Измена. Второй шанс для виконта (СИ) - Северина Агата

Граф улыбнулся и стал выглядеть еще более старым, чем был на самом деле.

— Это отличная возможность отпустить прошлое, Эли, — мягко сказал он. — Разберись с ним до того, как твой старик сляжет в могилу. На смертном одре я хочу быть уверен, что ничто не мешает тебе жить дальше.

Слезы уже скопились в глазах Элоди и уже были готовы пролиться, но отец опять усмехнулся и постарался лечь повыше.

— В противном случае, — улыбнулся он, — ты вынудишь меня стать призраком и преследовать тебя всю жизнь. О, я буду очень ворчливым и надоедливым призраком. Ты правда этого хочешь?

Элоди рассмеялась, как и ее сестры.

Но как бы не был мудр ее отец, в одном он ошибался — вторых шансов для Джеймса Клифтона не будет. Даже если он каким-то чудом бросил пить до обморочного состояния, этого недостаточно, чтобы простить его. И это не изменит того, что он сделал. Не отменит того факта, что он выставил ее дурой.

Второй шанс, чтобы что? Чтобы снова ее одурачить? Этого не будет.

Она глубоко вздохнула и улыбнулась отцу.

— Ладно, папа, ты прав. Прости, что мы заставили тебя нервничать. Отдыхай.

— О, не переживайте, девочки. Совсем скоро я основательно отдохну.

Элоди вышла из покоев отца, твердо уверенная, что согласилась с ним лишь номинально. На самом деле она не простит Джеймсу Клифтону того, что он сделал. И ей плевать, что за игру он затеял с ней и Оливией.

Она не примет его. Никогда.

Глава 5

День подходил к концу, а Джеймса до сих пор не выгнали. Даже наоборот, ему выделили гостевые покои, а камердинер любезно помог ему распаковать вещи. Виконт начал подозревать, что либо Элоди не смогла поговорить с отцом, либо тот ее не послушал.

В любом случае, ее попытки выставить его из дома явно провалились, и это была хорошая новость. Плохая заключалась в том, что Элоди не спустилась к ужину, сославшись на головную боль.

Джеймс точно знал, что причина этой боли — это он. Но хуже всего было то, что остальные гости тоже это знали. Конечно, общество было не в курсе, из-за чего их помолвка распалась три года назад, но сам факт ни для кого не был секретом. Укоризненные взгляды не заставили себя долго ждать, когда виконт спустился и приветствовал почтенную публику.

Старого графа тоже не было, как и Элоди. Должен быть, он и правда так болен, как об этом говорят.

Но зато за столом уже сидела она. Оливия. Эта женщина была здесь.

Джеймс вздрогнул, когда увидел ее. Она глядела на него во все глаза, без всякого стеснения и малейшего намека на стыд, и даже наличие рядом мужа, лорда Коттона, ее не смущало.

Оливия вышла замуж за Коттона через несколько месяцев после того, как Джеймс с ней переспал. Он подозревал, что поспешность брака связана с опасениями семьи за ее честь. Вдруг бы Джеймс оказался еще бóльшим подонком и начал бы распускать слухи?

Впрочем, ему было плевать на Оливию и ее честь, равно как и на ее брак. Он твердо решил, что она может смотреть сколько угодно, ему всё равно. Он не собирался отвечать на бесстыдные взгляды.

Однако Джеймс был мужчиной, и он не мог не отметить, что Оливия стала еще привлекательнее, чем была три года назад. Ее пышные локоны были уложены в изящную прическу, а лавандовое платье, скроенное по последней моде, подчеркивало плавные изгибы.

И всё же он не назвал бы ее даже в половину столь же прекрасной, как Элоди. Может, всё дело во взгляде? Или в манере держаться? Там, где Элоди была робкой и искренней, Оливия походила на хищника, застывшего в немой атаке.

Как вообще две женщины могут быть так похожи и настолько разными одновременно? Оливия была словно искаженным отражением Элоди. Джеймс задался болезненным вопросом — насколько нужно было напиться, чтобы их перепутать?

Он сел за стол и позволил слуге наполнить свой бокал вином. Бордо, без сомнения, было отличным, но пропадет даром этим вечером.

— Принесите стакан воды, — тихо велел Джеймс.

Слуга поклонился и направился к буфету, чтобы исполнить просьбу. За годы трезвости Джеймс уяснил, что люди быстрее замечают пустой бокал, чем полный. И сегодня у него не было желания объяснять, почему он отказывается от вина. Тем более что оно представляло гораздо меньший соблазн, чем другие напитки.

— Милорд Рочфорд, — раздался мягкий женский голос как раз в тот момент, когда Джеймс обрадовался воде. — Ах, сколько лет прошло с тех пор, как мы виделись в последний раз? Я уже начала думать, что вы были не более, чем видением.

Он поднял глаза и встретился взглядом с Оливией.

Какую игру она вела?

— Мы виделись всего три года назад, леди Коттон, — бесстрастно ответил он.

Его безразличный тон ее раззадорил.

— А вы всё так же прекрасно выглядите, — продолжила она.

Ее слова звучали, как тревожный перезвон колокольчика.

— Виконт не женат, дорогая! — вмешался лорд Коттон, усмехнувшись. — Разумеется, он хорошо выглядит.

Это замечание развесело нескольких гостей. Джеймс тоже позволил себе улыбку, в то время как Оливия лишь презрительно скривила губы.

— О да, виконт не женат, — сказала она. — Но ранее он чуть не угодил в эту ловушку, верно?

Джеймс застыл в недоумении. Что она несет? И, главное, зачем?

Изабель тихонько вздохнула, а Мюриэль грозно нахмурилась, глядя на сестру.

— О, Оливия, — хихикнула Фиона. — Ты такая забавная! Впрочем, как и всегда.

Натянутая улыбка не могла скрыть ее истинных чувств. Глаза Фионы метали молнии.

Однако Лив проигнорировала это, продолжая прожигать Джеймса взглядом и явно ожидая его ответа. И тогда он решил исправить положение, насколько это было в его силах.

— Я действительно подумывал жениться, — ответил он, пожав плечами. — Но, видит Бог, леди Элоди несказанно повезло, что этого не случилось. Думаю, никто из присутствующих не будет отрицать, что мужа вроде не пожелаешь и врагу.

Гости рассмеялись, а Изабель бросила на Джеймса благодарный взгляд. Он улыбнулся ей одними уголками губ.

Если бы он хотел, то мог бы уничтожить Элоди прямо сейчас. В два счета. Всего-то и нужно сказать, что это ему повезло, а не ей. Обществу плевать, кто из них разорвал помолвку. Брошенной и бракованной всегда охотнее назначают женщину.

Несколько пренебрежительных слов виконта, и Элоди могла бы забыть о замужестве на долгие годы. Но зачем ему это? Меньше всего Джеймс хотел навредить ей больше, чем уже умудрился это сделать.

Оливия продолжала смотреть на него хищным взглядом. Черт, почему никто этого не замечает? Или просто никому нет дела? Даже ее мужу?

От тяжкий размышлений и неловкости Джеймса спас камердинер, который вошел в зал и направился к нему. Он склонился и тихо сказал на ухо:

— Прошу прощения, милорд, но господин Буршье просит вас подняться в его покои.

Сердце Джеймса начало бешено колотиться. Старый граф отчитает его и вышвырнет? Расскажет, зачем его пригласил? Или предложит руку Элоди?

Последнее было настолько нелепым, что Джеймс едва не рассмеялся.

— Спасибо, я сейчас же отправлюсь к нему, — кивнул он, поднимаясь из-за стола. — Дамы и господа, прошу меня извинить!

— Вас проводить до комнат Его Милости? — спросил камердинер.

Джеймс покачал головой.

— Нет, я справлюсь сам.

Он прекрасно помнил, где находятся покои графа. Нужно выйти из зала, пройти широкий коридор, а потом подняться на третий этаж. Затем немного влево…

Оказавшись у заветной двери, Джеймс обнаружил, что дрожит всем телом, как осиновый лист.

Нужно набраться смелости и постучать. Просто стук. Не побьет же его старик, в самом деле. И всё же виконт был вне себя от страха, когда представил, что сейчас ему придется заглянуть в глаза графу.

Роберт Буршье всегда был добр к нему, и вот как Джеймс ему отплатил. Разбил сердце одной дочери и чуть не оскандалил другую. И теперь ему было… Стыдно. Просто стыдно. Стыд скручивался узлом у него в груди и заставлял щеки пылать.