Принцы и нищая, или Золушка на двоих (СИ) - Миленина Лидия

— Да я тише воды, ниже травы, как видите, — ответил маркиз. — И вообще благодарен судьбе, что могу участвовать в событиях исторической важности… Не каждому на старости лет дается такой подарок!

Да, здесь было неплохо.

Какая-то секретная система вентиляции обеспечивала постоянный приток свежего воздуха. Был отдельный санузел. И три комнаты, которые были бы похожи на казематы, если б не обстановка, организованная Грайнором.

Как он все это сделал — Ева не имела понятия. По его словам, никто, кто мог бы их выдать, в этом не участвовал.

В двух комнатах стояли кровати, столы, стулья. На самой большой постели лежала одежда для Евы. Грайнор предусмотрительно приготовил и платье, чтобы она могла надеть прямо сейчас, и костюм для верховой езды, в котором путешествовать легче, чем в шикарных женских нарядах.

Выгнав мужчин в соседнюю комнату (Ева искреннее надеялась, что за четверть часа они не успеют переругаться), Ева переоделась. С наслаждением засунула ноги в удобные тапочки — об этом младший принц тоже позаботился.

И позвала мужчин.

В третьей комнате, оказывается, был запас еды. Грайнор с маркизом ловко притащили еще пару кресел и несколько блюд. Курица, овощи… Долгохранящийся сок и вода.

Ева помогла накрыть на стол. Сейчас все обсуждали лишь бытовые моменты, словно там, наверху не было погони и опасности. Даже вечно нервная Ева успокоилась, расслабилась. Пусть ненадолго — но тут у них явно передышка.

Главное — не думать, что в любой момент сюда могут ворваться стражники… Грайнор обещал, что этого не будет. Она поверит. Постарается верить.

Но прежде, чем они сели за стол, Бормиас, наблюдавший, как трое спутников накрывают на стол, встал перед Грайнором. У него внутри явно кипело, Ева почти физически ощущала его гнев.

— Теперь, когда мы в убежище, может быть объяснишь, зачем было устраивать эту катастрофу у алтаря и выставлять меня идиотом на всю страну?! Почему ты… Почему вы не сказали мне раньше?! — он с осуждением поглядел и на Еву тоже.

Грайнор устало вздохнул и опустился в кресло.

— Садись, брат. Я все расскажу.

Бормиас сердите поглядел на брата, но устроился в одном из предложенных кресел возле стола. Еве подумалось, что в разговор будет непростым. И гнев Бормиаса придется пережить.

Но теперь она была готова к этому.

В конечном счете… Бормиас ведь убежал с ними. Рано или поздно он простит. Глобально он на их стороне, какая бы ложь сейчас ни стояла между ними.

Бормиас… Ее лучший, благородный… брат.

— Мне выйти? — с неожиданной для него вежливостью поинтересовался маркиз.

— Да сидите уж! — усмехнулся Грайнор. — Вы правы — мы все здесь повязаны. Но вам придется быть с нами до конца. А конец может быть любым. Безопасности вам я не обещаю. Если готовы к этому — оставайтесь.

Маркиз усмехнулся, кивнул и тоже сел у стола.

— Понимаешь, Бормиас, — сказал Грайнор. — Пока я развлекал Вериану после того, как встретил ее на границе, я осознал, что люблю Еву. И по некоторым признакам взялся утверждать, что она испытывает ко мне ответные чувства. Подставлять тебя так, как вышло — не хотелось. Ведь не только Вериана понимала про Совет Королей и прочие… неприятности. Поэтому я… — Грайнор деловито положил себе и остальным по куску мяса. — Не обессудь — предложил Еве бежать со мной. Так мы могли бы укрыться на время, а ты, папочка и все остальные, кто хоть как-то задействован в этой истории — остались бы «чисты перед законом». Надо признаться, весьма настойчиво предложил…

— И когда же успел-то? — мрачно осведомился его брат.

— Во время танца. Того самого, когда тебе пришлось танцевать с нашей «милой» Верианой… Я был убедителен, и Ева почти согласилась… Но потом, когда я улучил момент, чтобы спросить ее во второй раз — отказала мне, ссылаясь на тебя. Я был… обескуражен. Ведь влюбленное сердце заставило меня думать, что скоро мы с полной гарантией «умчимся в закат».

— Я не могла! — горячо сказала Ева. — Вериана угрожала мне! Тогда вы удивлялись, куда я делалась… Я и верно была на террасе. Вериана отвела меня туда, сказала, что узнала меня, угрожала разоблачением, если я… соглашусь быть с Грайнором!

— Проклятье, Ева! Почему ты не сказала?! — воскликнули оба брата. Практически хором…

— Брат необыкновенно популярен у женщин… Змеям тоже нравится, — это был голос Бормиаса.

— Я не могла сказать этого тебе, Бормиас, прости… Я боялась опять ранить тебя… — Ева с мольбой поглядела на страшнего брата. — А тебе, Грайнор, я хотела намекнуть, Но тут появились Бормиас с Верианой… И все. Потом ты уехал.

— Проклятье! — пробубнил Бормиас и поглядел в сторону. — Ты совсем мне не доверяешь?

— Доверяю! — Еве захотелось заламывать руки. — Просто… Я ведь сама не знала, как правильно! И… кого я люблю… так, как нужно.

— Проклятье! — почти так же пробормотал Грайнор. — Выходит, я зря уехал?!

Несколько мгновений царило напряженное молчание. Прежде Ева успела съесть маленький кусочек мяса и немного овощей. Теперь же кусок в горло не лез.

Ведь все же! Все же! Получается, что во всем виновата она! Она, которая до последнего боялась говорить правду. А отважилась, лишь когда Грайнор устроил настоящий апокалипсис. Когда стало… как бы нечего терять. Пан или пропал. Когда младший принц припер себя и их всех к стене.

— Простите, я во всем виновата…

— Я виноват, что обиделся и уехал… Есть и еще список моих проступков — куда больше твоего, Ева. Ты знаешь, — со странной улыбкой проговорил Грайнор.

— Я тоже виноват… — это был голос Бормиаса. Он смотрел вниз, разглядывая носок своего сапога. — Я тоже виноват, — задумчиво, не поднимая глаз, проговорил он. — Я ведь поставил Еву перед невозможным выбором. Вспоминая ту ночь, когда я встретил вас в лесу… я понимаю, что практически принудил Еву выбрать меня. Понятно, что ты, Ева, еще боялась разоблачения с моей стороны. И что тебя мучила совесть… А я как бы… воспользовался этим. А потом… Потом я ведь видел, что между вами есть… чувство! — сказал он с едкой досадой. — Но я предпочитал убеждать самого себя, будто мне кажется. Что Ева выбрала меня, потому что любит. Я поверил в дружбу между вами, потому что мне хотелось в это верить! Мне следовало понимать, что Ева — напуганная молодая девушка, которая еще и не хочет обижать меня… Проклятье! — Бормиас накрыл лицо руками. — Как слеп я был! Как хотел верить в то, во что не верило мое сердце! Возможно, это я сам вызывал все последующие события… Возможно, я ответственен за эту катастрофу!

— Ну-ну, Бор! — Грайнор мягко улыбнулся и едва-заметно похлопал брата по плечу. — Человеческие отношения — не твоя сфера. Мы оба этом знаем. Ты мог ошибаться… К тому же не стоит брать на себя слишком много. Ты один не мог вызвать все эти события. В итоге, если подумать… к нынешнему положению вещей все же привели мои решения.

— Бор, ты — самый лучший человек из всех, кого я знаю, — тихо и искренне прошептала Ева.

— Я тоже так думаю, — согласился Грайнор.

Маркиз хмыкнул и впервые вмешался в беседу:

— Ваше высочество, я знаю вас недостаточно хорошо, но ваше чувство ответственности вызывает у меня восхищение, — обратился он к Бормиасу.

— Чувство ответственности… — горько усмехнулся Бормиас. — Если бы его было достаточно… Впрочем… да. Грай, и чем же ты занимался эти две недели? — старший принц поднял глаза на брата. Минута слабости прошла, теперь его лицо было лицом человека, который усилием воли взял себя в руки.

— Сперва я действительно обиделся и уехал загород. Тайно. Чтобы подумать. Мне казалось, что жизнь рухнула. Любимая женщина отказывается от меня из-за…

— Чувства долга, будем называть вещи своими именами, — сурово перебил его Бормиас.

— Да нет! Не так! — вмешалась Ева. Ведь… она искренне любила Бормиаса… как могла. У нее были чувства и к нему. Ее мотивом нельзя назвать одно лишь чувство долга!