Агент тьмы (ЛП) - Риверс Алекс

Я вышла в тёмном магазине и осмотрелась по сторонам, пока не увидела в окне Камень. Я прошла между стоек с вешалками, чтобы добраться до Камня, затем уставилась на стекло, покрытое пылью и следами пальцев. Эта древняя и могущественная реликвия явно находилась не в лучшем состоянии.

Я встала на колени, задаваясь вопросом, как Роан использовал его. Я пыталась нащупать Камень, как нащупывала отражения. Я прижала ладонь к тусклому стеклу, но ничего не почувствовала. Закрыв глаза, я подумала о Триновантуме. Ничего. Достав компас, я обнаружила, что он всё ещё показывает на Камень. Место определённо верное. Моя кожа покрылась холодным потом.

Я подумала о моей матери, о женщине, державшей меня после рождения. Вопросы бушевали в моей голове словно буря, пробиваясь сквозь дымку опьянения от вина. Сумела ли моя мама подержать меня на руках? Было ли ей больно, когда меня забрали? Вопросы эхом отдавались в моём сознании, умножаемые моим одиночеством. Моё сердце бешено стучало, гулко ударяясь о рёбра. Перед глазами всё потемнело, пока перед мысленным взором не появился образ хлещущей воды, потоки которой окружили мою кожу, поднимаясь выше по телу. Вопли ужаса пронизывали мой разум, крики жертвоприношений...

Мои глаза вновь распахнулись, костяшки пальцев обожгло болью, и я посмотрела вниз. Охваченная галлюцинацией, я пробила кулаком стекло, чёрт возьми. Кровь стекала по пальцам, пятная пыльную полку. И всё же Камень притягивал меня ближе.

Словно ведомая гравитационной тягой, я прикоснулась к его шершавой поверхности. В то же мгновение, когда мои пальцы вступили в контакт, меня накрыло волной шума. Это всё равно что нырнуть в реку голосов, где мой голос был лишь капелькой в общей какофонии, переплетаясь с остальными. Тут уже не было меня. Не было Кассандры, дочери Рикса, бесполезного лича страха. Лишь река мучительных криков в бездне темноты.

В тенях бушевали кружащие водовороты страшных, печальных, мучительных криков, нахлёстывавшихся друг на друга. Звуки Ада переполнили моё тело тёмным восторгом, мощной силой, которая вибрировала на коже, проносилась по позвоночнику. Может, это и ужасало меня, но я нуждалась в этом — в избавлении от собственных мыслей.

Мощный разряд ужаса окутал меня, увлекая в свои глубины, пока не осталось ничего, кроме меня и чёрного потока криков. А потом, буквально на долю секунды, я вспомнила имя: Кассандра. Я заставила себя перекатывать эту идею в своём сознании, медленно собирая частицы себя в реке. Я была агентом ФБР. Мне нравилось печенье Орео, хип-хоп, и я не могла отличить дорогое вино от дешёвого, а значит мне нравилось пить всё подряд. Мне нравилось смотреть танцевальные видео и запоем читать исторические романы про мускулистых шотландских лэрдов. В старшей школе я вела дневник с вырезками фотографий кинозвёзд, на которых я хотела походить — Одри Хепбёрн, Грейс Келли. Я была пикси, фейри-полукровкой. Меня три раза жалили пчёлы, и у меня аллергия на бананы. Я была профайлером. Моей первой влюблённостью был паренёк по прозвищу Блейз, который пользовался подводкой для глаз и играл на гитаре. Я была личом страха. И подменышем.

Я пришла сюда в поисках женщины, которая породила меня на свет.

Где я? Я каким-то образом переместилась внутрь Камня? Пространство вокруг меня пульсировало жизнью, и Камень словно связал меня с остальным городом... и не только с тем Лондоном, который существовал теперь, но с древним Лондоном, со слоями его истории. Я впитывала столетия лондонского ужаса. Я начала тонуть в гвалте бестелесных воплей.

Я испустила в реку визг «Мама!», но крики заглушили мой голос. Я искала её, искала связь с женщиной, которую разлучили с дочерью. Я нащупывала то чувство потери.

Где-то в этом потоке тихое причитание с плачем выделилось на фоне остального, и я чувствовала связь, нечто общее. Генетическая связь? Общая потеря? Я знала лишь то, что это связь. Я попыталась соприкоснуться с голосом, сказать, что я хочу помочь, спросить, как я могу вытащить её оттуда. Но крик лишь продолжался, источая печаль и страх.

В следующее мгновение я осознала, что лежу на сером ковре, тяжело дыша, и по моему лицу катятся слёзы. Боль обжигала ту мою руку, которой я пробила стекло. Заставив себя посмотреть на неё, я ощутила тошноту при виде ран, тянувшихся по моему предплечью. Как минимум одна из них была глубокой и сочилась кровью. Нетвёрдо поднявшись на ноги, я схватила спортивную ветровку с вешалки, чтобы зажать рану. Я покосилась на разбитую витрину, на мою кровь, которая стекала по зазубренным осколкам стекла. Хоть я уже не прикасалась к Камню, голоса до сих пор воевали в моём сознании. Крики мучимых душ, и один вопль, который завывал громче всех — тот, что был связан со мной. Что с ней случилось? Мне надо узнать.

Кое-как подойдя к одной из металлических стоек с вешалками, я уставилась в отражение и стала искать какое-нибудь безопасное место.

Глава 4

Я лежала на кровати в хостеле, мечтая о сне, но голоса, эхом отдающиеся в моей голове, продолжали будить меня. Каждый раз, когда я задрёмывала на несколько минут, крики превращались в кошмары. В моём сознании вставали образы — мужчины и женщины стоят на берегу реки в белых одеждах, и их крики пронзают воздух. Прежняя Кассандра поставила бы себе диагноз «слуховые галлюцинации и психоз на фоне стресса», но Прежняя Кассандра не знала правды. Она не знала о существовании магии. Через несколько секунд сна мои глаза снова распахивались, и я крепче куталась в одеяло.

Постепенно у меня сформировалась теория о Камне. Он ощущался живым, как пульсирующее звено живого города. Не его сердце, а часть мозга — сознательное существо. Лондонский Камень был подобен амигдале города — древней части мозга, которая говорила нам, должны ли мы бежать или драться. И употребив огромную дозу лондонского ужаса, я каким-то образом испортила свой мозг. Как? Я не знала. Видимо, в универе я прогуливала предмет «Магические Камни и их Влияние на Мозг».

Несколько часов я крутилась в кровати с бока на бок, а потом схватила телефон и посмотрела на время. Полчетвёртого. Сколько я пробыла в камне? Минуты? Часы? Ощущалось это как несколько дней.

Я отбросила одеяло и встала с постели; мой разум бушевал. Сколько я не спала? Слишком долго.

Даже если я не знала, что Камень делал с моим мозгом, я знала, какой эффект оказывала бессонница. Мой таламус (центральная переключательная станция мозга) просто перегорит. Все функции префронтальной коры (регулирование эмоций, способность к планированию, оценка реальности) пойдут псу под хвост. Затем мой мозг начнёт питаться собственными нейронами и синаптическими связями, тогда как мои эмоции полностью возьмут верх.

То есть, мне надо поспать, иначе я довольно быстро скачусь в безумие. Моргнув, я взяла куртку. Само собой, мне надо больше вина, чтобы заглушить бл*дские крики в моей голове. Ровно столько, чтобы я отрубилась.

Быстро надев джинсы и кожаную куртку, я выбралась через тёмное лобби хостела на прохладный ночной воздух. В это время суток город погружался в тишину, и это тревожило меня. Без отвлечения мне нечего слушать, кроме эха криков в моей голове. Что, чёрт возьми, эта штука сделала со мной? Мне казалось, будто токсины из Камня просочились в моё сознание и отравляли меня. Но конечно, в этом не было смысла.

Я поспешила перейти улицу к круглосуточному супермаркету «Теско». Когда двери открылись передо мной, флуоресцентные лампы в магазине показались ослепляющими. Моя голова раскалывалась, перед глазами плавали какие-то фигуры. Я поморгала, чтобы привести мысли в порядок.

Передо мной находился лабиринт продуктов — бобовые, белый хлеб, замороженные товары. Казалось, что я часами бродила между полок как потерянная. А потом я нашла то, что искала. Секция с алкоголем. Я просматривала ассортимент, пока не нашла самую дешёвую бутылку — она называлась просто «Французское Вино» за 2 фунта 99 центов. Отлично. Мне надо лишь приглушить крики и усыпить себя. Выпивка вовсе не должна быть хорошей.