Анна Туманова - Леди для одинокого лорда (СИ)

Полгода спустя.

— Поздравляю милорд, — старый мэтр Риган, специально приехавший из Норта за неделю до родов графини в помощь мэтру Легару, торжественно вручил растерянному Тремэлу маленький пищащий сверток.

Гант неловко перехватил возмущенно кричащего малыша и с недоумением уставился на сморщенное розовое личико. Сын. Их с Кэсси сын… Что‑то теплое шевельнулось в груди графа, зазвенев тонкой струной. Взволнованный зверь заворочался внутри. Ребенок перестал кричать, смешно сморщил носик и открыл глаза. Два чистых зеленых кардилла уставились прямо на графа. Малыш, абсолютно осмысленно, посмотрел на отца, и Тремэл пропал. Тонкая нить, которая до этого связывала их с Кэс, протянулась к маленькому сердечку их сына.

— Рэйтан, сынок, — тихо прошептал Гант.

Он, не отрываясь, смотрел на ребенка. Светлый пушок на голове мальчика привел лорда в умиление. Барс радостно заурчал внутри. Зверь чувствовал запах маленького котенка и умиротворенно порыкивал. Потомство. Сильное, крепкое, выносливое… Хорошо…

Граф аккуратно уложил малыша в колыбель и прошел к жене. Кэсси отдыхала после родов. Увидев мужа, она радостно встрепенулась и попыталась приподняться. Тремэл, в мгновение ока, оказался рядом.

— Кэсси, маленькая, ты что, тебе нельзя вставать! — возмутился он.

— Гант, какие глупости, я прекрасно себя чувствую, — улыбнулась Кассандра.

Она заботливо пригладила растрепавшиеся волосы мужа. «Бедный, сколько ему пришлось пережить…» — ласково подумала графиня.

Нет, граф, так, до конца, и не показал никому своего страха. Он безупречно поддерживал жену на протяжении всей беременности, невозмутимо держался во время родов, но, уж, Кэсси‑то знала, что на самом деле испытывал ее хладнокровный муж. Страх. Самый настоящий, всепоглощающий страх за ее жизнь. Так некстати увиденная в доме лорда Тобианса трагедия оставила глубокий след в душе Ганта. Он боялся за Кассандру. Ночи напролет лежал без сна и прислушивался к ее дыханию, замечал малейшие недомогания и, тут же, не спрашивая, старался их облегчить, следил за ее питанием и прогулками. Если она ленилась гулять, то сам, лично, выводил ее в сад и следил, чтобы необходимое количество времени она провела на свежем воздухе…

Да, беременность Кассандры тяжело далась графу. Чего нельзя было сказать о самой Кэс. Как ни странно, графиня легко носила свое дитя. Пару недель тошноты быстро забылись ею, и молодая леди с наслаждением прислушивалась к своему меняющемуся телу, к растущей внутри него жизни и с нетерпением ждала появления малыша на свет. Дар, доставшийся ей от деда, позволял хорошо чувствовать все живое вокруг, и она с легкостью ощущала тонкую, связывающую их с сыном нить…

— Кэсси, родная, Рэйтан — чудо! Малыш так похож на тебя!

— Вовсе нет, — не согласилась Кассандра, — он похож на тебя, уж я‑то знаю. Только глаза ему от меня достались, а так… подожди немного, и ты сам убедишься, что я права, — лукаво улыбнулась Кэс.

— Не буду спорить, — покорно склонил голову граф, — ты мне лучше скажи, что тебе подарить? Чего бы ты хотела? — спросил Тремэл.

— А ты выполнишь мою просьбу?

— Все, что захочешь, — не раздумывая, ответил лорд.

— Покажи мне его, — прошептала Кэс.

— Кого, маленькая? — нахмурился Гант.

— Твоего зверя, — чуть слышно произнесла Кассандра.

— А как…

— Гант, ты забыл? Я умею общаться с животными, — улыбнулась Кэсси, — мы с твоим барсом давно подружились.

Граф ошеломленно смотрел на жену.

— Подружились? — севшим от волнения голосом спросил он.

— Ну, да, — беззаботно улыбнулась Кэс, — и он очень хочет порезвиться. Пора бы выпустить его на волю.

— И ты не испугаешься? Не будешь меня бояться? — недоверчиво посмотрел на жену лорд.

— Глупый, — рассмеялась Кассандра, — я же люблю тебя всего, целиком. Это твоя сущность, ты должен ее признать, как часть себя, только тогда ты сможешь обрести цельность.

— Ладно, когда ты поправишься, я… В общем, будет тебе барс.

— Гант, я тебя обожаю! — Кассандра потянулась к губам мужа.

— Ммм… Обожаю…. Мне гораздо больше нравится, когда ты говоришь — люблю, — проворчал Тремэл, целуя жену.

— Люблю, — шепнула ему в губы Кэс, — очень — очень люблю. Намного больше, чем диронский крем, — лукаво добавила она.

Сравнение с диронским кремом прижилось в их семье, благодаря Александре, дочери герцога Нортского. Именно с ее легкой руки, вкусное лакомство приобрело нарицательное значение.

Десять лет спустя.

Огромный белоснежный барс растянулся в тени вековых деревьев. Он охранял плетеную корзину с бесценным сокровищем. Вдали звенели детские голоса.

— Рэй, догоняй!

— Кейтан, не смей убегать далеко, — произнес мелодичный женский голос.

— Мам, не переживай, я же рядом, с мелким ничего не случится! — серьезно проговорил высокий белокурый мальчик, как две капли воды похожий на графа Тэнтри. Прозрачные зеленые глаза ребенка лукаво блеснули и он добавил: — А если что, папа за Кея любого на тряпочки порвет!

Звонкий смех женщины отозвался в груди барса низким урчанием.

— Рэй, ну, ты скоро? — нетерпеливо спрашивал пятилетний Кейтан.

— Иду, — откликнулся старший брат.

Молодая леди ласково провела рукой по волосам сына и подтолкнула его вперед.

— Далеко не забирайтесь! — приказала она.

— Не переживай, мам, мы только до опушки и обратно.

Мальчишки унеслись в глубь леса, а Кассандра — да — да, это была именно она, — подняла с травы корзинку с собранным горицветом и направилась к белоснежному зверю.

— Ну, что, Аманда не просыпалась? — тихо спросила она, заглядывая в плетеную колыбель.

Барс посмотрел девушке в глаза и отрицательно качнул головой.

А затем, неторопливо поднялся со своего места и, спустя миг, рядом с Кассандрой уже стоял ее муж, лорд Гант Тремэл, двенадцатый граф Тэнтри.

Ласково обняв жену, он привычно зарылся лицом в ее волосы. Родной, любимый запах окутал его и внес умиротворение и покой в душу лорда. Его девочка, его любимая, его жена… Рядом. И все беды и невзгоды, которые выпали в жизни на ее долю, остались далеко позади…

…Нет больше князя Минара, который грозился похитить Кассандру. Борсского правителя нашли погибшим от укуса дикого зверя на актанийской дороге, вблизи с границей Ратании. Двое его сопровождающих также были мертвы. Наложница князя куда‑то исчезла. Правда, чуть позже, в Торне появилась миловидная молодая вдова с пожизненным пенсионом, но, это так, к слову… На место гибели повелителя прибыли борсские сыщики и следопыты. Смерть князя была тщательно расследована, и, наконец, был вынесен вердикт. «Несчастный случай» — признали дознаватели из Борссы. Стая оголодавших волков растерзала князя и его людей. Увы.