Рассвет Ив (ЛП) - Годвин Пэм

— И нас, — Мичио склонил голову, мельком взглянув на Рорка и Джесси. — Мы будем с тобой.

Глава 36

Мои внутренности бурлили надеждой и предвкушением, когда я приблизилась к двери нашей спальни и потянулась к ручке.

Салем не спал два дня, так что после завтрака я отвела его в мою комнату и ушла принимать душ в ванной дальше по коридору. По дороге туда меня остановили Эдди, Ши и еще с десяток других людей, завалившие меня поздравлениями, болтовней и ослепительными улыбками. Их счастье было заразительным, и я пронесла его с собой в душ и обратно в комнату.

Когда я повернула ручку двери, Линк завернул за угол и вошел в коридор, остановив взгляд своих черных глаз на мне.

— Ты избегаешь меня, Мини-Иви?

— Разве не все тебя избегают, старик? — я широко улыбнулась и отпустила дверную ручку, обращая все внимание на него. — Ты только что вернулся?

Он остановился в паре метров от меня, сжав ладони за спиной; лысая голова поблескивала в свете лампочек.

— Ага.

— И?

В его косматой бороде сверкнула улыбка.

— Ты лишила меня работы, девчушка.

— Никаких гибридов?

— Неа. Мы продолжим искать, но ты не хуже меня знаешь, что это лекарство оказалось всемирным, — в уголках его глаз залегли морщинки. — Дочь вся в мать.

— Это был комплимент? — я притворно ахнула.

— Ага, — ворчливо отозвался он. — Давно задолжал его тебе.

Выдав это, он повернулся обратно к коридору и скрылся за углом.

Странный мужчина.

Улыбнувшись, я тихо вошла в свою спальню и закрыла дверь. Одна свеча освещала самые великолепные глаза и самое мускулистое тело, которое я когда-либо видела. Он сидел на краю моей постели, без рубашки, наклонившись вперед и опираясь локтями на расставленные колени. Он поднял голову, и эффект от его улыбки заставил мои ноги подкоситься, а пульс — ускориться.

— Ты же должен был спать, — я шагнула к нему, испытывая искушение снять свои шорты и майку и дать ему еще одну причину бодрствовать.

— Я не могу спать без тебя, — Салем выпрямился и раскрыл объятия.

Невидимые лучи, горевшие между нами, заискрили с новой силой. Я забралась к нему на колени, оседлала его бедра и прильнула к нему. Последовавший поцелуй не был робким или уговаривающим. Он начался со свирепого рычания на его губах, которое забросило нас в будущее. И на юг. Намного южнее — туда, где наши тела терлись друг о друга в откровенном голоде.

— Тебе надо поспать, — задыхаясь, произнесла я ему в рот.

— А тебе надо избавиться от одежды, — он содрал мою майку.

Мои пальцы впились в его спину, и мои бедра раскачивались вместе с его бедрами. Матрас поскрипывал в ритме нашей нужды, и комната вибрировала звуками наших страстных поцелуев.

Его щетина царапала мой подбородок, когда Салем скользнул губами к моей шее, принявшись лизать и покусывать место, которое всего сутки назад было разодрано.

Я запрокинула голову под покалывающими ласками его языка.

— Тебе не хватает твоих зубов?

С рыком, от которого пальчики на моих ногах поджались, Салем встал и поднял меня вместе с собой.

— Милая, зубы у меня по-прежнему есть.

Он бросил меня на кровать и стянул мои шорты, оставив меня совершенно обнаженной под его обжигающим взглядом. Мое сердце неслось на запредельной скорости, пока он поднимался вверх по моим ногам и уткнулся лицом между моих бедер.

Я заизвивалась под его дьявольским ртом, лишившись и грации, и возможности дышать. Чем ближе я подходила к взрыву, тем голоднее становился Салем, работая языком между моих складочек, пока я не кончила с завывающим воплем.

Он схватил меня за бедра и продолжал целовать меня самым интимным способом из возможных. Видимо, он не устал, а я не могла сопротивляться. Я не хотела. Я кончила, когда он ввел в меня пальцы. Я кончила, когда он сосал мой клитор. Я кончала каждый раз, когда он заставлял меня, матерясь, выгибаясь и дергая его за волосы.

Я была потеряна и найдена, присвоена и завоевана, и когда я уже решила, что мне больше нечего отдать, он показал мне, как именно умеет использовать эти человеческие зубы. Кусая мой клитор с нужным количеством давления… и я снова кончила с хриплым криком.

Пока я переводила дыхание, Салем снял свои штаны и проложил дорожку поцелуев вверх по моему телу, покрывая каждый дюйм гиперчувствительной кожи на своем пути. Когда он добрался до моего лица, я накрыла ладонью его подбородок и скользнула губами по синяку под глазом, по изгибу сломанного носа и по его терпко-влажным губам.

— Ты развратный мужчина, — я облизала свои губы. — Ты знаешь, сколько времени прошло с моего последнего оргазма?

Салем запустил руки в мои волосы и толкнулся своей твердой длиной между моих ног.

— Сорок четыре дня.

Он трахнул меня месяц назад в попытке вытащить меня из ужасного состояния опустошенности, но в те несчастные несколько недель ни один из нас не испытывал разрядки. Если не считать прошлую ночь, то со времени его последнего оргазма тоже прошло сорок четыре дня.

— Твоя очередь, — я заерзала под ним, пихнув его в грудь. — Теперь, когда у меня нет клыков, я могу взять тебя в рот.

Салем уткнулся лицом в мою шею и застонал.

— Я не продержусь долго.

— Что, теперь ты беспокоишься по поводу своей выносливости?

— Ни один мужчина в таком не сознается, — он игриво куснул место, где моя шея переходила в плечо. — Но восстанавливаться я буду, наверное… как человек.

— Ужас какой, — я опустила руку между нашими телами, обхватила пальцами его толстый член и погладила. — Возможно, я даже сумею ходить, когда мы закончим.

— И не рассчитывай, — Салем поймал мою руку на своем стволе и расположил себя у моего входа.

— Подожди, — я сжала его пальцами, отчего с его губ сорвалось рычание сексуальное как сам ад. — Учитывая все изменения, которые претерпело твое тело, возможно, сейчас ты можешь иметь детей. Ты хочешь сначала провериться?

— Больше никаких тестов. Никакой науки.

— Что будет, то будет?

— Именно так, — он вошел в меня жестко и рьяно, немедленно задав темп, который присвоил меня изнутри.

Мои ладони вцепились в его мускулистую задницу.

— Бл****дь!

— Ты ощущаешься так чертовски приятно, — его губы завладели моим ртом, и все мысли испарились. — Тугая, идеальная и моя.

Он наполнял меня и растягивал, вколачивая меня в матрас и хрипя мне в рот.

Я скучала по этому. По резким толчкам его бедер, по грешному трению наших движущихся тел, по тому, как он лихорадочно завладевал моими губами. Я так, бл*дь, сильно скучала по каждому прикосновению, каждой реакции.

Его ладони скользнули по моей вспотевшей от удовольствия коже, вызывая прилив ощущений, которые погрузили меня в блаженство. Салем смотрел мне прямо в глаза, и горячность его любви пылала в нашей связи, борясь с моим телом за обладание моей душой.

Он был мои радом и адом, моей смертью и перерождением, и каждым ярким биением сердца между этим.

— Я твоя, — я кончила, забившись во взрыве жара и фрикций, крича «твоя», пока не сорвала голос.

Его зрачки расширились, толчки стали хаотичными, тяжелое дыхание срывалось на хриплые стоны. Когда он кончил, все было видно в его взгляде — его изумление, удовольствие и бескрайняя преданность.

Если он и не обладал той же выдержкой, что и прежде, я не заметила. Он был Салемом во всех важных отношениях.

Он был моей вечностью.

Глава 37

Спустя пять лет

Запах свежей земли переполнял мои легкие, пока я спешила по травянистому склону холма, прикрывая глаза от восточного неба. Мягкое янтарное свечение целовало улыбку, которую я не могла подавить. Само солнце едва встало, а окружающие сельские земли уже кишели людьми, собирающими урожай. Все они были слишком заняты, чтобы поднять головы и заметить мое волнение.