Валентина Герман - Ведомые светом

Ее разметавшиеся по подушке поседевшие волосы.

Ее мертвенно бледная кожа.

Ее окаменевшие пальцы, навсегда вцепившиеся в тонкие простыни, ее широко раскрытые в ужасе, застывшие стеклянные глаза…

Диадра резко очнулась, поднимая голову и не сразу сознавая, где находится. Спустя мгновение она вспомнила, что трясущийся экипаж вез их по далеким незнакомым авернасским дорогам, а еще спустя секунду осознала, что крепко спала, прижимаясь к Терлизану и склонив голову на его плечо.

Он смотрел на нее с выжидательной усмешкой, предвкушая какую-нибудь забавно стыдливую реакцию, и Диадра, встретив его надменный золотистый взгляд, невольно выпрямилась, широко раскрывая глаза.

— О Боги…

Он был здесь: тот же — но совсем другой. Он выглядел лишь на несколько лет старше того невинного юноши, которым был в ее видении, но Диадра внезапно так ясно понимала, что сотни лет непреодолимо разделяли этих двух совершенно разных людей. Его медовые глаза, в видении наполненные такой искренней, такой трогательной любовью, теперь смотрели на нее с неизменным холодным равнодушием.

Терлизан рассмеялся, наблюдая ее ошеломление.

— Я так и знал, что это страшно смутит тебя.

Диадра не ответила ни слова. Она не могла ответить, да и вовсе не хотела разубеждать Терлизана в том, что теперь приводило ее в такое смятение.

Его горячая, невинная любовь к Даенжи с потрясающей живостью полыхала в ее сердце.

А перед ее взором все еще стояли эти безжизненные, потухшие, полные мертвого ужаса глаза.

Спустя полчаса экипаж остановился на безлюдной улочке. Деревушка была совсем небольшой, и Терлизан и Диадра тотчас увидели маленькую церковь, которая, очевидно, и была их целью.

Пока Терлизан расплачивался с извозчиком, Диадра в очередной раз неосознанно разглядывала его, изучая его красивые, тонкие черты. Столетия почти никак не отразились на его облике, излучавшем молодость, силу и соблазнительное обаяние, однако теперь Диадра могла видеть ту почти неуловимую разницу в его чертах, которая выдавала бесконечную пропасть между юношей из видения и тем Терлизаном, которого она знала. Словно это были близнецы, разлученные в детстве и выросшие в несовместимо разных мирах. Надменный изгиб бровей, невозмутимо холодный взгляд, даже движение уголков его губ, теперь все время норовивших сложиться в презрительную усмешку, — все это было так непохоже на того мягкого, пылкого, полного юной невинности Терлизана, чьи волосы когда-то живо курчавились в соблазнительном и намеренно фривольном беспорядке, а золотистые глаза сверкали теплом и неподдельной любовью. Нежные взгляды, которыми он одаривал Даенжи, до сих пор завораживали воображение Диадры, заставляя ее чувства путаться в смятении, и она вновь и вновь невольно пыталась представить себе этот взор в его сегодняшних, неизменно полных холода и равнодушия глазах.

Отпустив извозчика, Терлизан обернулся и, поймав ее взгляд, не удержался от усмешки.

— Диадра, прекрати это.

— Что?.. — она, очнувшись, настороженно нахмурилась.

— Ты вот уже полчаса рассматриваешь меня так, словно видишь впервые.

Его медовые глаза были надменны и равнодушны.

Диадра вздохнула.

— Быть может, это действительно так, — пробормотала она и, обернувшись, взглянула на видневшийся из-за домов шпиль церквушки. — Это и есть он? Храм Света?

— Очевидно, да.

Они добрались до его дверей всего за несколько минут. Диадра неуверенно остановилась на пороге, но Терлизан не колеблясь взялся за ручку и ступил внутрь. Маленький храм был пуст, и их шаги гулким эхом отдавались в каменных сводах.

— Где нам искать ее? — тихо спросила Диадра.

— Крипта прямо под нами, — откликнулся Терлизан, оглядываясь в поисках прохода.

Они нашли маленькую дверцу прямо за алтарем. Узкий проход раскрывался крутой лестницей, уходившей глубоко вниз, в непроницаемую темноту. Диадра заглянула внутрь и почувствовала, как мурашки побежали по коже.

— Оттуда веет могильным холодом.

— И довольно неплохими заклятьями для человеческих рук, — невозмутимо улыбнулся Терлизан.

Он повел пальцами, и шар ледяного огня вспыхнул над ними, освещая им путь. Терлизан шагнул на лестницу первым и, обернувшись, подал Диадре руку. Она замешкалась, удивленно глядя на его раскрытую ладонь, и он скривил губы в усмешке.

— Здесь довольно скользко. Я бы на твоем месте не рисковал: один неверный шаг и… Знаешь, что бывает, если душу возвращать из Тени слишком много раз?..

— Нет, — ответила Диадра, сжимая его пальцы. Они принялись осторожно спускаться вниз. Терлизан повел ладонью, захлопывая дверцу за ними, и Диадра сильнее вцепилась в его руку, едва различая его силуэт в неровных отблесках магического шара.

— В первые разы это может усилить способности, которыми Тень наделяет некоторых возвращенных. Но если продолжать возвращать душу из Тени в пятый, шестой, десятый раз, она начинает постепенно рваться в клочья. В давние времена это был весьма изощренный способ пытки. В добавление к тому, что ты раз за разом сознаешь мгновение собственной смерти, часто довольно жестокой, ты начинаешь ощущать, как рвется твоя сущность, отслаиваясь по кусочкам, растворяясь в Тени. Это медленное, мучительное безумие.

— Насколько безумным должен быть сам палач, чтобы оказаться способным делать такое? — прошептала Диадра.

— Способность к жестокости в крови у людей точно так же, как и способность к любви, — равнодушно ответил Терлизан.

— Я знаю это, — тихо ответила Диадра, вновь ощущая, как призрачные отголоски его искреннего чувства вспыхивают в ее сердце.

Сейчас он почему-то с бережностью держал ее руку, спускаясь по неровным ступеням подземелья, но Диадра все еще помнила цепенящий холод ледяной молнии, отнявшей ее жизнь на ступенях ночного холла, помнила бессердечие его золотистых глаз, когда на роковой прогулке он прятал в ладони смертоносные ледяные искры, ожидая решения Плоидиса…

Казавшаяся бесконечной лестница неожиданно закончилась, приводя путников в тесный грот с низкими, мрачно давившими сводами. Напротив была единственная дверь, почти сплошь изрезанная какими-то письменами.

Диадра шагнула ближе, стараясь рассмотреть их, но Терлизан сжал ее пальцы, резко оттягивая ее назад.

— Куда ты собралась? Желаешь в самом деле изжариться заживо?

Диадра испуганно взглянула в его сверкнувшие глаза, только теперь сознавая, что причиной, по которой воздух в подземелье казался ей таким тяжелым, были не только древние каменные своды.

Испещренная письменами дверь была укрыта десятками смертельных заклинаний.