вас на это благословили, так что не удивляйтесь.

– А это тогда зачем? – озадаченно спросил Ник, зачем-то потерев грудь, на которой на пару мгновений проступила ещё одна нить, только не белая, а золотистая. Причем вела она куда-то вниз, на землю, и терялась в необозримой дали.

Призрак едва заметно улыбнулся.

– А вот это, мальчик, одна из причин, по которой ты не забылся, когда очутился в царстве теней. Твоя судьба. Тот единственный человек, найти которого каждый из нас почитает за счастье.

– Но я думал…

Ник ошеломленно вскинул голову, однако сомнений не было – золотая нить вела не ко мне, а вниз. К людям. Выходит, вот она какая, нить сердца? Говорят, её в нас вкладывают сами богини. Маленькая подсказка, путеводная ниточка, которая в конце концов должна привести нас к предназначенному судьбой избраннику.

Интересно, а у меня такая есть?

Я следом за Ником прикоснулась к груди и замерла, обнаружив, что воздух рядом с ладонью задрожал, и в нем, как в зеркале, проступила тонкая, убегающая куда-то вдаль золотая ниточка.

Вот, значит, почему меня к Нику никогда не тянуло? Оказывается, не он моя судьба. Да, мы с ним связаны, можно даже сказать, что близки, и у нас действительно много общего. Но сейчас я совершенно четко поняла, что он дорог мне не как возлюбленный, а скорее как брат. И те чувства, которые я испытывала, имеют под собой несколько иную природу, нежели предположил когда-то Норр. Я тогда ещё подумала, что это неправильно, когда предназначение или судьба вмешиваются в чувства, и наоборот. Но все оказалось намного проще. И я ощутила искреннее облегчение, когда все сомнения по этому поводу разрешились.

– Вот оно как… – пробормотал Ник, проследив глазами за моей нитью. – Что ж, это многое объясняет. Но Ниэль, если ты когда-нибудь встретишь свою любовь, имей в виду – я вас далеко не отпущу. Мне без тебя нельзя.

– Знаю.

– Значит ли это, что вместо боевой тройки у нас в конечном итоге должна получиться пятерка или даже шестерка? – вроде как в шутку задумался маг. А потом тряхнул головой и улыбнулся. – Хотя какая разница? Может, оно и к лучшему. А теперь, если не возражаешь, я хотел бы вернуться, иначе Ланка мне уши оборвет, а тебе всю рубашку намочит слезами. Как мы потом людям на глаза покажемся?

Я не возражала. Но в данный момент меня беспокоило другое. В частности то, что Норр недавно потребовал от нас полностью открыться и довериться. Насчет доверия вопросов нет. А вот по поводу открытости я, честно говоря, оплошала. Ник-то открыл мне всю свою память, показав абсолютно все, даже самые горькие воспоминания. А я от него одну-единственную вещь все-таки утаила.

Вещь эта напрямую истекала из одного разговора, когда Норр сказал, что абсолютные маги способны причинить много горя, если не смогут себя контролировать. И я тогда подумала, что никогда не расскажу об этом Нику. Наоборот, постаралась поскорее забыть страшноватую догадку. Но вот теперь неожиданно вспомнила и снова засомневалась.

– Не стоит, – покачал головой Линнель, без труда уловив мою смятенную мысль. – Я знаю, о чем ты тогда подумала. Я видел все, что с тобой было. Знаю, что ты почувствовала, и о том, что за правдой в Норот ехать уже не придется. А также то, что пожар в фамильном поместье – это, скорее всего, и есть та самая тайна, которую дядя так старательно от меня скрывал.

– Ты не мог себя контролировать, – прошептала я. – Это не твоя вина!

– Моя. Пусть неосознанно, но все же я это сделал. Норр не ошибся.

– Ник!

– Не надо, Ниэль, – тихо попросил он, заставив меня осечься. – Когда-нибудь я смирюсь. Однажды мне станет легче. Ты просто будь рядом, чтобы я знал, что больше не один. И когда-нибудь все обязательно наладится.