Эдриан Феникс - Взмах крыльев

<Что происходит, mon ami[6]?>

Данте повернулся к Симоне.

— Не знаю. — Он провел пальцами по ее шелковистым волосам, заправляя их за ухо. — Но собираюсь выяснить. Хочу я этого или нет. — Он улыбнулся.

Симона внимательно посмотрела на него, изучая взглядом. Данте покачал головой, и она вздохнула.

— Если ты решил…

Нагнувшись, он поцеловал её, упиваясь запахом магнолий и крови.

— Mercibeaucoup, chérie[7], — прошептал он.

Симона снова вздохнула и посмотрела на Сильвера.

— Пойдём, petit[8].

Она протянула руку Сильверу и пошевелила пальцами. Мальчик взял её ладонь и помог встать. Они спустились по ступенькам на танцпол.

Данте встал и поднялся на помост. «Under Pressure» неистовствовала в клетке, их музыка яростно грохотала. Данте закрыл глаза. Каждый аккорд, каждое выкрикнутое слово, каждый удар по барабанам отдавались дрожью в его позвоночнике.

Легкий толчок от Люсьена открыл связь между ними.

<Она из ФБР. Постарайся держаться от нее подальше>.

В саркастическом тоне Данте слышалась улыбка.

<Да, да. Я не должен здесь оставаться. Я знаю. Merci[9]>.

Открыв глаза, Данте обернулся. Публика взревела. Пара его tayeaux отделились от толпы, чтобы подняться на пару нижних ступеней. Крошечные татуировки летучей мыши на впадинках их ключиц мерцали, видимые только созданиям ночи, показывая, что они под запретом. Темные эмоции сочились из толпы, такие как зависть, обида, злость, и окутывали края сознания Данте. Он посмотрел в каждое бледное лицо, заглянул в подведенные глаза, изгибая губы в улыбке, как всегда задаваясь вопросом: Что им от меня нужно?

Вспыхнула боль, и Данте покачал головой, потянувшись к виску. Глубоко вдохнув, он втянул в себя запахи гвоздики, корицы и пота, витавшие в воздухе, и потянулся мыслями наружу.

Сильвер и Симона танцевали, прекрасные и грациозные, они дрожали, почти мерцая внутренним светом — кровавой-луны и голода. Смертные окружили их в надежде, что их выберут, мечтая, чтобы гладкая холодная рука обхватила их запястья и вытянула на танцпол.

За ними шепталась толпа, расступаясь перед Люсьеном, когда он проходил мимо.

Агент ФБР сделала первый шаг на пути к помосту. Люсьен шел сразу же за ней. Он посмотрел на Данте, предупреждая взглядом. Данте пожал плечами, рассматривая женщину, поднимающуюся по лестнице. Стройная, в черном плаще и слаксах, в модных черных скечерсах[10], с темно-рыжими волосами, заплетенными сзади во французскую косу. Выбившиеся пряди завивались возле ее щек, гладкого лба и полных губ. В глазах горели ум и решительность.

<Милая>, — отметил Данте.

Взгляд Люсьена потемнел, предостерегая, когда он прошел мимо женщины, становясь за троном.

<Опасная>, — вернул он.

Данте усмехнулся.

Агент поднялась на помост.

— Данте? — закричала она.

Несмотря на музыку, Данте прекрасно ее слышал, но был не против ее крика. Он кивнул. Она полезла в сумочку и, достав тонкий бумажник, открыла его.

— Специальный агент Уоллес, — прокричала она. — ФБР.

Наклонившись, Данте коснулся бейджа, посмотрел сначала на фото, затем на серьезное лицо агента, опять на фото и снова обратно. От неё исходил чистый и тонкий аромат, как от шалфея или как от города после сильного дождя.

— Хорошее фото, — убрав руку, он заглянул ей в лицо. — Однако я уже говорил с полицией.

Агент Уоллес бросила значок обратно в сумочку.

— Я понимаю. Но это другое расследование, — прокричала она. — Я считаю...

«Under Pressure» закончили свой сет долгим пронзительным фидбэком и заключительной барабанной дробью, после чего клуб погрузился во мрак, чтобы группа могла ускользнуть из клетки незамеченной. Шум в набитом клубе — визги, крики и гул сотни разговоров — нарастал в темноте. Слабый свет включили снова, чтобы показать опустевшую клетку.

Агент Уоллес снова заговорила нормальным тоном.

— Я нахожу любопытным то, что мистер ДеНуар позволил мне думать, что вас здесь нет. — Ее взгляд испытывал.

Данте пожал плечами.

— За мной трудно уследить. Я то прихожу, то ухожу.

— Есть более уединенное место, чтобы мы могли поговорить?

— Возможно, — ответил Данте. — Но я не хочу... поэтому нет.

Изогнув бровь, она спросила, понизив напряженный голос:

— Это проблема?

— Имеете в виду ваше пребывание здесь? — уточнил Данте. — Нет.

<Осторожней, дитя. Не стоит играть в эти игры>.

Данте проигнорировал Люсьена и тяжесть его взгляда, сосредоточившись на вспышках гнева в голубых глазах агента Хэзер. Его пульс ускорился.

— Это расследование убийства, — сказала агент Уоллес, подойдя ближе, слишком близко. — Я не понимаю, почему вы отказываетесь сотрудничать.

— Да, сотрудничество с законом — это не про меня, — ответил Данте, не двигаясь с места, отказываясь поступить так, как она рассчитывала, посягнув на его личное пространство.

Он слышал быстрый ритм сердца федерала, слышал, как кровь мчится по венам, чувствовал насыщенный и сладкий запах.

— Я не отниму у вас много времени. Мне просто нужно проверить пару деталей.

Данте провел рукой по волосам.

— Все, что я сказал, есть в полицейском отчете, — он развалился на троне, вытянув перед собой ноги. — Почитайте его.

— Уже прочла, — ответила Уоллес, встречаясь взглядом с Данте. — Но с вашего позволения я бы хотела осмотреть помещение, в частности внутренний двор.

— Не без ордера, — сказал Данте, понизив голос.

<Дитя...>

Она долгое время смотрела на него, наклонив голову, изучая своим пристальным взглядом.

— Послушайте, мы не должны преодолевать такой тяжелый путь.

— Это единственный путь, который я знаю, — отрезал Данте.

— Вы знали, что жертва была из Лафайетта? — спросила Уоллес напряженным голосом.

Подтянув ноги, Данте сел. Лафайетт. Боль вспыхивала, пульсируя. Он прикоснулся пальцами к своему левому виску и массировал до тех пор, пока она не исчезла.

— Черт, — прошептал он.

— Что-то не так? — спросила Уоллес.

— Да, — громко ответил Люсьен из-за трона. — Он страдает от мигрени. Я боюсь, что вам придется задать свои вопросы в другой раз.

<Проблема, — передал Вон. — Этьен уже в пути>.

— Нет, я... — Уоллес внезапно замолчала, когда по залу эхом пронесся возбужденный шепот.

Данте смотрел, как Этьен, одетый в Armani, разрезает толпу. Его кожа цвета цикория со сливками, казалось, светилась, он излучал гнев. Вон следовал за ним на расстоянии шага, медленно сокращая дистанция между ними.