Анна Лоуренс (СИ) - Рябченкова Марина

Уже который вечер подряд я сижу на качелях на веранде дома и смотрю вверх на звезды. Молюсь, чтобы судьба исправила ошибку, которую совершила. Причем как можно скорее.

А что, если судьба ничего не исправит?

Эта мысль заставляет холодеть от ужаса. Дело не только в перспективах остаться в этих условиях навсегда. Родные и близкие мне люди. Привычная мне жизнь. Я не готова всего этого лишиться!

— Ты опять ездила в Данфорд? — когда я вернулась в дом, спрашивает Том. В его руках билеты на стилпоезд.

— Да, ездила.

— Ты зачастила туда, — прохладно заметил он.

Я опустила взгляд и молча ушла в кухню. Я не хочу больше чай, но все равно его готовлю. Поставила кружку на стол и наблюдаю, как медленно-медленно Том подходит ближе.

— Я не знаю, что с тобой происходит, и ты ничего не говоришь. Ведь ты не была такой, — его тон стал нежным и просительным. — Ты меня наказываешь за что-то?

Я не знаю, что могу ему сказать. Точно не правду о том, кто я. В этом вся проблема!

— Я не умею готовить, — сказала я так, будто призналась в убийстве. — Я не смогу поддерживать дом в той степени чистоты, как ты требуешь от меня, — опускаю взгляд и больше не смотрю на мужчину. — Прости меня, но я ничего этого не могу.

Том изобразил удивление, а потом на его лице отразилась беспомощность.

— Прости меня, — повторила я.

Я чувствую вину.

Если в скором времени я и Анна не вернемся на свои места, этот — судя по свадебным фотографиям — счастливый брак неминуемо будет разрушен.

— Иди ко мне, — сказал Том и привлек меня к своей груди. Я не сопротивляюсь. Мысленно благодарю его за понимание и обнимаю в ответ. Но когда Том примкнул ко мне в поцелуе, я вдруг страшно разозлилась. Мужчина едва удержался на ногах, когда я оттолкнула его. Тяжело дыша, я уставилась на Тома.

— Анна?

Быть Анной непросто. Мне следовало бы продержаться еще какое-то время, но что сделано, то сделано.

Идти на попятную или не делать этого?

Быть Анной или не быть ею?

— Прости меня, но я перееду в комнату для гостей, мне так будет комфортней, — мрачно говорю я.

— Анна?! — в голосе мужчины слышу потрясение.

Еще я хотела бы сказать: «не подходи ко мне», «не прикасайся ко мне». Слава богам, я этого не сказала.

Это не скачок во времени на полвека назад, это путешествие в другой мир, потому что эти пятидесятые — историческая глава другой вселенной.

Как долго это будет продолжаться? День? Месяц? Год или… всю мою жизнь?

Я не могу имитировать жизнь другого человека так долго.

В это утро на пороге дома меня ждал сюрприз. Утренним стилпоездом прибыла миссис Стоун — мать Тома. Женщина с безупречно ровной осанкой и взглядом волка. На фоне темного платья ее блестящие белые волосы, даже собранные на затылке в пучок, выглядят эффектно. В пальцах женщина сжимает белые прогулочные перчатки.

— Доброе утро, Анна, — в тоне женщины нет приветствия. — Том просил меня приехать и помочь тебе подготовить дом для приема гостей.

А гости будут в пятницу!

— Учитывая, что сегодня четверг, помощь мне действительно не помешает, — вежливо сказала я, а светло-голубые глаза миссис Стоун стали еще холоднее.

— Выпьем чаю? — уложив вещи на специально отведенное для этого место, женщина направилась в кухню. Полагаю, вопрос был риторическим.

На кухне женщина изящно опустилась на стул. Она облокотилась о деревянную спинку и внимательно следит за моим перемещением по кухне. Это ужасно нервирует!

Когда до блеска полированный чайник вскипел, наполняю красивые фарфоровые чашки кипятком и на маленьких блюдцах ставлю чай на стол. Сажусь напротив миссис Стоун, во многом повторив ее позу.

Женщина подтянула к себе чай и столовыми щипцами бросила в чашку одну дольку сахара. Чашку подносит к губам.

— Чай крепкий. Я не мужчина, чтобы пить крепкие напитки, — сказала она и поставила чашку на место. — Что за обучение сейчас в колледже, если девушек не могут научить готовить чай?

— Или во мне недостаточно энтузиазма быть образцовой хозяйкой, — озвучила я мысли вслух. Разум в шоке, но внутреннее «я» в восторге.

— Прости, — с нескрываемым возмущением изрекла женщина. Ее глаза заметно округлились, а брови изогнулись.

Мать Тома намеревалась пристыдить меня своим замечанием, а теперь она в замешательстве.

— Том прав. Ты изменилась, — заключила она.

— Это так…

— И что, изволь спросить, привело к таким переменам?

— Один день, одна мысль и одно решение.

— Что? — нахмурилась женщина и смотрит так, будто услышала самую невероятную глупость в своей жизни.

— Я не хочу такой жизни для себя, — с сожалением говорю я.

— А ты не могла об этом подумать до того, как согласилась стать моему сыну женой? — сдержанно спросила она. — Ты не ребенок, а взрослая женщина. У тебя муж, собственный дом и соответствующие обязанности — как хозяйка этого дома, ты должна их выполнять!

— Я так не думаю.

Женщина внимательно смотрит на меня. Оценивает. Такое чувство, будто я столкнулась нос к носу с хищником. Боюсь даже отвести взгляд — нападет же ведь.

— Куда делись твои покладистость и скромность? Где хваленая внимательность к деталям в доме? Посмотри, на что похож твой дом! — с упреком говорит она, легонько махнув рукой. — Жаль, что я не обнаружила обмана раньше.

— Мне жаль… — сказала я, сожалея, что не могу сказать что-то более содержательное.

Миссис Стоун вытянула перед собой ладонь:

— Не нужно, дорогая. Ты хотела. Так изобретательно сыграла роль, что сомнений нет — ты хотела! И получила, — в ее голосе чувствуется гнев. — Блестящая партия для непутевой невесты!

Я нахмурилась.

— Стать женой торгового менеджера — это блестящая партия?

— Не хами, девочка! — сурово сказала миссис Стоун. — Ты стала женой моему сыну и этого уже не исправить. Но будь уверена, я тебя перевоспитаю. Ты станешь ему такой женой, коей себя показала до брака. Я позабочусь об этом.

Женщина поднялась из-за стола и вышла из кухни.

В этом жесте чувствуются повадки Тома.

Отношения с миссис Стоун обещают быть непростыми. Одна только мысль, как мать Тома обнаруживает грязные чашки на столе, уже заставляет трусливо сжаться. Я глубоко вздохнула и убрала со стола посуду. Для верности сразу все помыла и разложила по местам.

Как грустно. Оставленные на столе кружки — опасный маневр. Крепкий чай — катастрофа. Еще несколько дней назад для меня такие мелочи были чем-то, не стоящим вообще никакого внимания, а теперь из таких мелочей строится вся моя жизнь.

«Куда меня занесло?» — опять спрашиваю я себя.

Может, я или Анна что-то совершили, прочитали заклинание или воплотили в жизнь некий древний ритуал? Или это просто злая шутка судьбы?

Могу ли я надеяться, что однажды верну себе свою жизнь и смогу позволить себе удовольствие не обращать внимания на такие мелочи, как оставленные на столе кружки?

— Куда ты? — миссис Стоун закрыла своим хрупким телом доступ к входной двери.

— В Данфорд, — проверив наличие средств в кармане, намереваюсь уходить.

— Это вряд ли, — женщина воинственно вздернула подбородок. — Я оценила состояние дома. Времени для прогулок у тебя нет! — подступает ко мне на два шага. — Сейчас я возьму на себя столовое серебро, ты — постираешь, высушишь и погладишь шторы. Затем мы займемся мебелью. А завтра мы почистим светильники и лампы, после чего ты вычистишь ковры, а я займусь приготовлениями к столу.

— Стирать шторы вручную? — мои брови взметнулись вверх.

— Когда твой муж получит руководящую должность, возможно, тогда у тебя появится машина для стирки. Но эту привилегию нужно заслужить! Так что принимайся за работу и помни, внимание к деталям — предмет гордости для хозяйки.

Стиральная машина — привилегия? На мгновение я замешкалась… Как бы там ни было, вручную я стираю белье и носки. Шторы — увольте!

— Похоже, вы знаете, что делать, — мой голос стал тверже, а миссис Стоун переменилась в лице. Ее белые щеки обретают пунцовый оттенок. Мне не хочется ее злить, но разъяснить границы дозволенного я должна. — Если завтра вы организуете стол к ужину, я буду бесконечно благодарна вам за это! Завтра я займусь домом, но в пределах разумного, а это значит, что никакие шторы я стирать не стану, химчисткой мебели заниматься не буду. Я вообще не стану тратить на уборку в доме больше одного дня, хотя для меня и это уже много. Простите, миссис Стоун…