Виктория Свободина - Далекие звезды

Решила не отступать, и надела сверху легкий халат, доходящий почти до пят. Если повезет, будет темно и не видно проблемных зон. Отправилась на поиски Рикера. Отчего-то вся ситуация не казалась сейчас мне печальной, наоборот, пробивало на нервный смех. Словно ролями с мужем поменялась, и сейчас именно я иду брать у него свое. Сегодняшняя победа в батле положительно сказалась на моей уверенности в себе, и, назначив себе наказание, я планировала как можно быстрее его исполнить, и забыть. Надетое белье было призвано отвлечь мужа от негатива и ускорить процесс. А то я опасалась, что будет, как тогда когда я попыталась поцеловать его самостоятельно — смех один.

Супруга нашла в гостиной на его любимом диване в обнимку с не менее любимым компьютером. Зашла смело, но на полпути замялась. Как-то плохо представляла себе, что конкретно делать в подобных ситуациях.

Муж меня заметил. Брови его стремительно взлетели вверх. Смотрит удивленно. Я же чувствую, как начинаю заливаться краской, руки при этом нерешительно теребят завязки халата. Ситуация ухудшается еще и тем, что я замечаю, как уголки губ Рикера начинают подрагивать, будто он едва сдерживается, чтобы не засмеяться, а в глазах блестит веселье. Еще чуть-чуть, я развернусь и убегу.

Меня останавливает властный голос мужа.

— То есть, я так понимаю, ты выбрала для себя наказание? Обычно, даже спать ты ложишься в спортивном костюме, а тут нечто новое.

Все шло в не самом удачном для меня сценарии. И, похоже, Рикер решил «растянуть удовольствие». Просто кивнула в ответ на его вопрос.

— Значит, самым эффективным для себя наказанием ты посчитала ночь со мной. Ну-ну.

Наступила неловкая тишина. Сейчас лицо мужа было непроницаемым. Я же не решалась сократить разделяющее нас расстояние.

— Сними халат, — сказано холодным приказным тоном.

Вот так мне совсем не нравится. Тем более, что здесь светло. Но делать нечего, Рикер меня и так уже видел без одежды, стесняться, смысла нет. Неспешно развязываю халат, и тяну его вниз. Ткань мягко соскальзывает с плеч. Такой реакции я от супруга точно не ожидала. Рикер изменился в лице, и тут же ко мне подскочил, беря на руки и бережно укладывая на диван.

— Это что такое?! Ты у врачей была?

— Да, — я не совсем поняла причины поднятого мужем переполоха. Ну да, ссадины, пластыри, и прочие украшения, но ведь ничего серьезного.

— На тебе живого места нет! Какие врачи тебя лечили? Я вызываю бригаду. — и супруг на полном серьезе встал, и взял свой компьютер, набирая вызов.

— Рикер, успокойся! У меня нет ничего серьезного. Только синяки и порезы. Помощь мне оказали. Завтра пойду в салон и сведу все следы. Мне просто сегодня было как-то не до этого. Все нормально!

Дотянулась до штанины мужа и усиленно ее дергаю, пытаясь дозваться до здравого смысла мужчины. Кажется, получилось. Супруг сбросил вызов, и присел ко мне на диван. Вот как чувствовала, что моя попытка спровоцировать переход в горизонтальную плоскость превратиться в фарс.

Муж взял за подбородок, заставив посмотреть на него.

— Я вот сейчас думаю, что лучше вообще запретить тебе эйрборд. Я видел сегодня, как ты рисковала. Какая глупость. Есть же залы с защитной сеткой. Зачем вылетать из них. Ты могла себе при падении шею сломать.

Поморщилась.

— Не сломала бы. Мы учимся правильно группироваться при падении, и падать преимущественно на ноги.

— Все равно, такая возможность есть. Стукнули бы тебя по голове, и полетела бы как придется. На такой высоте, все опасно. Вы — глупые дети. Придется проконтролировать, чтобы больше подобных ситуаций на соревнованиях не допускалось. Куда ваши учителя смотрят?

Не знаю, куда они смотрят. Вообще я заметила, что руководство академии вольно смотрит на многие вопросы, и периодически закрывает глаза на разного рода инциденты. Взять хотя бы тот случай у туалета, когда я вынужденно заключила пари. Никто не вынес Райену даже какого-нибудь захудалого взыскания за нападение на товарища, и ведь благодаря камерам наблюдения наверняка все знали.

— Будешь еще так рисковать на эйрборде, запрещу его. Отныне летаешь только в специально оборудованных для этого залах.

— Но…

— Никаких но.

Похоже, с этим условием придется смириться, сейчас Рикер не играет.

— Кстати хотела спросить, мы очень помешали вашему собранию? Очень сердились? И как прошла твоя поездка?

Муж, кажется, немного расслабился. Подобрал мой халат с пола, и им же укрыл. Видимо мое самонаказание на какое-то время откладывается.

— Естественно, ваше появление всех очень возмутило. Совещание сорвалось. Но это официальная сторона. Что касаемо подводных течений. Твое выступление многих очень поразило. Представляешь, какой общественный резонанс? Девушка поступила в академию, принята в мужскую команду по экстремальному виду спорта, так еще эта команда, при ее посильном участии, побеждает в соревнованиях. Особенно всех впечатлило, когда ты упала. Большинство уже хотело позлорадствовать, и тут ты, мало того, что завалила двоих, но и вернулась в игру, при этом, будучи ранена. Никто не ожидал, что слабая глупая женщина способна на такие подвиги. Это заставило многих задуматься и даже, возможно пересмотреть уже сложившееся мнения о своих женщинах. К тому же ваше внезапное появление немало развлекло, и разнообразило скучные будни наших глав ведомств.

Хмыкнула.

— То есть я могу собой гордиться?

— В каком-то смысле. Но официально ты достойна лишь самого строго порицания за непристойное поведение.

— Понятно.

— Что касаемо поездки. Почти напрасно. Нам очень солидно урезают бюджет и поставки. Мне удалось лишь немного затормозить этот процесс, но вероятно, снабжение будет понижаться. В Союзе неспокойно, участились нападения старков. Правительству пока нет дела до сравнительно небольшой колонии, тем более что экспедицию изначально организовал и практически всем снабдил мой отец, то есть мы получаемся не столько государственным проектом, сколько частным. Соотношение примерно сорок на шестьдесят процентов. И то, по большей части у правительства сорок процентов, за счет того, что планета, которую мы летим осваивать, официально принадлежит Союзу, ну и за организацию поставок продовольствия с разных планет.

Рикер никогда еще не разговаривал со мной столь откровенно на подобные темы. Что же изменилось, если он позволяет себе рассказывать мне такое?

— И чем это нам грозит?

— В ближайшие годы ничем. У нас солидные запасы. Да и сейчас нам не перекрывают кислород окончательно. Но лететь нам еще не меньше восьмидесяти лет, если ничего не случится. И прогноз неутешительный. У меня есть предположение, что Союз нас хочет «кинуть» совсем.