Чили (СИ) - Владимирова Анна

— Я сейчас слюной захлебнусь, — недовольно заметил Фейс.

— Будешь?

— Конечно. И ужин я тоже буду.

Он усмехнулся. Быстро нарезал вареную грудку индейки, сверху высыпал измельченные и прожаренные кедровые орешки, мелкую соломку из моркови и яблока, кусочки апельсина, листья рукколы и красного салата и залил смесью меда с маслом.

Фейс присвистнул, вытягивая шею на поднос:

— Ну, если она и от этого откажется, то я не знаю…

— Буду кормить с рук, — пообещал мрачно, выкладывая салат в прозрачную тарелку. — Готово. Можешь нести.

— Я?!

— Ты же хотел ужин? — невозмутимо вздернул бровь. Чашку с чаем для Элль он поставил на блюдце с салфеткой цвета марсала.

Фейс вскинул руки к лицу и остервенело протер уставшие глаза:

— Ужин это не окупит! И Киран… предложи девочке вина, пусть расслабится, и чего-нибудь сладкого заесть стресс.

— Бери поднос и неси, — процедил с нажимом. — Вино позже. Остынет салат — получим еще один блог с претензией.

— Так вот оно в чем дело? — оскалился Фейс. — Хочешь сыскать славу в сети? А то я думаю — на кой нам блогер под домашним арестом!

Он улыбнулся:

— Удачи.

— Мне как, одну руку за спину? Может, униформу уже выдашь? — смеялся Фейс, направляясь с подносом к двери.

— Договоришься…

Сам сел за ноут и открыл программу видеонаблюдения. Камеры Фейс поставил еще утром, но он так и не проверил их работу. Те, как выяснилось, показывали исправно. Элль обнаружилась на полу в ванной перед окнами. Она лежала на животе, скрестив ноги, и что-то печатала на ноутбуке. Джинсов на девушке не было — лишь полосочка белых стрингов разделяла молочно-белые упругие ягодицы.

Он тяжело сглотнул. Казалось, чуть сильнее сожми их — и след на неделю останется. Прозрачная, хрупкая… но если разбить — порежет, не жалея. Он машинально коснулся языком ранки на губе и усмехнулся тому, как настороженно она подкралась к оставленному в спальне подносу. Замерла, присматриваясь несколько секунд… развернулась и ушла обратно в ванную!

Он шумно выдохнул и откинулся на спинку стула, прикрывая глаза.

«Милая девочка, ну даже я бы с Вами так никогда не поступил…»

На удивление проняло и Сэлмона. Блог ожил и загудел. Все хотели срочно узнать, где это меня так попытались «накормить», кто этот безрукий шеф-повар, что позволил себе так обойтись со знаменитым блогером. Недолго думая, я отписалась:

«Меня похитили, и теперь я делаю блоги лишь для одного психованного шефа, который, похоже, разучился не только готовить, но и обращаться с женщиной…»

Что тут началось! Поклонники сразу же разделились на два лагеря. Одни сочувствовали шефу, другие подначивали меня устроить ему «сладкую жизнь». Кто-то даже поинтересовался, сколько стоит вот так меня похитить, и остались ли еще варианты запланировать «похищение» на следующий месяц. Но в основном все поняли неправильно.

«Счастливчик, но ему нужно научиться готовить!»

«Может, у парня другие достоинства?»

«Элль, как можно было подать так лосось? Он вообще в курсе, кто Вы? Или вы поругались? Если хотел обидеть — дайте адрес, мы вас спасем!»

«Ничего себе! Болею за него, верю — исправится!»

«Да какая разница, главное — чтобы любил!»

— Элль! Я принес ужин! — послышался от двери голос Фейса, и я подскочила на ноги. Но когда выглянула из ванной, того уже и след простыл, а вот поднос стоял на кровати и источал такой запах, что хотелось наплевать на гордость и предубеждения и поддаться соблазну.

Нет, Киран не разучился готовить, и тем более не забыл, что мне нравится. Я подошла к подносу, обхватив себя руками. Идеально… Он снова принимал идеальную форму… лезвия. Чтобы вспороть кожу и ворваться как можно глубже, оставив незаживающие раны. Дыхание срывалось, злость кипела в венах, вспыхивая на щеках, но это было бесполезно. Кричать и требовать ответа не помогало — он молчал. Я резко выдохнула и направилась в ванную.

Я всю жизнь только и делала, что смирялась с обстоятельствами. Мать ушла, когда мне было три, тетка Джанетт умерла, едва я отпраздновала восемь, отец оставил меня двадцатилетней. Никто в моей жизни не задерживался и не был мне нужен. Я и сама могла прожить, так было проще. Безликий блогер — идеальная сущность, через которую я смотрела на мир, а мир — на меня. Никто не должен был продраться через мои барьеры… Но Киран это сделал…

— Почему ты не спрашиваешь меня ни о чем?

— Боюсь спугнуть, — он подал мне чашку с чаем и отошел к окну. Я не понимала, откуда Киран знал, но он совершенно точно вычислил мою нелюбовь к нарушению интимной зоны. Вот только на него она не распространялась. — Ты… — он повернул ко мне голову и улыбнулся, — моя. Понимаешь?

— И правда, звучит пугающе, — уткнулась носом в чашку.

— Поэтому и не спрашиваю, — отвернулся он, но продолжал улыбаться. — Не сбежишь, Чили, даже не думай.

Он сбивал меня с толку обезоруживающей честностью и отсутствием всякого напора. Вернее, напирать уже было не нужно, он привязывал меня тихо и незаметно, а я смотрела и ничего не делала с этим. Я не привыкла к таким мужчинам. На мое завоевание пускались с привычным арсеналом — обеды, кино… От ресторанов я отказывалась, потому что ужины ко многому обязывали, как мне казалось. А Киран… просто встал у плиты моей кухни. И объявил, что я — его.

И я поверила…

Притащила из ванной круглый напольный светильник, положила рядом с подносом, включила верхний свет. Подумав, убрала из кадра чай и со спокойной совестью и наслаждением сделала глоток. Его чай был слишком личным ритуалом, сокровенной тайной. И я любила, пока он был горячим, поэтому думать долго было чревато. И да, пусть думает, что я его снова пускаю…

«Шеф, кажется, не безнадежен, друзья! Мне подали салат с претензией на какую-то температуру, близкую телу! Продрогшему телу… Если бы в моей тюрьме не свистело со всех щелей, может, я бы успела попробовать теплый кусочек куриной грудки в завораживающем своим лицемерием сладком соусе… Мед и оливковое масло со специями… Знаете, что его тут призвано нивелировать? Кедровые орешки! Пряные, обжаренные… Все хорошо будто бы. Только в салате всего пятьдесят калорий, в индейке — чуть больше, быстро усвою и вернусь к тягостным безуглеводным мыслям»

Я запустила пальцы в миску, удобно устроившись с ней на кровати. Идеально! Соус не растекался и не пачкал пальцы, создавая иллюзию моего изящества. Если бы Киран мог меня видеть… И я ела так, будто он и правда мог. Собирала листья, тщательно вымакивая ими сок, облизывала пальцы и жмурилась, кусая губы от удовольствия. Мне хотелось чувствовать его. Будто ингредиенты могли хранить какую-то часть мужчины — мысли, чувства, намерения… Ведь он готовит для меня! А готовит Киран Девир только тогда, когда на самом деле того хочет. Или чего-то… от меня.

Очередной кусок еле протолкнула в себя — так сдавило горло обидой. Но у меня был спасительный чай. Киран все просчитал, как всегда.

Это конец. Всем его планам и выдержке. Он вцепился взглядом в экран ноутбука и не мог даже моргнуть, не то, что отвести глаза.

Чили ела его салат. Казалось, ну что такого? Женщина ест.

Только это — его женщина! Уселась по-турецки, водрузив миску между длинных фарфоровых ножек, от вида которых уже темнело перед глазами, и ест руками! Ему показалось, что на языке стало сладко от ее пальцев, которые она облизывала, жмурясь, так захотелось положить их в свой рот. Чем меньше оставалось салата в прозрачной миске, тем больше открывался вид на полоску бикини. Внутри скрутило от совсем другого голода, а в штанах все напряглось до болезненного спазма.

Он все же моргнул и запрокинул голову, делая длинный вдох.

— Какое вино она любит? — как сквозь толщу воды долетел голос Фейса.