Елена Филон - Меченая: Крест (СИ)

Человек буквально повис на шнурке, подогнув колени.

— Сэйен… Сэйен…

И я отпустила шнурок. Девушка плашмя рухнула на пол и громко закашлялась. А Я всё смотрела на неё, круглыми от шока глазами, с дрожащими руками и подгибающимися коленками.

Из моих глаз брызнули слёзы, прокладывая горячие дорожки по грязным щекам. Эти проклятые слёзы вырвались из моего жалкого организма впервые за долгие годы!..

Шнурок выпал из моих рук.

Я упала на колени.

Девушка перевернулась на спину, кашляя и держась руками за горло.

Белые, как снег волосы, невероятно прозрачные серые глаза, молочная кожа…

Это была Кристина.

Глава 29

— Как твоё имя? — спросила крохотная девчушка, спустя месяц после того, как я выпросила её у Завира.

Я застыла. Она впервые при мне заговорила.

— Дженни, — тихо произнесла я и улыбнулась.

Кажется, эта кроха наконец поняла, что я ей не враг.

— Это он тебя так назвал? Тот мужчина. — Её голос дрожал. Серые, почти прозрачного цвета глаза, были большими, как два фарфоровых блюдца.

Я присела перед ней на колени, оказавшись ниже на голову.

— Как твоё настоящее имя? — осторожно спросила Кристина.

Я терпеливо вздохнула.

— Зачем тебе моё настоящее имя?

Её ответ был прост:

— Я не хочу называть тебя так же, как он.

Я отвела глаза, размышляя, стоит ли посвящать её в эту часть моего прошлого. Умеет ли она хранить секреты?

— Сэйен, — всё же сказала я, пожав плечами, тогда я ещё даже не планировала называть себя Джей.

— Сэйен, — тихо повторила Кристина и это болью отозвалось в моём сердце. — Я буду звать тебя так, можно?

Я опустила глаза, совершенно не уверенная в том, что хочу тормошить эту крупицу своего прошлого. Но уже тогда, я не могла устоять перед её просьбой.

— Ладно, — я взлохматила её белые, как снег волосы, — только не при Завире, договорились?

— Договорились, — кивнула Кристина и улыбнулась.

Глава 30

Кристина была моим проводником из прошлого в настоящее, из настоящего в будущее. Она стала единственной для кого Сэйен была жива.

Кристина была моим прошлым, настоящим и будущим. С годами, я стала для этой девочки всем. А я только что её чуть не задушила.

Кристине на шею нацепили какую-то повязку из толстой ткани, так что она с трудом могла вращать головой. Я ждала её на улице, со связанными за спиной руками. Я могла бы вырубить двух не очень то и крепких мужиков приставленных ко мне, но у каждого в руке было по винтовке, да и если честно, всё это было не важно. Кристина — вот, что было важно.

Я понятия не имела, куда нас привезли на вертолёте. То, где я сейчас находилась, не было городом. Здесь не было стен, здесь не было домов… Здесь было много палаток, железных контейнеров, вроде того, из которого меня недавно вывели и здесь было много вооружённых людей: одни в жёлтых костюмах, другие в обычной одежде, а все остальные во всём белом, как Кристина.

Она шагнула ко мне навстречу, появившись из большой палатки цвета хаки. Он улыбалась. Широко и искренне. И она стала ещё прекрасней. Кристина выросла и стала по-настоящему красивой девушкой. Её красота была невинной, воздушной; она была похожа на ангела.

Ангел, этот город, что он с ней сделал?

Я почти не дышала, мне было больно дышать после того, что только что произошло. После того, как я чуть не убила единственного человека на всём земном шаре, который мне по-настоящему дорог.

Лёгкой поступью она приблизилась ко мне; во всём белом, на белом снегу, она была похожа на миниатюрного ангела.

Мне так много нужно было ей сказать. Объясниться, если это конечно возможно. Если конечно, это всё ещё имело значение. Я тупым взглядом пялилась ей в ноги и всё, что смогла произнести, это:

— Почему ты босая?

Её красные обожжённые снегом ноги, были единственным ярким пятном во всём силуэте.

Я осмелилась взглянуть в её прекрасное лицо. Она улыбалась.

Глазам поверить не могу. Она кажется такой счастливой!

Что они с ней сделали?!

— Почему ты босая?! — повысив голос, повторила я.

— Сэйен… — Кристина шагнула ко мне и остановилась так близко, что я вновь почуяла её прекрасный и до боли знакомый мне, её аромат.

Мой взгляд упал на её шею. Она резко вздохнула.

— Всё в порядке, Сэйен. Ты не знала, что это я. Ты думала, что в опасности! Думала, что мы враги.

Мои брови сдвинулись.

Как же мне хотелось притянуть её к себе и крепко обнять, но что-то останавливало меня, какая-то невидимая сила, и вовсе не верёвка на запястьях.

— Враги? — тихо повторила я.

— Да, мы не враги! — Звонко прощебетала Кристина, её тонкие брови изогнулись в две идеальные дуги. И она всё ещё улыбалась.

Это было не правильно. Кристина всегда была добрым ребёнком, но не настолько! Что-то в ней было не так.

Раньше мы часто ссорились и буквально по мелочам. Мы постоянно спорили, даже из-за того, что будем есть на ужин: фасоль в томате, или консервы с тунцом. Это поначалу она была скованной и зажатой, но потом разошлась и стала возмущаться каждый раз, когда я даже немного опаздывала с работы! Она говорила, что не может сидеть на месте, когда меня нет; она злилась и переживала за меня.

Меня не было рядом с ней больше двух лет! Я не сдержала обещание! Я позволила Скверне забрать её! А она, сейчас стоит и улыбается?!

— Почему на тебе эта белая простыня? — Мой голос не был нравоучительным, я не имела на это права, мой голос был… опустошённым, далёким… Всё происходящее казалось таким не реальным, что я постоянно щипала себя за руку, надеясь, что вот-вот проснусь.

— Сэйен, — мягко проговорила Кристина и сложила руки перед собой, как какая-то монашка. — Я тебе всё объясню. Пожалуйста, поверь мне, всё будет хорошо.

Кто эта постоянно улыбающаяся девушка?! И почему она так похожа на Кристину?!

— Кто ты такая?! — выдохнула я, чувствуя опасную слабость в коленях, одно из которых постоянно дёргалось от боли.

— Это я — Кристина, — улыбалась она. — Всё хорошо, ты в безопасности.

— Хватит повторять это. — Слёзы снова рисовали грязные дорожки по моим щекам. — Что они с тобой сделали?!

— Ты плачешь? — Бровки Кристины нахмурились, она стала выглядеть взволнованно и всё это казалось таким искренним, что становилось страшно!

Она подошла ко мне совсем близко и ветрела двумя большими пальцами мои мокрые щёки.

— Ты не должна плакать, — ласково произнесла она. — Ты ведь дала себе обещание.