Синтия Иден - Грехи полуночи

И она сдержит слово. Придется как можно быстрее связаться с капитаном, чтобы тот узнал о новой угрозе.

Холли развернулась и пошла к выходу.

— О, Холли…

Голос Найла был мягким, как шелк.

Девушка споткнулась. Обернулась через плечо. Ее губы были чуть приоткрыты.

— Не приходи больше в мой рай… Если, конечно, не хочешь поиграть с дьяволом.

Тодд услышал, как Холли резко втянула воздух. Потом продолжила путь к двери, только теперь почти бежала. А Найл, словно голодный паук, следил за каждым ее движением. Жуткий до чертиков.

— Оставь ее в покое, — предупредил Брукс. — Проклятье, я думал, ты не хочешь, чтобы «такие, как она» ошивались в клубе.

Найл пожал плечами.

— Она человек. Она источает секс. И ей не терпится прогуляться во тьме. — Тихий смешок. — Моя женщина должна быть именно такой.

Боже. Тодд посмотрел на противоположную сторону клуба, задержал взгляд на двери с табличкой «Не входить!», указал туда.

— Я, черт побери, хочу знать все, о чем ты умолчал. Прямо сейчас.

Пока еще кто-нибудь не заявился в «Адский Рай» без предупреждения.

Закрытая дверь приглушала грохот музыки и шум голосов. Тодд не стал садиться. Он стоял, опустив руки, и пристально смотрел на Найла.

— Говори. И на этот раз давай без пустого трепа.

Найл опустился в кресло, стоящее за столом.

— Что именно ты хочешь знать, детектив?

— Почему ты не сказал, что Сьюзан Доббс часто бывала в твоем клубе?

Демон сжал губы.

— Потому что не хотел, чтобы ты считал меня причастным к убийствам. Кстати, я в них не замешан.

Ну конечно, от парня так и веяло невинностью.

— Поэтому ты вставлял мне палки в колеса? Чтобы не подумали на тебя?

Найл нахмурился.

— Я тебе помогал.

Утаивая информацию. Ну да.

— Прекрати нести чушь, ладно? У меня и правда нет времени на это дерьмо.

— Тогда что именно ты хочешь знать?

— Почему ты дал ей пинок под зад? Зачем сначала пускать ее сюда, а потом внезапно захлопывать дверь перед ее носом?

— Сьюзан не очень хорошо воспринимала отказы. — Пристальный взгляд. — И она была совсем не в моем вкусе.

Женщина, обожающая убивать… разве не идеальная пара для демона?

— Что, дамочка запала на тебя, ты ее отшил, а потом велел держаться подальше от твоего логова?

Найл приподнял одну бровь.

— Типа того.

Брукс почувствовал тупую боль в правом виске.

— Ну-ка, урод, повтори-ка еще раз, на случай, если я что-то не допонял.

Брови демона опустились, рот превратился в тонкую линию.

— У меня сейчас четыре трупа, на каждом отпечаток руки демона. — «Ладно, на теле Монро отпечаток мертвой Сьюзан, но…». — Вот я стою напротив гребаного демона, знающего, что происходит, и меня уже тошнит от херни, которую он мне постоянно скармливает.

— Люди умирают каждый день, — сказал Найл. — Это не моя проблема.

— Эта проблема — твоя. Убийца впутал в свои игрища Кару, его долбаная сообщница ошивалась в твоем баре, у тебя под носом, и…

Дверь в кабинет Найла распахнулась.

Тодд развернулся в сторону входа, одновременно потянувшись к пистолету.

— Какого черта… Кара? — Она, запыхавшись, стояла в дверном проеме, длинные волосы были влажными. — Что случилось?

Девушка не сводила глаз с Найла. Она видела только Найла. Спустя мгновение спросила:

— Что ты наделал?

Демон  смотрел ей прямо в глаза.

Брукс понял, что его женщину колотит. Он тут же подошел к ней, взял за руки и притянул к себе. Проклятье. Ее кожа была ледяной.

— Кара?

Она взглянула на Тодда, ее глаза были темнее самой черной ночи. Девушка попыталась улыбнуться, но улыбка вышла такой вымученной, что у Тодда при виде нее защемило сердце.

— Детка, что происходит?

Кара моргнула. Раз. Другой.

— Я… мне надо поговорить с Найлом. Пожалуйста, Тодд, дай мне несколько минут с ним наедине.

Щемящая боль превратилась в острую.

— Где патрульные, которых я к тебе приставил?

Да, девушка была сильной. Но все равно уязвимой.

— В клубе. Они меня и подвезли. — Кожа Кары была чистой. Никакой косметики. Никаких украшений. На девушке были поношенные джинсы, сандалии и легкая голубая блузка. Кара выглядела такой обычной. Такой… идеальной.

И немного напуганной.

Нет, сильно напуганной.

«Что ты наделал?» Ее вопрос все еще звенел в его ушах. Брукс хотел быть рядом с ней. Он открыл рот, чтобы спросить ее, какого черта происходит, но…

— Тодд, пожалуйста. Это не касается Убийцы-Госпожи. Просто… просто поверь мне и дай поговорить с Найлом.

Поверь. Как легко просить об этом, но как трудно сделать.

Брукс склонился. Поцеловал ее холодные губы. Ему хотелось целовать Кару до тех пор, пока она снова не станет теплой.

Что-то лишило ее спокойствия, и Тодду чертовски сильно хотелось узнать, что именно. Ему не нравилось видеть страх в глазах любимой.

Он выпрямился. Посмотрел в ее беспокойные глаза.

— Я буду за дверью.

С губ Кары сорвался тихий вздох.

— Спасибо.

Брукс поднес ее ладонь к губам. Поцеловал. Слишком холодная. Его женщина никогда не была такой. Она была воплощением страсти. Огня.

Не льда.

— Ты расскажешь мне, что происходит. Расскажешь все. — Тодд не хотел, чтобы между ними снова были секреты. Хватит.

Девушка кивнула.

— Кара… — голос Найла был жестким. — Некоторые вещи ему знать незачем.

— Но есть что-то, что он должен знать, — она давала понять, что не потерпит возражений. — Тодд, подожди меня. Я… я ненадолго.

Еще один поцелуй. Теперь уже Кара стала на цыпочки и прижалась к его губам. Ее грудь скользнула по его телу, и это было очень похоже на интимную ласку.

Снова проснулось желание…  так было всегда, когда Кара была рядом. Бруксу отчаянно захотелось прижать ее. Сильнее. Крепче. Но сейчас для этого был не самый подходящий момент.

Скоро.

Девушка отодвинулась, и Тодд — очень неохотно — тоже отступил. Посмотрел на Найла и вышел.

Прошлое Кары не повлияет на его желание быть рядом с ней.

И на его доверие.

Хотелось бы, чтобы и она доверяла ему чуточку больше.

С тихим щелчком дверь закрылась. Сердце Кары стучало так неистово, что, казалось, тело девушки сотрясается в этом ритме, а грохот отдается в ушах.

— Что тебя напугало, любовь моя?

Любовь моя. Этим ласковым прозвищем Найл обращался ко всем, но только когда называл так сестру Кары, он действительно имел это в виду. Во всяком случае, Кара так считала.