Шеннон Мессенджер - Пусть небеса падут

Я отпускаю ее плечи.

Она смотрит в сторону. Слезы плещутся в ее глазах.

- Я знаю. Поверь мне... я знаю. Она убила мою семью. - Я пинаю землю, когда говорю это, стараясь проглотить ярости. - Оно того не стоит. Не стоит.

Я гляжу на браслет на моем запястье... все, что мне осталось от моих родителей после того, как Арелла украла их у меня... но и интересно, если это действительно правда. Но стрелка на компасе по-прежнему указывает на Запад, напоминая мне о моем наследии.

Насилие - это не ответ.

Одри опускается на землю и прижимает колени к груди. Я притягиваю ее к себе, когда она рыдает. Я поглаживаю ее лицо, ее руки. Вытираю слезы, пыль, высушенную кровь. Пытаясь сделать ей лучше.

После, черт знает, сколько времени, она, наконец, смотрит на меня. Ее глаза, опухшие и красные... но она все еще великолепна.

- Что теперь, - шепчет она.

У меня есть чувство, что вопрос будет продолжать преследовать нас.

- Силы Бури придут сюда, верно?

Она кивает.

- Тогда, я думаю, ты должна уйти. - Я указываю на скомканное тело ее матери. - Ты действительно хочешь в одиночку рассказать им что сделала твоя мать?

Она смотрит на Ареллу... сразу же, прикрывая рот рукой, как будто она себя плохо чувствует. - Они должны будут расспросить меня в любом случае.

- Зачем? Я могу все объяснить. Пожалуйста, позволь мне позаботиться об этом за тебя. Тебе будет нелегко свидетельствовать против твоей мамы. Особенно потому, что я предполагаю, что у твоей армии есть довольно серьезные наказания для убийц.

Она съеживается от слов, и голос ее дрожит, когда она говорит, - Они посадят ее в ловушку глубоко в землю, вдали от порывов, пока ее форма ветра не увянет и не разрушиться. Я слышала, что эта боль, гораздо хуже, чем смерть

Я сжимаю ее руки.

- Она этого заслуживает.

Она ничего не говорит.

Я даю ей минуту, чтобы собраться, но я не могу оторвать глаз от неба. Бури могут быть здесь в любую секунду.

- Ты достаточно пережила, Одри. Позволь мне справиться с этим.

- Но я твой защитник. Если они подумают, что я бросила тебя...

- Я скажу им, что ты ищешь других Буреносцев. Убеждаешься, что они...

Я не могу сказать это.

Я сосредотачиваюсь на ветрах, позволяя Западной мирной песни успокоить меня.

- Ты собираешься рассказать им о нас? - шепчет Одри.

- Нет.

Она вздыхает с облегчением, когда я даю правильный ответ. Но потом она напрягается.

- Моя мама знает.

- Как? Она ничего не видела. Кроме того, разве они действительно поверят, что мы преступили закон?

- Нет, - признается через секунду она. Она все еще нервничает.

- Мы что-нибудь придумаем, - я обещаю. - Мне просто необходимо продумать несколько вещей.

Я все еще пытаюсь переварить полученную информацию, но... У меня есть ощущение, что я и Одри уже каким-то образом объединились.

Когда Одри и я были детьми и прильнули, друг к другу после бури, что-то произошло между нами. Прилив тепла. Вроде того, который произошел сегодня, когда мы поцеловались... но совершенно по-другому. Больше, похожее на то, что мы черпаем силы и поддерживаем друг друга.

Может быть, это другой вид связи?

Это могло бы объяснить искры, которые мы чувствуем, когда прикасаемся друг к другу, и то, как я смог увидеть ее во сне.

И это будет означать, что Одри не сделала ничего плохого сегодня, поцеловав меня. Мы были уже связаны, задолго до того, как Бури назначили свою маленькую помолвку.

Только я не верен, что это так. Но это возможно.

- Ты должна уйти, - говорю я ей, помогая ей сесть

- Ты уверен, что с тобой все будет в порядке?

- Со мной все будет хорошо. В самом деле, я с нетерпением жду, наконец, встречу с этими твоими Бурями. У меня есть несколько вопросов к ним.

Она грустно улыбается.

- Не отправляй себя в ссылку.

- Пожалуйста... Я последний Западный. Я - золото.

Ее улыбка исчезает.

- Я буду в порядке. - Я кладу руку на ее щеку, поворачивая ее лицо ко мне. Готовясь поцеловать ее на прощание.

В последнюю секунду я меняю решение и целую ее в лоб. Это не время, чтобы попрощаться. Я никогда снова не скажу, прощай.

- Увидимся, - шепчу я.

- Как же ты доберешься домой? Ты до сих пор не умеешь летать.

- Бури подвезут меня. Они должны мне. Теперь иди. Вымойся. Без возражений... тебе это нужно.

Она улыбается, на сей раз по-настоящему, и пихает меня.

- Ты очень грязный.

- Ты любишь это во мне.

Ее лицо становится серьезным.

- Люблю.

Мое сердце взрывается, и я готов изменить свое решение и поцеловать ее на прощание, как ни разу не целовал ее на прощание раньше. Но она зовет группу Восточных ветров. Наши глаза встречаются, когда она заворачивает порывы вокруг себя и медленно уплывает прочь.

Мама Одри не шевелится, но я наматываю несколько Западных ветров вокруг ее рук и ног только, чтобы обезопасить. Потом я сажусь на корточки в тени ветряной мельницы и смотрю в небо. Ветры бросаются вокруг меня, заполняя воздух песнями, задающими тот же самый вопрос в моей голове.

Что теперь?

Я не знаю.

Но... может быть, мне и не нужно знать. Я люблю Одри. Она любит меня. Мы пережили шторм. Мы наконец-то знаем правду о нашем прошлом.

Разве этого не достаточно?

- Кто ты? - спрашивает мужской голос, и я чуть ли не мочусь в штаны.

Я поворачиваюсь лицом к высокому человеку, одетому в такую же черную униформу, как и Одри.

Силы Бури.

Его темные волосы до плеч убраны в замысловатую косу, бегущую по одной стороне его узкого лица с широко раскрытыми глазами... но половина его волос остается свободной. Может быть, это значит, что он особенный. Что было бы здорово, потому что у меня есть некоторые требования к ним.

- Вейн Вестон, - говорю я, встаю и предлагаю руку для рукопожатия. - Может быть, вы слышали обо мне?

Его глаза расширяются, и он поворачивается к лежащей без сознания Арелле.

- Что случилось?

- Лучше найти место. Нам нужно о многом поговорить.

Я не собираюсь возвращаться в дом моей матери. Я никогда не хотела бы увидеть его снова. Но ветра, казалось, направляют меня туда. Будто они что-то просят меня найти.

Я стою в тени дуба, где я поклялась Бурям. Клятва, которую я нарушила.

Как я обойдусь без твердой структуры, проходящий через мою жизнь?

Что мне осталось?

Вейн.

Я чувствую, что должна добавить вопросительный знак в конце его имени. Каждая мысль вокруг него - вопрос.

Как мы можем быть вместе?

Как мне впустить его?

Как у меня может быть что-нибудь нормальное, когда моя жизни была разорвана на кусочки, вывернута наизнанку, разрисована разными цветами и собрана в порядке, который я не знаю?