Елена Янук - Я отыщу тебя в прошлом!

  А посмотреть было на что! Пешеходные дорожки устланные большими камнями. Невысокие аккуратные здания с дверями натертыми воском и от этого блестевшие как зеркало. Красивые скверы, богатые магазины и лавки, где сквозь стеклянные двери видно множество разных товаров...

   О, я наконец заметила настоящие фонари беспрерывным рядом бегущие по обеим сторонам дороги. Не знаю, как дождусь вечера, так интересно самой посмотреть, как их зажигают!

   ***

   Графиня Торнхилл, леди лет пятидесяти в высоком кремовом тюрбане с небольшим пером, встретила меня в гостиной. Сейчас она сидела на оббитом парчой диванчике напротив, сухо изучая внучку, то есть меня, проницательным взглядом.

  Затаив дыхание стояла посреди гостиной, потупив глазки и едва скрывала волнение. А вдруг она решит, что я не похожа на ее дочь?!

   Ведь и вправду не похожа. Совершенно.

   Тут открылась еще одна деталь, которую в институте никто предугадать не мог! Я была выше всех в этой комнате! И кучера со слугой, вносивших в гостиную мой сундук, и дворецкого, и всех обитателей графского дома, вышедших встречать родственницу графини Торнхилл. И вообще, выше тех немногих, которых сегодня повстречала в Лондоне!

  От волнения я никак не могла вспомнить: книгу о путешествии Гулливера среди лилипутов, уже написал Джонатан Свифт или еще нет. Надеюсь, я не стану прообразом! Но тут же успокоилась - он ее уже написал! Как раз сто лет назад от этого времени...

  Из английских великанов на память пришли братья Бельцони, египтологи. Они производили внушительное впечатление своими шестью футами и одним дюймом в эру, когда рост среднего англичанина не превышал пять футов. Значит мои пять футов восемь дюймов по их подсчетам, просто великанский для девушки рост. Тут эти печальные раздумья строгим голосом прервала графиня, размышлявшая видимо также:

   - Мисс, у вас неприлично высокий рост! И это наследство никак не моей крошечной дочери! У вас может только... ее глаза? - задумчиво отметила графиня.

   - Да, миледи, я похожа на папу, - тихо сказала я, вновь почтительно опустив взгляд.

   Она вновь пытливо на меня посмотрела... безумно удивив:

   - Представляю, как тебя замучили этим ростом! - сердечно промолвила пожилая леди, покачав головой. Ее перо на тюрбане затрепыхалось в такт словам.

  В сильном удивлении я подняла глаза на улыбающуюся старушку. Графиня мне посочувствовала! Это было отчетливо слышно в ее голосе. Если бы она только знала... Я приготовилась выдерживать атаки от злобной старушки под покровом почтительности, прикрывшись моим псевдо смирением как щитом, но сочувствие? Вот уж никак не ожидала!

   Среди знакомых я выделялась маленьким ростом и очень от этого страдала. Особенно на уроках самообороны, когда не могла опрокинуть крупного учителя по предмету. Поэтому ощущать себя этакой громадиной было для меня внове.

  Графиня все это время участливо изучала мое лицо.

   - Благодарю, вы правы, ваша светлость, это действительно тяжело.

   Графиня продолжала внимательно меня рассматривать, и, немного подумав, предложила:

   - Мы обе знаем, кто я тебе, вот и зови меня бабушкой!

   Я обомлела, резко посмотрев в ее глаза утонувшие в грусти. Она за меня переживает? Вот вам и "старая карга" нежелающая видеть внучку...

   - Спасибо, ваша св..., бабушка, - тронутая таким исходом, пробормотала я, вернув взгляд светлому восточному ковру на полу.

   Едва сдерживая слезы, она кивнула и вышла из гостиной, оставив меня наедине с молоденькой горничной. Веселая девушка с продолговатым лицом и кучей веснушек на щечках, проводила меня в комнату по лестнице на второй этаж, исподволь с любопытством осматривая мою шляпку и платье.

   Я вошла в комнату вслед за ней. Чудесная спальня. В немного устаревшем стиле неоклассицизма, или ампир, в котором все - фундаментальное, симметричное и одновременно прекрасное.

  Показав мне все, горничная тут же упорхнула и теперь я могла наслаждаться красотой комнаты, не опасаясь странных взглядов.

  Бело-желто-золотое... Не передать, как гармонично смотрелась моя солнцем залитая комната. Я медленно прошлась разглядывая обстановку как в музее. Наверно, это бывшее пристанище для гостей, ведь эти цвета не считались женскими и не подходили к дамским будуарам.

   Великолепие апартаментов поражало воображение, позолоченные канделябры, огромное зеркало в кружевной оправе и цветы... Живые цветы! Крупные осенние хризантемы с терпким запахом.

   Еще раз понюхав стоявшие в вазе "золотые шары", я побрела дальше. Приоткрытое окно вместе со звуками улицы пропускало сюда и резвый ветерок, шкодливо резвящийся в золотистых шелковых занавесях.

   Большую часть своей жизни я прожила в замкнутом мирке орбитальной станции, в котором было тысяча маленьких спален на четвертом уровне и длинный-длинный коридор, ведущий в сектор классов.

  Да, там было чисто, уютно и практично, но не было живой красоты. А тем более цветов, выросших на открытом солнце...

  Выглянув в открытое окно, я вдохнула терпкий аромат каких-то осенних цветов желтых и бордовых оттенков, растущих на улице непосредственно за подоконником. Но больше всего мне навился ветер! Ветер... Я задумалась.

  Как здесь все прекрасно!

  Не сдержав ликования - я покрутилась по комнате в танце, задыхаясь от восхищения...

  В реальность меня вернул уличный шум и ругань торговки на неловкость нанятого мальчика... Вспомнив, что к обеду по традиции мне еще предстоит переодеться, оставив радость на потом, я приступила к работе - наперво сняв с себя дорожное платье.

   Корсет я тоже надела сама, так как он изготовлен для меня специально. Он мог застегиваться, как принято в начале этого века только впереди, а мог закрываться на вакуумные зажимы, спрятанные под тканью для моего удобства.

  Конечно, я немного опередила время, заказав корсет с бюском, который будет изобретен во Франции только в 1838 году.

  И хотя всячески старалась сделать все как положено в этом времени, но некоторые вещи мне были нужны по работе. Вдруг появится необходимость отбыть куда-либо, не ставя в известность прислугу? Как тогда самой снимать и одевать все эти одежные "ужасы"? Без прислуги с "современным" многослойным бельем мне не справиться!

  Достав из сундука подходящее бледно-голубое платье я покрутила его в руках, соображая, смогу ли застегнуть его сама... Тут на счастье ко мне в дверь постучала та горничная. Предупредив, что скоро время обеда, она передала просьбу графини не опаздывать.

  - Ох, подожди... - пытаясь попросить ее о помощи, я запнулась, не зная как вести себя с прислугой, но горничная все поняла.