Немилосердная - Кэрригер Гейл

— На моей стороне Орден медного осьминога.

— Ох, да что вы говорите! Теперь это становится интересным. В него входят и бывшие члены клуба «Гипокрас»? — Алексия мгновенно отвлеклась от родовой деятельности. — Кстати, да, муженек, я собиралась рассказать тебе об этом. Похоже, на повестке дня у ОМО направленная против сверхъестественных деятельность, — она прервалась на очередной крик. — Должна сказать, это необычайно больно.

Лорд Маккон обратил на изобретательницу взгляд пожелтевших от злобы глаз.

— Довольно. Ей сейчас и без вас есть чем заняться.

Женевьева повнимательнее присмотрелась к Алексии.

— Да, похоже, так оно и есть. Милорд, вам уже доводилось принимать роды?

Граф побледнел настолько, насколько вообще возможно, то есть стал куда белее обычного, при том что в данный момент он держал жену за руку.

— Как-то у меня окотилась кошка, и я принял весь помет.

Француженка кивнула.

— Это не совсем то же самое. Как насчет профессора Лайалла?

Взгляд лорда Маккона стал бешеным.

— Думаю, он в основном по овцам.

Алексия подняла глаза между схватками.

— А вы присутствовали при рождении Джанела?

Француженка кивнула снова:

— Да, но там была и акушерка. Думаю, общие принципы я помню и, конечно, много об этом читала.

Алексия слегка расслабилась. Книги всегда помогали ей почувствовать себя лучше. Тут на нее накатила очередная волна, и она вскрикнула.

Лорд Маккон грозно посмотрел на мадам Лефу.

— Сделайте что-нибудь, чтобы это прекратилось!

Обе женщины не обратили на его реплику никакого внимания.

В дверь вежливо постучали, и мадам Лефу открыла.

Перед входом стоял Флут — спина прямая, на лице нарочитое безразличие.

— Чистая ткань, перевязочные материалы, вода и чай, мадам, — и он протянул изобретательнице все эти необходимые вещи.

— Ах, Флут, спасибо вам, — Женевьева с благодарностью приняла их и после мгновенного размышления пристроила поверх обморочного Биффи, раз уж другого свободного места все равно не было. — Вы что-нибудь посоветуете?

— Мадам, порой даже я ничего не могу предложить.

— Все ясно, Флут, благодарю. Продолжайте доставлять чай.

— Конечно, мадам.

Вот так и вышло, что спустя примерно шесть часов дочь леди Маккон родилась в кабине октомата. При этом присутствовали ее муж, пребывавший без сознания оборотень-денди и французская изобретательница.

Позднее леди Маккон вспоминала этот день как худший в своей жизни. У нее не было ни души, ни романтичности, чтобы рассматривать деторождение как волшебство или духоподъемное событие. На ее взгляд, оно состояло в основном из боли, унижения и хаоса. В самом процессе не обнаружилось ничего интересного или привлекательного. И она твердо заявила мужу, что абсолютно не намерена проходить через такое снова.

Мадам Лефу выступила в роли акушерки. На свой научный лад она неожиданно умело справилась с таким делом. Когда дитя наконец появилось, она показала его Алексии с таким гордым видом, словно сама проделала самую тяжелую часть работы.

— Мать честная, — сказала измученная леди Маккон, — у младенцев всегда такой мерзкий вид?

Мадам Лефу поджала губы и повернула к себе новорожденную, будто раньше разглядела ее недостаточно внимательно.

— Уверяю вас, ее внешность со временем улучшится.

Алексия протянула руки — платье все равно уже погибло — и приняла в свои объятия розовенькое извивающееся существо. Потом подняла глаза на мужа и улыбнулась.

— Говорила же, что будет девочка.

— Чего она не плачет? — посетовал лорд Маккон. — Разве она не должна плакать? Разве не все мальцы плачут?

— Может, немая, — предположила Алексия. — С такими родителями, как мы, это было бы не так плохо.

Лорда Маккона явно в должной мере ужаснуло подобное предположение. Алексия улыбнулась еще шире, придя к замечательному выводу:

— Смотри-ка, я ее не отторгаю. У меня к ней никакого отвращения. Похоже, она человек, а не запредельная. До чего чудесно!

В дверь октомата постучали.

— Да? — пропел лорд Маккон. Он решил перестать беспокоиться насчет новорожденной и сидел теперь перед ней на корточках, воркуя и корча дурацкие гримасы.

К ним заглянул профессор Лайалл, который, судя по всему, нашел время переодеться из импровизированной тоги во вполне приличный костюм. Он посмотрел на своего альфу, а тот поднял на него взгляд и гордо сообщил:

— Рэндольф, у меня дочь.

— Мои поздравления, милорд, миледи.

Алексия вежливо кивнула со своего импровизированного ложа в углу октомата, лишь сейчас заметив, что лежит на груде проводов и пружин, а в поясницу ей упирается какой-то клапан.

— Спасибо, профессор. И похоже, она не разрушительница проклятий.

Бета посмотрел на дитя с истинно академическим интересом — без особого любопытства.

— Нет? А я думал, запредельные всегда передают потомству свои свойства.

— Выходит, нет.

— Ну что же, это хорошая новость. Однако, как мне ни печально отвлекать вас от такого благословенного события, милорд, в данный момент у нас возникло несколько затруднений, требующих вашего внимания. Что вы думаете насчет того, чтобы перебраться в более благоустроенное место?

Сидящий на корточках возле жены лорд Маккон нежно ткнулся носом ей в шею.

— Что скажешь, дорогая?

Алексия свободной рукой отвела его волосы от виска.

— Я бы попыталась. До смерти хочу оказаться в своей постели.

Леди Маккон держала на руках новорожденную дочь, и лорд Маккон нес к замку их обеих, а профессор Лайалл — Биффи. Потом в какой-то миг Коналл заявил, что от Вулси несет гнилью.

Профессор Лайалл открыл было рот, чтобы объяснить, что к чему, но поймал острый взгляд Алексии и воздержался. Предвидя, что альфа скоро и так все узнает, бета отнес Биффи вниз, смазал его жестокие ожоги сливочным маслом и, выбрав наилучший из плохих вариантов, поместил бывшего трутня в одной клетке с герцогом Гематолом.

Наверху было решено, что мадам Лефу тоже придется запереть.

— Поместим ее по соседству с графиней и Джанелом, — хитро предложила растерявшемуся мужу леди Маккон. — Тогда ночью у них получится интересная беседа.

— С графиней? С какой графиней?

Алексия подумывала выпустить мальчика — в конце концов, ребенок ни в чем не провинился, — но исходя из былого опыта отказалась от этой затеи: он не улучшит положение вещей, путаясь под ногами. Даже в лучшие времена маленький негодник умудрялся создавать вокруг себя хаос, а именно сейчас жизнь и без него была достаточно напряженной. К тому же Алексия подозревала, что лучше всего для Джанела будет провести какое-то время со своей маман.

— Но ведь я только что приняла у тебя роды! — запротестовала мадам Лефу.

— Да, и я очень благодарна тебе за это, Женевьева. — Алексия всегда отдавала должное тем, кто того заслуживал, такой уж у нее был характер. — Однако ты носилась по улицам Лондона в гигантском осьминоге, и тебе придется заплатить за свои преступления.

— Запредельные! — с отвращением воскликнула француженка.

— Во всяком случае, ты окажешься рядом с сыном. Его ужасно напугало сражение, — крикнула леди Маккон вслед сопротивляющейся изобретательнице, которую граф тащил прочь.

Непосредственно за этими событиями лорд Маккон узнал причину странного запаха. Оказывается, в его замке обосновался целый рой вампиров. Он вернулся, готовый ко всему, и завопил:

— Жена! — Но леди Маккон исчезла. — Флут!

— Она ушла наверх, милорд. В ваши покои.

— Ну разумеется, ушла!

Лорд Маккон взлетел по лестнице и нашел жену в постели. На изгибе ее руки спала новорожденная. Это дитя уже доказало, что вполне способно спать, даже если отец с матерью надрывают голосовые связки. «Очень полезное качество для выживания», — подумала Алексия и поморщилась, когда Коналл с грохотом вломился в комнату.