Галина Алексеева - Любовь и ненависть Готики

   ***

   Однажды мама назначила тайную встречу Дорофею. Она стояла и ждала его, как какая- то послушная собачка, а увидев, бросилась к нему, страстно обняв. Он, холодно посмотрев на нее, спросил:

   - Надеюсь у тебя есть веские причины, чтобы отрывать меня от дела.

   Со слезами на глазах, не замечая холодности и равнодушия своего возлюбленного, она начала умолять его забрать ее с собой. Вампир долго смотрел на Бель, не понимая, шутит она или нет, а затем захохотал:

   - Зачем мне человеческая женщина?

   Мать в слезах упала перед ним на колени, а затем начала кричать:

   - Любимый, забери, прошу, я не могу без тебя! Мне никто не нужен!

   Ее грудь тряслась от бесконечных рыданий, а кровосос только надменно смотрел на нее, скрывая желание зевнуть.

   Я все это видела своими глазами, хотела броситься к мамочке, хотела ударить чудище, похитившее ее сердце, своими маленькими кулачками. Меня удерживал сын Варвары, который вызывался помогать мне стеречь мать. Даже я в своем юном возрасте и не понимая, какие вещи иногда происходят между женщиной и мужчиной, осознавала, что сейчас мама выглядит жалко. Прямо как какой-нибудь забитый щенок, которого выставляют за дверь за то, что он сделал что-то не так, а тот не понимает, что именно не понравилось хозяевам. Так и тогда Бель, отчаянно цепляясь за ноги вампира, не понимала, в чем причина столь холодного обращения. Мне было больно, и слезы невольно текли по моим щекам.

   - Возвращайся домой!- приказал он ей и, отцепив ее руки от своих ног, повернулся к ней спиной, бросив, - И забудь, что между нами было. Я тебя не знаю, а ты меня.

   А затем он ушел в темноту ночи. Постепенно очертания его фигуры таяли, а затем и вовсе исчезли. Как будто и не было всего этого, из за чего моя мама постепенно угасала. И свидетелями остались только я и сын Варвары, который поклялся забрать эту тайну с собой в могилу. Я тогда подбежала к матери, воющей как дикий, израненный зверь. Видя в каком состоянии она находится, я хотела плакать вместе с ней, но стойко держалась, пытаясь поднять ее на ноги. А она только кричала: "Оставьте! Оставьте меня!". И на этом самом месте я поклялась отомстить красноглазому чудовищу. И мое сердце наполнилось тьмой от переполнявшей меня ненависти, которая скоро заговорила со мной.

   Так появилась моя темная половина.

   Я сидела около матери и держала ее холодную руку. Сегодня я пыталась хоть как-то вернуть ее к жизни и поэтому принесла рисунок, где я нарисовала ее, папу и себя. Мой учитель говорил, что я хорошо рисую и еще немного практики и я смогу рисовать намного лучше известных художников. Но сейчас учитель больше не ходит ко мне. У нас нет денег для оплаты моего обучения. Однако, мама даже не взглянула на этот рисунок, продолжая смотреть в потолок. Я читала ей сказки, рассказывала смешные истории, но она не обращала на меня внимания, словно меня и вовсе не было. Мне стала обидно и я ушла из комнаты, глотая слезы.

   Я гуляла по городу. Он так же был полон шума и гама. Похоже только у нас произошли ужасные изменения. Когда мы были богаты, а у дома не протекала крыша и внутри него все блестело и сияло от переполнявших его дорогих вещей, картин, к нам ездили дамы в пышных платьях, обвешанные драгоценностями. Моя мама всегда одевалась со вкусом и надевала на себя минимум драгоценностей. Мне хотелось побыстрее вырасти и носить точно такие же украшения. Но сейчас их нет. Мы с Варварой продали их, чтобы купить немного еды и дорогие травы для настойки, которую посоветовал делать врач матери.

   Мне было некомфортно идти под взглядами горожан и других богатых аристократов, побывавших у нас в доме. Везде слышались шептания и разговоры о том, что же произошло у нас дома. Не заметив перед собой своей подруги, я нечаянно толкнула ее.

   - Осторожнее, Анабель! Ты можешь испачкать мне платье. - брезгливо отряхивая свое поросячье-розовое платье, сказала Селена.

   Эта мымра со своей мамашей всегда выпрашивала деньги у моего отца. А теперь их семейка, всегда унижавшаяся перед нами, разбогатела. И Селена нагло демонстрировала это мне сейчас. Я не знала, кто меня больше бесит - Селена или ее мамаша. Хотя они были очень похожи. Разве что у ее матери лучше получалось играть роль "доброй тетеньки", чем Селене, игравшую "преданную подружку". Селена была толстой, красной девицей с жиденькими русыми волосами. В этом платье она еще больше была похожа на свинью. Я вообще не имела понятия, как это платье еще держится на ней, а не разрывается по швам.

   - Свиньи грязи не боятся, - бросила я ей и вошла в лавку, на ходу толкнув ее прямо в лужу. В спину мне доносились проклятия, угрозы, крики прохожих, которые, увидев богатую юную леди, пытались гурьбой вытащить ее из лужи, надеясь получить золотой за оказанную помощь, такую как вытаскивание свиней из грязи.

   Я злая возвращалась домой. Почему? Почему это случилось с моей семьей? Раньше эти люди в городе чуть ли не целовали мои следы, а теперь...

   - Все изменилось, - вслух сказала я и громко вздохнула.

   - Они все заплатят, дитя! - прошипела мне Темная.

   Так все и происходило. Она со мной разговаривала, говорила, что мы им отомстим и сладкое предвкушение мести доставляло мне удовольствие, делая мою душу еще темнее. Темная была очень довольна. Зачем же ей святой ангел, когда есть глупая девчонка, начинавшая всех ненавидеть и обвинявшая во всех бедах только одного...

   После кошмарной сцены между отцом и матерью моя жизнь превратилась в ад. Папа запил, по неделям не возвращался домой, тратил деньги на падших женщин в дорогих заведениях дурной славы, тем самым медленно разоряя нас. Денег не хватало и приходилось экономить. Себастьян больше не работал, порвал с обществом, отдавшись разврату и пьянству. А когда он пьяный приходил домой, то начинал меня бить, но я терпела, и после того, как отец, крича на меня "Дочь шлюхи!", заваливался спать, убегала в укромный уголок, где меня каждый раз находила Варвара и утешала, говоря, что все будет хорошо. Но это хорошо так и не наступило.

   Мама не выходила из своей комнаты, только лежала на кровати, даже кормили мы ее через силу, а она все отворачивалась. Лекарь пожимал плечами на это, наверняка думая больше о своих проблемах. Дорофей оставил глубокую рану в сердце Бель, которую она не смогла пережить.

   Уже как неделю Варвара не выпускала меня из маленького домика, где жили слуги. Он находился недалеко от моего дома, минут двадцать ходьбы. Она поселила меня, боясь того, что папенька будучи теперь постоянно пьяным, немного неадекватно себя вел. Скажем так - совсем неадекватно. Я чувствовала, что что-то не так. Никто не заходил ко мне, только она сама приносила мне кусок хлеба (больше ничего и не было), бормотала нечто похожее на "Извините, Госпожа, дел много", и быстро уходила. Я даже спросить ничего не могла и только злилась от незнания того, что от меня скрывают. Единственным собеседником в этой каморке была Темная. Мне нравилось, что она разговаривала со мной, как со взрослой, а не как с маленьким глупым дитятей. Я гордилась этим и думала, что наконец-то нашла себе подругу. Часто у меня возникал вопрос: "Почему ее слышу только я?". Поговорить на эту тему с Варварой, которая из-за всех сил пыталась заменить мне мать, я не хотела. И что-то мне подсказывало, что ничем хорошим это не кончится.