Екатерина Цыганок - Резонанс Душ

— Чего ты хочешь?! Я все сделаю! — В панике, укрываясь от дула, спросил он.

— Покоя.

— К-Конечно! Конечно! Я сейчас все подпишу и сделаю. — И он стал быстро рыскать в поисках бумаг. Генерал стал его обнюхивать и, закатив глаза в трансе, замер. Президент сразу же перестал рыться и расслабился, сказав:

— Оно ушло? — И потянулся к пистолету генерала.

— Отзовите корабль, пока не стало совсем поздно. — Произнесла шепотом Анджела. — Вы слышали, что оно сделало с правительством Республики?

— Нам же легче будет их разгромить! — Безумно прокричал тот, повернувшись к ней. И услышал щелчок затвора пистолета.

— Больно убивать своих детей. — И генерал окинул взглядом всех трупов. — Но они вернулись в мое лоно. В том городе сейчас твое продолжение, тебе не жаль его губить? — Президент не ответил, а генерал, склонив голову, цокнул. — Его судьба светлая, она мне по нраву… Нежели твоя. — И прогремел последний выстрел.

Спрыгнув со стола, генерал Конрод встал в центр зала и окинул всех оставшихся в живых. Цвет глаз поменялся обратно на белый.

— Дети мои, я оставила вас в живых не зря. Заглянув каждому в душу, увидела достойных людей. Не испытывайте мое терпение и не ждите, когда я снова приду.

— Почему же ты не пришла раньше, и не остановила все это? — В отчаянии спросил Флинн.

— Только сейчас вернулись мои силы. — И Конрод упал без сознания, выпустив из рук пистолет.

— Ты выполнила свой долг, дитя. — Ни женский, ни мужской голос, но что же это тогда? — Любопытная. — Смех, от которого я сразу открыла глаза.

И увидела то, что было во сне. В тех моих кошмарах, хотя не совсем. Да, там была темнота, но эта темнота была усеяна множеством мигающих точек. Звезды?

— Души.

— Я мертва?

— Твоя душа пока не у меня. Ты должна была забрать Его, не зря же я посылала тебе знаки. Но долг вы выполнили.

— Почему я?

— Жизнь всегда сильнее Смерти. Но, по иронии, Смерть до конца хотела жить и боялась умереть.

— Потому что ему было ради кого жить, а мне нет.

— Чего ты желаешь?

— Что?

— Я даю тебе шанс за мой покой.

— Даруй ему счастье со своей семьей. Я не умею жить нормально.

Раздался раскатистый смех и через мгновение, голос возник как будто возле моего уха:

— Хитрые.

В носу. Мешалось. И щекотало. Подняв руку и почесав, он увидел на правом запястье «бабочку», через которую по трубке текло лекарство. Рука? Откуда она у него взялась!? Опустив голову вниз, парень увидел множество датчиков, присоединенных к сердцу. Живой!

— Очнулся. — И в палату вошли знакомые фигуры в белых халатах. Гордон стал ощупывать его правую руку, осторожно, боясь причинить боль.

— Это Вы мне новую руку пришили? — Улыбаясь во весь рот, спросил Эдриен.

Доктор быстро перевел на него взгляд, проверяя зрачки и, измеряя давление. Удовлетворившись результатами, он присел рядом в кресло и стал долго смотреть на недоумевающего парня.

— Эдриен, ты умер. Тебя убил Инструктор. Хорошо, что мы не успели тебя похоронить, и ты лежал в морге. До тех пор, пока…фух…не знаю, чему тут уже удивляться, пока ты не ожил. Рука и сердце появились сами. Необъяснимо.

— А где РоЄман, он здесь? — Спросил с надеждой парень, садясь на кровати.

Брэннон вздохнул, снял очки и устало протер глаза.

— Отдыхай. Набирайся сил. — И быстро вышел из палаты.

Эдриен сидел, потупя взгляд. Он одним махом скинул покрывало и увидел, что татуировки больше не было, обычная, «чистая» рука и бок. Значит, Кира его убила. Парень ударил себя по лбу ладонью и откинулся на подушку. Так надо было, надо было! И стал биться головой о постель, сдерживая слезы.

К нему каждый день заглядывали врачи, проверяя состояние здоровья. Пару раз приходил Саммерс. Хоть от него он и выяснил, что произошло.

Война прекратилась мгновенно, так ничем и не закончившись. Да в одаленных местах происходили военные действия, но прекращение их — было вопросом времени. Хорренды бесследно исчезли. Никто не знал куда и как, не оставив никаких следов, кроме своих куч мусора и поселений, где они жили. Теперь во главе Федерации был Конрод, а помогали ему Анджела и Флинн. Потихоньку налаживались отношения с Республикой, они были еще совсем сыроваты, но были первые положительные результаты.

Гордона восстановили в должности окончательно, и он снова занимается лечением. Только теперь обычных граждан. Саммерс не забыл похвастаться и сказал, что на днях женится на Саре и пригласил своего друга присутствовать на этом торжественном событии.

На расспросы о РоЄмане и Кире Саммерс не стал распространяться, сказав, что не знает. Хотя Эдриену показалось это странным, но он не стал настаивать и попрощался с ним, оставшись наедине со своими мыслями.

Они все что-то скрывают. РоЄман точно жив. А Кира?

Такой писк, как от будильника, надоедливый. Ох!

— Встаю, встаю! — Крикнула во все горло в ночную темноту. Звук пропал так же мгновенно, как и возник. Вокруг не было никакого будильника. Голые стены какой-то незнакомой мне комнаты. В ней ничего не было, кроме грязного матраса, на котором я и лежала. Я! Жива! Но как? Просила ведь о другом! Дурное создание!!!

В комнату ворвался Макс и с радостным воплем бросился ко мне. Он поднял меня на руки и стал кружить по комнате, не удержавшись, я тоже рассмеялась и уткнулась ему в плечо. Внутри была такая легкость — я была обычным человеком, нормальной девушкой.

— Как ты меня нашел? Ты же не знал, куда мы отправились?

— Ты лежала в самом центре города, на пустыре. Там тебя и подобрал, принес сюда и ждал, когда ты очнешься: сердце билось, дыхание в норме. Это было вопросом времени.

— А РоЄман? Он там, с тобой?

— Нет, Кир. Ты была одна.

Вернувшись в Столицу, я первым делом побежала к доктору. Он чуть не упал от радости и долго меня обнимал, что-то шепча на ухо и постоянно целуя в лоб. И почувствовала себя дома. Следов хоррендов так и не обнаружили. Но я знала, где они, Ури сказал мне это еще давно: они ушли за прощением и обязательно вернуться.

Даже в Совете ко мне отнеслись благосклонно и выразили свою благодарность. Я была рада за Сару и Саммерса, они заслужили быть счастливыми. Ведь пройдя такой тяжелый путь, в конце получаешь достойную награду — счастье. Но Эдриен ее не получил.

Проведав его одним вечером, я все ему рассказала. Но он не злился, не кидался в меня и не посылал всякие проклятья. Нет. Лишь молча выслушал и грустно кивнул пару раз. Я оставила его, попросив прощения.

— Мы все выполняли свой долг. — Были его слова, сказанные мне вслед.