Лариса Куролесова - Венец на двоих (СИ)

Солнце замерло в самой высокой своей точке, и город Эрнодар — столица королевства Эрнодар — буквально плавился в его немилосердных лучах. Строгая северная природа нечасто баловала жителей по — настоящему жаркими деньками даже летом, поэтому более привычные к холоду, чем к теплу эрнодарцы предпочитали в такую погоду почти не выходить на улицы, прячась за стенами, создающими хоть какую‑то защиту от палящего светила. С окрестных холмов город казался почти вымершим или заколдованным, заснувшим, как принцесса из детской сказки.

Поднявшийся на холм неподалеку от дороги к западным городским воротам конь был ослепительно белым — без единого темного пятнышка. Роскошный скакун, которому позавидовали бы богатейшие из государей, выглядел так, словно выехал на краткую освежающую прогулку и мог бы без малейшей усталости отмахать еще много миль хорошим галопом. Восседавший на нем мужчина лет сорока с небольшим придержал коня, рассеянно поглаживая его ладонью по загривку. Его темно — синее одеяние, украшенное на груди гербом в виде вышитой серебром чаши, выдавало принадлежность к рыцарскому ордену Тейллер, эфес меча, висевшего на поясе, был исполнен в виде головы ястреба, темные волосы до плеч пронизывали редкие нити седины, а лицо хранило выражение немного усталой невозмутимости.

Казалось, он колебался. Чтобы войти в город, надо было спуститься с холма и некоторое время проехать по открытому полю. Его наверняка заметят гораздо раньше, чем он окажется у ворот. Интересно, у западных ворот есть кто‑нибудь из людей чародейки? Тот, кто сразу отправится к ней предупредить, что он вернулся?.. Суровое лицо мужчины прорезала горькая усмешка. Конечно же, ее сразу известят! Соглядатаев в Эрнодаре всегда хватало. Нечего и сомневаться, что влияние придворной колдуньи распространилось если и не на всю страну, то, по крайней мере, на столицу.

Впрочем, не все ли равно? Конь, изогнув шею, ухитрился покоситься на своего седока со сдержанно — нетерпеливым недоумением, и всадник усмехнулся.

— Ты прав, старина, я становлюсь слишком мнительным, — вполголоса произнес он. — К тому же глупо даже думать, что за двадцать с лишним лет тут ничего не изменилось.

Он послал коня с холма легкой рысью. Вскоре подковы застучали по камню, которым была вымощена дорога на подъезде к городу. Широкие ворота были открыты, и рыцарь спокойно проехал в них. Дремавший на заботливо подставленной скамеечке немилосердно потеющий молодой стражник сонно встрепенулся и вскочил на ноги, потянувшись за своим копьем, отставленным в сторону. Прохладный взгляд светло — голубых глаз прибывшего не оставлял сомнений в том, что подобная нерасторопность и расхлябанность ему совсем не по душе.

— Доброго вам дня, господин! Если вы желаете въехать в город, проследуйте к коменданту! — слишком громко и даже с некоторым вызовом потребовал смутившийся под этим взглядом охранник.

Рыцарь холодно улыбнулся, его ладонь в перчатке легла на эфес меча. Если бы он желал просто въехать в город, то, несомненно, сделал бы это и без позволения спящих на посту стражников и их коменданта, прятавшегося от полуденной жары в небольшом домике, на который указывал его подчиненный. Но конфликт в его планы не входил, хотя этот бардак со сном на посту необходимо будет пресечь в самое ближайшее время. Положительно, столица сильно изменилась за те годы, что его не было дома. Или просто некому призвать стражу к порядку?

— Вот туда, господин рыцарь! — просительно повторил стражник, словно пытаясь как‑то оправдаться перед этим незнакомым суровым мужчиной. — Если вы желаете…

— Желаю, — отрезал голубоглазый и спешился.

Он бросил поводья стражнику и с неудовольствием отметил, что тот поймал их и даже не подумал отказать чужаку. Да, с охраной ворот придется что‑то решать. Стража должна в первую очередь быть стражей, а не исполнять роль прислуги перед любым приезжим, которому вздумается доверить ей лошадь. Сейчас парнишка неуверенно топтался на месте, не зная, что делать с белоснежным рысаком. Если бы рыцарь захотел, он бы обезоружил этого простака за мгновение, а через открытые ворота в город уже входили бы какие‑нибудь захватчики. Похоже, столичные жители слишком расслабились, когда границы отодвинулись от сердца королевства. С такими стражами Эрнодар однажды станет жертвой нападения, а горе — вояки этого даже не заметят — проспят.

Рыцарь твердой походкой прошествовал к домику коменданта, толкнул дверь и, сделав еще два шага по скрипучему полу, оказался перед столом, за котором восседал пожилой сутулый мужчина в поношенной солдатской форме с комендантскими нашивками. Тот поднял глаза на вошедшего, отер носовым платком потеющую лысую голову (полагавшийся по правилам шлем лежал рядом на колченогом табурете) и потянул к себе увесистую книгу, лежавшую перед ним.

— Хотите въехать в город? — комендант почти наощупь отыскивал на столе перо и чернильницу, в упор рассматривая рыцаря.

— Хочу, — лаконично подтвердил тот. — Иначе бы не явился.

— Скоро обратно или задержитесь у нас? — чувствовалось, что вопросы не так уж беспокоят старого вояку, задает он их лишь по обязанности и укоренившейся привычке. — Если хотите, могу порекомендовать хорошую гостиницу, где чисто и уютно, а возьмут с вас недорого.

— Длительность моего визита зависит от обстоятельств, — чуть помолчав, признался рыцарь. — Что же касается гостиницы, благодарю за предложение, но у меня есть свой дом в Эрнодаре. Во всяком случае, был. Надеюсь, что и сейчас смогу отыскать приют в этом славном гостеприимном городе.

Комендант хмыкнул, наконец, отыскал чернильницу, обмакнул в нее перо и занес его над чистой строкой в книге, подслеповато прищурившись.

— Пожалуйста, назовите ваше имя, род занятий и цель визита в Эрнодар, — со вздохом произнес он, вероятно, ожидая услышать что‑то неприлично банальное, заезженное, слышанное уже не одну тысячу раз.

Но ответ голубоглазого визитера заставил его растерянно поднять голову и даже вскочить из‑за стола, а от резкого движения на белое полотно страницы с пера соскочила огромная жирная клякса, залившая несколько строчек.

— Дорнан Койр, рыцарь — тейллер. Прибыл, чтобы навестить своего отца.

Темно — серый камень мостовых легко ложился под копыта белоснежного коня. Палящее солнце по — прежнему заставляло эрнодарцев прятаться в домах или в лавках, и на улицах почти не было людей. Даже жрицы трех богинь и жрецы Отца — Неба, обычно призывающие горожан к молитвам, сегодня, видимо, предпочли остаться в храмах, купола которых виднелись невдалеке друг от друга четырьмя разноцветными полукружиями: красным — у элерриан, желтым — у кверионцев, зеленым — у манниарийцев и синим — у служителей Неба. Тишина улиц почти повсеместно нарушалась лишь цоканьем подков коня. Только где‑то, судя по звукам, маршировали боевые патрули — довольно плохой признак.