Драконова Академия. Книга 2 (СИ) - Индиви Марина

От его глаз, в глубине которых тлели темные угли его родной магии.

Дальше полагалось поцеловать даме руку и поклониться, ну Валентайн и поцеловал. Не забыв при этом втянуть кончики моих пальцев между губами.

— Чудесный танец, Лена, — низко, со знакомыми хрипло-рычащими нотками произнес он.

Я чуть не отдернула руку, благо, вовремя опомнилась и отняла ее мягко, плавно, продолжая жест, чтобы присесть в реверансе по всем правилам этикета. Чувствовала себя при этом в точности так же, будто пробежала стометровку или устроила себе марафон приседаний и отжиманий, по сто подходов за раз. Сердце колотилось в груди, как мячик, рикошетящий от стен, дыхания не хватало. То ли от танца, то ли от непонятно чего еще. Правда, опомниться и прийти в себя мне не дали.

— Вы позволите, архимаг? — раздался знакомый голос совсем рядом.

Мне даже не надо было смотреть в сторону говорившего, равно как и поворачиваться, чтобы увидеть приглашение на следующий танец. Как бы вы думали, от кого? Правильный ответ: Люциан.

— Нет. Не позволю, — отвечает этот архимаг, чем ставит меня в донельзя неловкое положение. Хотя бы потому, что я терпеть не могу, когда отвечают за меня.

И, могу поклясться, Люциан Драгон это прекрасно знает, потому что, когда я поднимаю на него глаза, в его глазах горит одна-единственная мысль: «Я уделал Валентайна Альгора». Ладно, Валентайна Альгора ты предположим и уделал, но тут еще есть я, мимо пробегала.

— Тэрн-ар, — отвечаю с тем самым светским налетом, который положено использовать на подобного рода мероприятиях, — мне, вне всякого сомнения, очень лестно ваше внимание, но я здесь не одна. И предпочитаю, когда меня спрашивают напрямую.

Улыбка с лица Люциана сбегает, а я перевожу взгляд на Валентайна:

— Мне жарко. Пойду возьму себе воды.

— Пойдем вместе, Лена.

Так-то лучше. Еще пара-тройка таких встреч, и я научусь разруливать потенциально аварийные ситуации класса «Дракон-Дракон» на раз. Пока мы двигаемся в сторону воды, то есть накрытых столов, где графины пополняются, едва успевая опустеть, я перевожу дыхание и даже почти не хочу оглянуться назад. Туда, где осталась половина потенциальной угрозы, буравящая мою спину. Вот что ему с Драконовой не танцуется, а? Сладкая парочка же!

Тот факт, что какие-то девицы обсуждали ее роман с Сезаром — это же просто смешно! Нет у них никакого романа, они даже не встречались больше: кажется, с того самого момента, как он перекинул ее через плечо и унес. Хотя кому как не мне знать, что временами все не то, чем кажется. Неужели Драконова правда влюблена в Сезара? Эта мысль странной искрой отзывается в груди, но я тут же ее тушу.

Какая мне разница, в кого влюблена Драконова.

По пути нам попадается Аникатия с каким-то высоченным, как жердь, парнем. Разворачивающаяся от нас так стремительно, что впору думать, не переломится ли ее спутник пополам, но нет, пронесло. Они уходят, в зал снова брызжет музыка, снова начинаются танцы, я же смотрю на то, как официант наполняет водой бокал и протягивает Валентайну, а уже тот отдает его мне.

— С ума сойти просто, — пью воду мелкими глоточками, потому что она ледяная, но мне все жарче, жарче и жарче.

Валентайн вскидывает бровь.

— Здесь все в упор не замечают женщин? Как тогда Эстре умудрилась стать ректором?

— Можешь поинтересоваться у нее.

— Спасибо, обойдусь. Я думала, ты знаешь, — потягиваю воду, глядя на него поверх бокала, но Валентайн непробиваемо-спокоен.

— Нет. Я мало интересовался жизнью других.

— Не интересовался? В прошедшем времени?

— Если ты не заметила, Лена, в последнее время твоя жизнь интересует меня гораздо больше собственной. И это уже начинает пугать.

С подноса проходящего мимо официанта он берет дорнар-скар, салютует мне бокалом и чуть ли не залпом его выпивает. Вот это мощь, я понимаю, покруче темной магии. Если бы я так сделала, у меня бы пузырьки из носа пошли. Ну либо из каких-нибудь других мест.

— Не думала, что тебя что-то способно напугать.

— Я тоже не думал, — он пристально смотрит на меня. — А потом появилась ты. Готова танцевать следующий танец?

— А он какой? — пытаюсь вспомнить программу бала, но она высыпалась из головы за ненадобностью.

— L’ardanne.

— Снежинка. Точно.

Вспоминаю его: этот танец спокойнее na’ajard, но все же кружения в нем достаточно. Еще он подразумевает смену направления (как кружатся снежинки под ветром) и смену партнера (когда снежинки прилипают то одна к другой, то разрываются и снова слипаются уже с другими).

Валентайн вопросительно смотрит на меня, и я киваю. В конце концов, это бал, а на балах принято танцевать. Тем более что «Полет» вытряхнул из меня все мысли и здорово зарядил. Так что… подаю ему руку, Валентайн отдает пустые бокалы официанту. Мы возвращаемся к танцующим как раз в тот момент, когда затихает предыдущая музыка, и, спустя короткую передышку, «включается» новая.

В отличие от первого танца, мелодия начинается не с резких высоких нот, а «разогревается» постепенно. Точно так же здесь совсем другая расстановка: несмотря на то, что ведет мужчина, нет такого близкого контакта, зато есть прикосновение ребра ладони к ребру ладони, пару шагов назад, два кружения, прикосновение ладоней, касание кончиков пальцев, когда мужчина тебя кружит, как юлу или волчок, а после — повторение и смена партнера.

Вторым мне достается какой-то незнакомый старшекурсник, который держится весьма учтиво, а вот третьим — «жердь» Аникатии. У него такой вид, будто ему предстоит схватиться за жабу, а когда он должен меня прокрутить, у него даже пальцы разжимаются, и мне приходится крутиться самой, чтобы не «выпасть» из общей картины снежинок.

Ура учителю, который со мной занимался: он здорово меня натаскал.

— Партнеры иногда преподносят сюрпризы, и тэри должна быть к этому готова, — говорил он.

Вот тэри и оказалась готова, и выдохнула с облегчением, когда закружилась со следующим парнем. Пятым оказался Ярд, я перешла к нему так стремительно, что просто врезалась в друга взглядом и чуть не сбилась с ритма. Но тут уже поддержал он. Буквально, и сразу перевел в танец.

— Ты очень красивая, Ленор, — прошептал одними губами, когда наши ладони соприкоснулись.

Я невольно оглянулась по диагонали, но Дану не увидела.

— Поговорим после танца? — спросила быстро, пока мы не успели разойтись.

— Разумеется.

Я улыбнулась, и мы шагнули в разные стороны.

От следующего прикосновения меня дернуло током. Так, словно я схватилась за оголенный провод, а не коснулась ребром ладони ладони Люциана. Сначала — ударило по коже, и только потом взглядом. Глаза в глаза.

К такому тэри точно не готова, поэтому я молчу. Кажется, даже дышать забываю, а еще мне кажется, что на нас смотрит весь зал, и только это заставляет меня двигаться.

— Я же сказал, что ты будешь со мной танцевать, — заявляет он.

По-хорошему, мне бы остановить время, но оно не останавливается, а музыка заходит на новый виток, и надо чуть отступить, слегка присесть, пока Люциан склонил голову, а потом два полукруга: вперед, назад — и быстро шагнуть к нему навстречу. С раскрытыми ладонями, удар в которые получается таким, что я пропускаю удар собственного сердца.

— Надеюсь, после этого ты перестанешь меня преследовать, — заявляю я на повороте. Очень сложно сказать это небрежно, так, чтобы не сбилось дыхание — и при этом еще и так, чтобы не запнуться о собственный подол, глядя ему в глаза. Да, в этом танце нужен постоянный зрительный контакт, по-хорошему, он в любом танце нужен, но в этом — особенно.

— Я тебя не преследую. Мне просто интересно, что ты в нем нашла.

— А что ты нашел в Драконовой?

Дра-а-ах! Как я вообще могла такое брякнуть?! Люциан перехватывает мою вскинутую руку, точнее, кончики моих пальцев, и мне кажется, что они сейчас расплавятся. А заодно и я вместе с ними, и кручусь я с одной-единственной мыслью: пробурить в этом полу дырку и сквозь нее провалиться.