Из дыхания и разрушения (ЛП) - Райан Керри

Я прошла в дом и заперла за собой дверь. Только тогда я услышала, что Родес ушел и завел двигатель джипа, собираясь, наверное, к себе домой.

Сегодня… был странный день. Что-то случилось у той горя, я не могла это объяснить. И хоть я хотела верить, что все было в порядке, что-то во мне не унималось, говорило, что пробуждение с Родесом надо мной было концом. И началом. Это было важно. Так важно, что я думала об этом, даже когда мысли попытались покинуть разум.

Тень мелькнула сбоку, и я повернулась, но увидела только свое отражение.

Мои глаза расширились, кожа побледнела, волосы были спутанными.

Я упала, и они говорили, что все было в порядке. Если так, почему я ощущала боль? Почему мне казалось, что я упала сильнее, чем они сказали?

Еще тень мелькнула, и я закрыла глаза. Ничего не было. Я ничего не видела.

Я не могла ничего видеть.

Не снова. 

Тени впивались в мою кожу, тянули, рвали, терзали.

Я стояла в центре бездны, которая не была бездной, ветер трепал волосы, пока я крутилась в туннеле теней. Они кричали мое имя, шептали его возле моих ушей, их горячее дыхание задевало мою кожу жарким шелком.

Я пыталась отбиваться, пот стекал по коже, вода брызгала на лицо от камней, где океан встречался с сушей. Земля под моими ногами гудела. Я впивалась пальцами ног в камешки, игнорируя то, как они впивались до крови в мои пятки, пока я пыталась удержать равновесие.

Жар ближайшего вулкана обжигал мою кожу, дым и пепел жалили глаза, хоть я и жмурилась.

Столько ощущений, столько кошмаров в одном соне.

Но тени не унимались.

Только это были не просто тени. Вместо темных силуэтов я краем глаза видела, сосредоточившись, их клыки, глаза и острые когти.

Они были моими кошмарами.

Они были моим будущим.

Я не знала, откуда мне было это известно, но это была правда.

Они впились в меня снова, моя кровь смешивалась с туманом смерти, окружившим меня.

Когда одно существо подняло голову, с острых зубов перед моим лицом капали тень и тьма… я завизжала. Горло горело от звука, вырвавшегося из легких.

И я оказалась сидящей в кровати. Голова болела, одежда прилипла к коже от пота.

Снова.

Этот сон был не первым и не последним, но он был одним из самых ярких. Мне снились краски, звуки, все ощущения. Во сне я словно жила или была близкой к этому. Не важно, смотрела я со стороны или была в центре сна, я знала, что это были мои сны, даже если они были дальше, чем реальность.

И, может, это было моей проблемой.

Но этой ночью? Этот сон был другим. Тени в этот раз были с лицами. У них были когти и клыки, желание в их глазах говорило о вреде, жажде плоти. Я не знала, откуда мне это было известно, но это был сон, и там я понимала, как, хоть не знала, почему.

Я так устала. Устала от теней. Устала их видеть. Устала видеть сновидения.

Я подумала о тени, которую видела, когда падала, и поежилась. Как мне могло быть холодно в жаркой комнате, пока я была покрыта потом, я не знала, но я замерзала. Родес и Розамонд говорили, что я поскользнулась, но я не поранилась. Но я помнила боль при пробуждении. Я помнила падение, когда я ничего не ощущала под собой, кроме пальцев тени, обвивших мою лодыжку.

Это не было настоящим.

Не могло быть. На мне не было синяков, и монстры из снов были не настоящими.

Они не были настоящими.

И, если я буду повторять это снова и снова, может, я перестану вздрагивать от мигнувшего света, или когда замечала что-то краем глаза. Всем могло что-то померещиться, но они не пугались, как я. Порой это была пылинка перед глазами, которая показалась чем-то хуже. Порой было просто дежавю.

Это не было страшным, и мне нужно было перестать думать об этом.

Я вздохнула, выбралась из кровати и занялась привычной стиркой потных простыней и одежды. Родители не удивлялись моим привычкам стирать поздно ночью или рано утром, наверное, решили, что я любила чистые вещи. В этом был смысл, но мне не было лучше от этого, ведь я не могла забыть сны.

— Я не схожу с ума, — шептала я себе. Видела что-то краем глаза, видела жуткие сны, которые не давали дышать, но я не была сумасшедшей. Просто у меня было активное воображение.

Я быстро приняла душ и, раз солнце уже взошло, решила пойти на утреннюю пробежку. Может, я сбегаю к киоску, где подавали лучшее буррито, по пути. Жирное буррито было не лучшей наградой за пробежку, но после очередного кошмара я это заслужила. Я просто побегу потом домой быстрее, когда успокоюсь. Родители уже уехали на ранний рейс, так что я была одна, и так будет почти месяц.

Я надела розовый спортивный лифчик с черными шнурками спереди, майку сверху и любимую куртку, ведь утром было прохладно, хоть потом и будет жарко. Я надела черные леггинсы, обулась, взяла сумку на длинном ремешке, которую порой брала на пробежку. Там была пряжка, и я могла прикрепить ее плотно, чтобы сумка не подпрыгивала во время бега. Я не бегала быстро без кофе, но сны устроили мне настроение, в котором я не могла взять себя в руки, и я хотела убежать из спальни к еде.

Мои ноги застучали по тротуару, солнце выглянуло из-за горизонта. Я должна была перед этим размыться, но знала, что мне нужно было уйти подальше от своей комнаты и воспоминаний о снах. Я ощущала напряжение от бега по склону холма, легкие пытались подстроиться, усталость наполняла меня и отвлекала от мыслей, которые крутились в голове с огромной скоростью.

Я не сходила с ума.

Мне не снились непонятные сны.

Я не упала и поранилась во время похода.

Я не исцелилась чудом, пока остальные врали об этом.

И я не видела никакие тени.

Мне просто показалось. Мне нужно было получить побольше солнца, но не быть на жаре. И мне нужно было больше воды и меньше вредной пищи — но я все равно собиралась купить буррито.

Я постепенно смирюсь с ночью сновидений, рвущих душу и лишающих дыхания. Я собиралась принять решение насчет будущего и придерживаться его. И я съем спокойно буррито и побегаю позже, чтобы не ощущать вину за это.

И я сделаю все это, не сходя с ума.

Потому что я не сходила с ума.

Я повернула еще два раза, миновала улицу Родеса и Роуз, оказалась перед киоском с буррито, желудок урчал, легкие и бедра горели. Я намеренно выбрала маршрут, ведущий мимо их улицы, но не по ней. Я не знала, почему сделала так, но меня словно тянуло к Люсам, но я не хотела быть рядом с ними.

И я не хотела выглядеть так, словно следила за Родесом или странно вела себя рядом с ним, ведь не могла забыть ощущение его ладони на моей или его губ на моей коже.

У меня было много вопросов, много тревог, и я все еще переживала из-за парня.

Значит, мне нужно было больше буррито и меньше стресса из-за романтических связей. Будет проще разобраться с жиром от буррито, чем с тем, что было связано с парнем, о котором мне не нужно было думать.

К счастью, киоск был открыт. Я заказала буррито с курицей и бобами, а еще с картофелем и бобами. Я не любила яйца в тортилье, но в этом месте на завтрак подавали разные версии. Я не добавляла острый соус, как сделала бы под вечер, и считала это победой за завтраком.

Я села на скамейку под навесом и впилась в буррито с картофелем, решила приберечь куриное на потом. Оно было обычно горячее, и я была не против холодной курицы, но не любила холодный картофель. Я была вредной, когда дело касалось буррито на завтрак, но у меня хотя бы была система.

Свет восходящего солнца озарял меня, пока я доедала первое буррито, злясь, что не заказала бутылку воды. Я решила взять воду после второй половины завтрака, чтобы успокоить желудок перед пробежкой домой. Не самый умный ход утром, но я и не соображала толком.

Я проглотила остатки картофеля и застыла, уловив что-то краем глаза.

— Просто тень, — прошептала я под нос. — Обычная тень. Не настоящая.

Но я повернулась, отвела взгляд и не знала, говорила ли себе правду.