Джейсон и Каденц - Р. И. Батлер

Джейсон знал, каким путем он бы хотел, чтобы его отец пошел, но он не смел говорить. Полностью удержать ее от всего для обеих стай будет означать, что она не будет знать, на что действительно похоже принадлежать стае. Или на что похоже вязка. Или поделиться полнолунием с ним.

— Ты прав, Джейк. Я не подумал об этом. Если бы она была старше, и мы могли бы доверять, что она не скажет своему отцу, то я бы отменил свой приказ. Этот способ безопаснее для всех. Я позволю своей стае узнать, но, чтобы они не говорили ей о том, что она Альфа, не говорили ей о следах на шее, или о спаривании с Джейсоном.

— Я сделаю то же самое.

Джейк посмотрел еще одним долгим взглядом на Джейсона, и это был первый раз, когда он почувствовал, что кто-то его жалеет и это заставило его чувствовать себя еще хуже.

Он должен был пойти с отцом на встречу со стаей, и слушать, как его отец говорит о его действиях, как будто он был каким-то недоразвитым ребенком и не пытался защитить свою пару. А потом прозвучал приказ, и стая его приняла. Его мать обняла его и поцеловала в макушку. Это было самое утешительное действие, которое он получал от кого-либо. Если бы Каденция была там, она бы держала его за руку или сделала бы для него то, что она обычно делала для него. Но ее там не было, и он не знал, как много времени понадобиться ей, чтобы выяснить, что случилось.

Позже той ночью, когда он не смог уснуть, он был на улице, где отметил ее и увидел металлическую заколку с ее волос, она поблескивала на земле. Он сел, свернувшись на траве, где держал ее в своих объятиях и чувствовал ее сладкий запах, смешанный с клубничным блеском для губ, который она так любила, и он одел ее себе на запястье. Она до сих пор у него, на самом деле. Черная ткань прикрывала заколку, которая была одета на руль его Харлея.

Он никогда не преследовал ее, потому что желание держать ее в своих объятиях было столь сильным, что он чувствовал, что задыхается от него. И тогда, когда ему было шестнадцать, он вдруг начал врать ей, говоря, что она была всего лишь ребенком и чтобы она оставила его в покое, когда все, что он хотел — измениться в его форму волка и положить голову ей на колени. Он хотел ее утешить, что было черт возьми абсурдно, потому что она была всего лишь ребенком, но она была его и это то, что пары делали друг для друга. У них была серьезная связь, и он знал, что Каденц это чувствовала, но она не понимала ее, и никто не мог помочь ей понять.

Когда он окончил школу, она была новенькой. Ее постоянно терроризировали, что ему пришлось попросить брата, чтобы он следил за ней, но они подружились, что вызывало у него яростный гнев, что он чуть не убил того несколько раз.

Джейсону понадобилось несколько лет, чтобы взять своего волка под контроль. Его волк был зверем, полным ярости, что он боялся быть рядом с ней, одна его часть думала, что может быть, он был таким злым, потому что его не было рядом с ней, но он не мог рисковать. Не мог рисковать причинить ей боль, и он чувствовал даже на расстоянии, она развила достаточно плохое отношение к нему. Вся любовь, которую он видел в ее глазах, когда они были детьми, превратилась в ненависть и отчаяние, и он ненавидел себя за это. Она отправилась в колледж, прежде чем он узнал это, и тогда он занял позицию своего отца после того, как тот был ранен во время охоты. Но пропади оно все пропадом, она встречалась с парнями в колледже, и он слышал об этом от Келли, которая, хоть и не хотела этого, была его шпионом.

И теперь он был здесь, держал бутылку пива, горлышко, которой она лизнула и это завело его, как ни что другое. Он сделал большой глоток, наблюдая за ней, смотревшей на него из-за стойки, пробуя ее на бутылке и он почти кончил прямо там. Сейчас это было бы неловко. Он слышал ее проклятия под нос, и она вернулась к клиентам. Лайнус, один из его волков, начала смеяться.

— Ты прямо сейчас такой, блять, заведенный.

Он быстро поднял руки в защиту, и это спасло его от получения пинка. Хотя это была правда. У него был месяц, чтобы заставить ее вспомнить метку, признать, что она была его, и снова полюбить его. Звучало достаточно простой, в теории, но она была зла в ее самый хороший день, что означало, что он вел себя действительно, как болван.

Несколько мыслей промелькнуло в голове у Каденции, когда она кинула поднос на прилавок; громче всех мысль: на кой черт она облизала ему бутылку пива? Он заставил ее выглядеть дурой. Ворча, она начала выполнять заказы, и прижимала свой язык к зубам так сильно и часто, что думала, натрет там волдырь до конца ночи.

— Эй, красотка.

Не поднимая глаз, она знала, что голос принадлежал Кристиану, старшему сыну Джейка, жаждущему возглавить стаю через несколько лет, когда Джейк уйдет. Ему было двадцать семь, великолепный и надменный.

— Привет, Крис. Что ты будешь?

— Ты, на прилавке.

Она взглянула на него с удивлением; он никогда так откровенно не флиртовал.

— Конечно, позволь мне убрать мои трусики под бар, и я буду прямо сверху.

Она отвернулась от него, чтобы взять стаканы; он засмеялся, и тут Джейк вдруг что-то зашептал ему злобно в ухо.

Крис зашипел в ответ.

— Я сказал, что подожду, я не говорил, что облегчу это для него. — Ей он сказал бархатным голосом, — красавица, принести пару пива для парней и присоединяйся к нам.

Она ухмыльнулась ему, и он отвернулся, прокладывая свой путь через толпу, которая собиралась на танцплощадке в ожидании группы, лидером которой был Крис, называемой Дрожащий Мех. Они были великолепны; немного рок, кантри и блюз, смешанные вместе, и она пела с ними раньше. Стоять перед микрофоном и петь в группе было весело, но она не могла не думать, что что-то изменилось, с тех пор как она вернулась домой.