Чужие маски (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна

— Да, господин прево.

— А раз понял, так и свободен. Я тебя не задерживаю.

Арман Пажо развернулся и отправился восвояси, несолоно хлебавши.

Лиля улыбнулась — и направилась на кухню.

Там, в печи, поспевали пироги по маминому рецепту. С рыбкой, расстегайчики...Замечательная штука, если кто понимает.

Надо и угостить, и с собой мужчине дать. Сразу видно, тоскует человек.

❖ ❖ *

Проводив прево, Марион посмотрела на Лилиан.

— Все так?

— Конечно.

— Алия, а мы не разоримся? Стражу, считай, даром кормить?

— Не разоримся. Заложим в цену для других клиентов, да и раньше твой муж платил за защиту кому-то с городского дна, а сейчас мы сэкономим на этом.

— А если придут?

— Развернутся и пойдут, куда скажем. Ежели у нас стража будет столоваться, хотя бы по разу в день, то здесь и буянить поостерегутся. Пойдет «чистая» публика, а это — доход.

Марион кивнула.

Ей такие высокие материи были недоступны. Она всю жизнь прожила замужем. За Мужем.

За человеком, который принимал решения говорил ей, что делать, куда идти, который заботился, любил, ценил, защищал...

Сейчас вожжи подхватила Лиля. Марион с радостью отдала их, и вздохнула с облегчением. На инстинктах, она понимала, что Лиля ей зла не желает. А если так...

Пусть делает.

Марион соглашалась на все, да и дело было привычное. Трактир держать и обихаживать.

Она привыкла, дело, вроде спорилось, дети выздоравливали, Аля их чем-то растирала, заставляла пить травяные настойки, рассказывала сказки...

Лицензию получили. Рецепты зарегистрировали...

Теперь бы еще не прогореть...

Страшно. Но двигаться — надо.❖ >!< *

Трактир «Рыжий ежик» открывал свои двери.

О чем позаботилась Лиля — так это о рекламе. Она не размещала билборды и не давала объявлений в газеты — до таких высот оставались годы и века.

Вместо этого она прошлась по рынкам.

Там слово, здесь полслова...

Выдала немного мелочи уличным мальчишкам, подбросила денег подмастерьям...

Известно же, что самые достоверные сведения нам дает агентство ОБС¹⁰.

Там скажет служанка, здесь торговка...

И все равно Лиля волновалась.

Но вот горшочки томятся в печи, она проверяет лепешки — не пересушить бы, в деревянных кадушках ждут своего часа соленья-варенья...

Первым клиентом, шагнувшим через порот трактира, стал прево.

— Доброго дня, хозяюшки. Угощайте, что ж...

Марион улыбнулась — и захлопотала вокруг мужчины.

Стражники тоже уселись за столы, получили свои порции, и принялись уплетать.

Атам постепенно и еще народ подтянулся.

Пришли несколько наемников, зашли те же подмастерья, появились три господина в возрасте — по виду из купцов, зашли еще два наемника-

Лари и Лилиан с ног сбивались, да и Марион не отставала. Фиона — и та помогала, насколько могла. И народ... одобрил?

Безусловно!

К концу дня, когда трактир закрыли, Марион пересчитала выручку, и подняла на Лилиан удивленные глаза.

— Алия... тут как у мужа, в лучшие дни.— Вот и замечательно. Давайте тут все отмывать, а завтра опять с утра за готовку.

— А вам деньги?

Лиля помотала головой.

— Марион, деньги будут у тебя. Мне они не нужны... пока. Да и Лари тоже — нам некуда их тратить. Вот рожать буду — попрошу на пеленки.

— Зачем же просить? — не поняла Марион. — На чердаке колыбелька есть, и пеленок у меня много, и одежда какая-никакая для детей — все тебе отдам. Пользуйся.

Лиля благодарно улыбнулась.

— Спасибо.

И пошла заливать водой грязную посуду. Отмывать будем завтра с утра.

Выливая ковш кипятка в чан, Лиля прислушалась к себе.

Как там малыш?

Малыш толкнулся пяткой.

Нормально я, нормально. Но ты, мама, все равно не наглей и не сильно перетруждайся.

Лиля погладила ребенка сквозь тонкую перегородку живота.

— Справимся, детка. Мы обязательно справимся и вернемся домой.

И ребенок отозвался еще одним толчком.

Ты что, мама? Я и так в это верю, меня убеждать не нужно!

* * ❖

Его величество Энтор был в гневе и ярости. Придворных он из тронного зала уже выгнал, лакеи мудро удрали сами, и предусмотрительно закрыли за собой двери. А Энтор швырнул в угол короной, так, что та загремела по мраморным плитам не хуже, чем консервная банка по асфальту. В гневе перевернул роскошные рыцарские доспехи своего деда, турнирные, позолоченные, которые стоялив углу, попинал их ногами, отшиб палец о рога на турнирном шлеме, грязно выругался — и наконец, уселся на подоконник, чего вообще-то короли не делают.

Или — делают, когда никто не видит.

В самом деле, что это за король, если он даже на подоконнике посидеть спокойно не может?

А гнев душил, а ярости билась в виски, накатывала тяжелыми волнами, стискивала сердце, не давала нормально дышать... отдавалась на языке острым привкусом чужой крови и боли.

И было отчего беситься.

Просто представьте — у вас есть Замысел.

Великий и нужный для страны, это же Ваш Замысел!

Замысел, который должен принести вам много денег. И который даже практически осуществился.

Но — потом что-то случается!

Камешек в колесе, и колесница вылетает на обочину.

Почему?! Что происходит?

Его величество получил письмо от Лофрейна, он получил письмо из посольства в Ативерне, все в порядке, графиню схватили, погрузили на борт судна, судно идет уже вдоль берега Авестера — и вдруг пропадает!

Словно и не было!

Как корова языком слизнула! Хотя короли такие простонародные выражения и не употребляют. Хорошо, это была не корона, а геральдическая химера.

А корабля все равно — нет!

Нет в порту, нет в море, о чем доносят господа с Лориса. И не врут, в это Энтор верил свято. Пиратам нужна эта бузу. Ему нужны пираты для оживления торговли, а пиратам нужно единственное место, откуда их не гонят грязной тряпкой. Вымрут они без Лориса, а живут они на своем острове благодаря Энтору. Пиратством столькопродуктов не захватишь, сколько им надо, торговать приходится.

Вот и держится равновесие. Энтор ставит цены хоть • и выше остальных, но не настолько, чтобы пираты махнули рукой на договора и принялись нападать на его корабли.

А пираты служат сторожевыми... собаками?

Нет, скорее, сторожевыми гадами на подходах к его землям. Собаки все же преданные, а эти твари...

Укусят, только дай волю!

Мрази и сволочь, дрянь помоечная, твари пиратские — презирал Энтор своих союзников вполне искренне, но внешне ничего не показывал.

Нет, пираты не врут, он был уверен. Даже скрысятни- чай кто-то один добычу, его остальные не поймут, и рано или поздно информация просочится.

А куда тогда делась «Танцующая русалка»?

И куда делись его люди?

И... они мертвы — или нет?

Энтор отлично знал, что в море возможно всякое. Были легенды и о Морском Змее, и о Великом Водовороте, и о корабле-призраке, который проходит сквозь суда и забирает души моряков, и о русалках...

Корабли — пропадали.

Люди пропадали.

Но это — лучший вариант. Когда все исчезли — и не доставайся ты никому! Может, оно и неплохо!

А если не исчезли?

Если сейчас «Русалка» у тех, кто может получить информацию и применить ее?

Конечно, Энтор от всего отопрется. И доказать ничего не получится. Но в том-то и пакость, что никому те доказательства НЕ НУЖНЫ!

В политике такого уровня всем плевать на дедукцию!

Доказательства?Четкое знание, кому выгодно, плюс свидетельские показания. И пусть свидетелей нельзя тащить в суд, да и не будет того суда.

Но...

Ативерна.

Уэльстер.

Вирма.

Ханганат.

Если эти четыре государства ополчатся на Авестер, Эн- тору придется солоно. И даже очень горько. И морские пути перекроют, и многие поставки урежут, и пошлины поднимут... а злые купцы на всякое способны.

А если он ошибается?

Если лежит себе корабль где-то на дне морском и рыбки матросов кушают?