Дана Мари Белл - Орнамент (ЛП)

- Рождественская елка, рождественская елка, почему не знаю я эти гадкие слова. А тра-та-та, а тра-та-та и никто не знает эти гадкие слова. - Шерри прикусила губу, чтобы удержаться от смеха, пока Эмма громко напевала неправильные слова к «Рождественской песне».

- Ой, да ладно! А ты знаешь слова этой песни?

- Нет. Поэтому я и не пою.

Шерри услышала, как Бекки зарылась в коробке с украшениями, и поэтому ответ прозвучал приглушенно.

- Когда мы снова будем вместе?

Энтузиазм Эммы начинал добираться и до нее.

Это будет первое настоящее Рождество Шерри за много лет, и она собиралась насладиться каждой минутой праздника вместе со своим новым парнем Адрианом.

- Эмма! - Голос Бекки переполнял смех. - До сочельника осталось два дня.

- И что с того?

- Разве ты не говорила, что Макс намекал на нечто особенное в этот день?

- Говорила.

- Тогда почему ты такая взвинченная?

- Ау! Макс и сюрпризы! Когда в последний раз он хотел меня удивить, оказалось, что я соединила с ним свою жизнь и созерцаю жилище котенка. - Шерри задохнулась от смеха. Разговор Эммы и Бекки стал одним из ярчайших моментов дня. - И потому как у соединенной со своей парой пумы сюрпризов типа: «У вон той цыпочки есть от меня внебрачный ребенок», быть не может, я не думаю, что приготовленный Максом сюрприз будет плохим. Правильно я говорю?

Бекки молчала.

- Правильно? - Эмма казалась взволнованной, но Шерри не знала почему. Одно слово любимой, и Макс пройдет босиком по битому стеклу.

- Бекс! Он не мог не сказать мне об этом.

- О, нет! Нет, конечно, нет! – Бекки нервно рассмеялась. - Об этом и речи быть не может! - выпалила она и стремглав умчалась в заднюю комнату. - Нужно больше мишуры!

«Хм. Что это с ней?»

Шерри пожала плечами и продолжила развешивать гирлянды.

- Oh Tannenbaum, oh Tannenbaum, Wie grün sind deine Blätter! Du grünst nicht nur zur Sommerzeit, Nein auch im Winter, wenn es schneit. Oh Tannenbaum, oh Tannenbaum, Wie grün sind deine Blätter1! – тихонько запела она под нос.

Из-за шторы раздался дружный звонкий смех.

- Хвастунишка!

Шерри отбросила голову назад и рассмеялась.

«Боже, как хорошо, наконец, иметь дом».

Уголки губ Адриана задергались, словно в конвульсии, когда он взглянул на свой дом.

- Думаешь, она это увидит?

Макс и Саймон уставились на него, словно он растерял остатки гребаного ума. Возможно, так оно и было.

Возможно, радостное колесо обозрения с пингвинами и мегаваттным прожектором под ним чуточку и перебор, но Адриан хотел удостовериться, что его фактически слепая возлюбленная сможет увидеть все, что он для нее сделал.

Огромные цветные огни горели на крыше ярким пламенем. На веранде стояла рождественская елка; мигающие огни и вращающаяся тумба создавали уникальное зрелище. Танцующие куклы в милых рождественских костюмах захватили всю лужайку, а аниматронный Санта смеялся, взирая сверху вниз на все это великолепие. Его зычное, громогласное «Хо-хо-хо!» распугивало птиц с деревьев.

Это было прекрасно.

Адриан не мог отвести глаз. Шерри уж точно не пройдет мимо.

Шерри сошла с автобуса, уверено держа поводок Джерри. До парадной двери дома Адриана было недалеко, но береженного бог бережет, особенно при пересечении улицы. Она осторожно сошла с бордюра, и Джерри спокойно повел хозяйку вперед, пока ее ноги снова не оказались на тротуаре.

Пока они шли, Шерри показалось, что она услышала сверхвосторженный смех Санты.

Пожав плечами, она безмятежно продолжила путь, даже не представляя, что все эти звуки идут от ее дома.

К тому времени, как она дошла до парадной двери, от ее спокойствия и след простыл. Она медленно сняла темные очки, но сразу же, вернула их на место, как только слепящая полоса света ударила по ее чувствительным глазам. Шерри обошла лужайку: пятифутового движущегося Санту, колесо обозрения семь футов высотой, танцующих кукол и вращающуюся рождественскую елку.

- Что за хр*нь?!

Шерри вытащила сотовый телефон и набрала Эмму. Она знала, что Адриан сегодня провел день с Максом и Саймоном. Ей стало интересно, какие ужасы совершили с лужайками подруг.

- Серьезно? Снежная сфера?

- Да. Тебе не кажется, что подобные штуки еще ставят перед универмагом? – мрачно спросила Эмма, везя Шерри, домой из небольшой закусочной Фрэнка.

Пакетик с ужином для Адриана стоял у ног Шерри, но она еще не знала, даст она ему поесть или нет. Хоть она и убедила Эмму и Бекки простить парней, сама она не знала последовать ли собственному совету.

- Хорошо, ты победила. - Эмма выехала на подъездную дорожку, и ее голос заполнился удивлением и ужасом: - Елы-палы. Ничего себе иллюминация.

Шерри тяжело вздохнула.

- Я знаю. - Она открыла автомобильную дверцу. - Я хотела сказать «осторожней за рулем, на улице темно», но теперь эта фраза как-то излишне.

- Нет, я вполне уверена, что из всех этих огоньков выйдет хорошая навигация для космических пришельцев.

Эмма подождала, пока Шерри возьмет ужин для Джерри и Адриана, помахала подруге на прощание, выехала обратно на улицу и отправилась к собственному дому.

Надеясь, что она готова простить любимому содеянное с лужайкой, Шерри повернулась к парадной двери. Она знала его. У него доброе сердце.

Но к этому времени его глазные яблоки должно было уже выжечь из глазниц.

«Хо-хо-хо!»

Шерри сделала глубокий вдох, открыла парадную дверь и вошла в дом.

- Шерри?

- Хм?

- Ты сердишься на меня?

«Сержусь?»

Как она могла сердиться? Адриан развел огонь в камине, принес свежие фрукты и вино, постелил одеяло. Он даже отнес ее туфли и укрыл другим одеялом прежде, чем, наконец, съел свой ужин, позаботившись о ней вперед себя. В углу гостиной горела рождественская елка, тонкие звездочки света ярко мерцали на зеленых ветвях.

Значит, так он старается не закончить свою жизнь в конуре? Что ж, он проделал чертовски отличную работу!