Мария Сакрытина - Моё "долго и счастливо" (СИ)

- О, у тебя ещё будет свадьба, - ухмыльнулся Эдвард, когда - уже в коттедже на берегу моря - я пожаловалась, что всё не так, как хотела. - Большая и очень пышная. Это, - он повертел кольцо на безымянном пальце и подмигнул, - лишь для твоего мира и тебя. Настоящая свадьба происходит в церкви…

Я не дослушала и вышла на балкон - посмотреть на морской закат.

Церкви… Пир по-фрэснийски, платье без рукава, народ пялится на мою татуировку… Которую мама, кстати, заметила. Но в суматохе как следует оценить не успела. Зато оценили в универе. “Клёвая татушка, зачётная татушка…”, - осточертели до ужаса. И, думаю, именно из-за этой татушки у меня были проблемы с жутко консервативной преподшей фонетики…

Ладно, всё это мелочи. Зато как было классно отдыхать на собственной вилле, с собственным пляжем, с незаметными слугами и делать, что хочешь!

А ещё Эдвард, оказывается, впервые видел тёплое море, по которому можно бегать с полкилометра от берега и будет всё равно по колено, а ещё - бунгало, бассейн и шезлонги. И как забавно было наблюдать его взгляд, следящий за мной в купальнике…

Вот только брачной ночи у меня тоже пока не случилось, ибо “только после свадьбы”. Зато я с полным чувством безнаказанности могла лупить Эда подушками, топить в бассейне и валяться в позе морской звезды на песочке с фрэснийским принцем, лежащим рядом, с восторгом глядящим на синее безоблачное небо.

Алена, закрывшегося было в одной из комнат, я быстренько извлекла на свет. Выяснила, что воды он боится, плавать не умеет… Ничего, за мячом “на слабо” в бассейн нырял без проблем. Знать надо, как малышню на подвиги раскручивать, во-о-от…

В общем, прекрасное было время. Правда, в основном, для меня - но чуть-чуть позволить себе быть эгоисткой можно же?

Зато потом пришлось возвращаться во Фрэсну, разучивать латынь, повторять молитвы, готовиться к настоящей свадьбе, принимать крещение и учиться ездить на лошади. Тут Ален проводил со мной куда больше времени - но, как я заметила, людей он вообще не любил и не доверял. Никому, предпочитая при малейшей опасности либо сыпать заклинаниями, либо забиваться в тёмный дальний уголок. Я скромно надеялась, что он всё-таки ещё освоится, но, похоже, не скоро.

А спустя неделю, Эдвард преподнёс мне предсвадебный сюрприз.

***

Впрочем, не только мне. И кое для кого он не был приятным…

- Не может быть! - выдохнул герцог (или уже король?) Руи, когда мы ввалились в его спальню. Точнее, сначала Проклятые ввалились, а потом уже мы с Эдвардом (да-да, меня уговаривали спокойненько посидеть в карете. Щас! Я хотела это видеть). - Как… Это невозможно!

Примерно то же повторяла до этого леди Адриана, схваченная Проклятыми. Ален стоял неподалёку и очень красноречиво на колдунью смотрел. Я запретила ему убивать - думаю, только это престарелую леди и спасло.

Убедившись, что мы настоящие - а особенно настоящими являются Проклятые, заламывающие Руи руки - азвонец обратил весь гнев на меня, шипя:

- Надо была сразу тебя придушить, маленькая дрянь, если бы я раньше знал!

И всё в том же духе, пока ему не заткнули рот и не утащили в темницу.

Потом его леди-мать ползала передо мной на коленях, умоляя пощадить её непутёвого сына, а Эдвард, сидящий в кресле неподалёку, спокойно смотрел и пресекал все мои попытки убраться отсюда к чёртовой матери.

- Терпи, Катрин, - сказал он после. - Тебе придётся привыкнуть.

Мда. Местные порядочки. Непутёвого лорда де Сиету отправили в укромное поместье подальше от столицы. Только разжалованный герцог до него не доехал - отравился в придорожном трактире. Какая незадача.

Его мать, оставшаяся при дворе, носила траур, а посол Святого Престола объяснял рассерженному Эдварду, что… хм… враги Святого Престола долго не живут. А зачем выше упомянутый герцог Руи в бытность свою узурпатором отравил азвонского епископа? Это он зря…

- Ну, Катрин, а ты как думала? - сказал мне потом Ален, сидя у меня в спальне и попивая молоко с мёдом (вино я ему давать запретила, за что мальчик на меня смертельно обиделся и целый день не разговаривал. Именно столько потребовалось ему, чтобы стащить ключ от королевского погреба). - Между прочим, тебе ли его жалеть. Он хотел заколдовать твоего Эдварда так, чтобы тот сначала убил тебя, а потом - себя, от страха содеянного.

- Что? - вскинулась я. - Когда?!

- Когда Эдвард ехал за тобой сюда, а ты его ждала. Помнишь, лорд де Сиета проколол тебе палец, и ты потом болела пару дней?

Я смутно помнила. Да, котёнок Бес лизал мою руку шершавым язычком и горящий на ней знак исчезал…

- Ты… ты тогда меня… вылечил?

Ален улыбнулся.

- Я решил отдать долг за то, что ты меня спасла и вылечила. Не люблю быть должным.

Я обняла его, шепча в вихрастую макушку:

- Ты никому ничего не должен, глупый.

Ален только улыбался, попивая молоко.

При азвонском дворе мальчишке нравилось. Здесь Эдвард не зависел от отца, распоряжался всем сам и немало удивил метаморфа, предложив ему стать главой авзонской гильдии магов. Тем самым Эд убивал сразу двух зайцев - приструнил колдунов и мог надеяться на их лояльность ибо интриговать под носом подозрительного и ненавидящего всех и вся метаморфа крайне сложно. Но Ален, услышав предложение, обомлел и только и смог что прошептать: “Вы шутите, Ваше Высочество?”.

Эдвард усмехнулся и покачал головой.

- Катрин тебе доверяет. Значит, верю и я.

А вот Ален потом ещё дня три поверить не мог, что ему это не снится, всё ущипнуть меня просил. Но магам он задал жару, а что сделал с леди Адрианой, я понятия не имею. И знать не хочу. В любом случае, старая интриганка это заслужила.

А Эдвард, освободив азвонский престол от герцога де Сиеты, объявил себя азвонским королём - и никто пикнуть не посмел. Короновал его представитель Святого Престола, ставший впоследствии азвонским епископом. И присутствовали на торжестве короли всех соседних государств - правители Святого Престола, отец Эда. Джоан, ставшая королевой альбионской.

Народ ликовал. Совершенно искренне - я видела. Когда юный азвонский король вышел из храма на площадь, толпа так наседала на Проклятых и кричала: “Сальвадо”, что у меня уши заложило.

И да, они снова носили его на руках. Эдвард царственно махнул Проклятым, те отступили, прикрывая королевский кортеж, а юный король шагнул вперёд.

У меня опять замерло сердце, когда его подхватили на руки. Но он так улыбался всем нам, мой золотоволосый прекрасный принц…

А ещё я знала, что тоже в некотором роде вернула ему долг. Из-за меня он когда-то отказался от азвонской короны. И в том числе из-за меня же её вернул.