Не злите добрую колдунью! - Марина Ефиминюк

– Учитель, можно войти? Торстены снова приехали.

– Вижу, – согласилась я, следя за тем, как на мокрых ступенях их встречает лакей, и бросила: – Пусть проводят гостей сюда.

– А как же тронный зал? – растерялся школяр.

– Чтобы светлая чародейка встречала ведьмаков со всеми почестями? – хмыкнула я. – Моего уважения они еще не заслужили.

Торстены входили в кабинет друг за другом, оставляя на каменном полу следы от мокрых сапог.

– Госпожа Варлок, как удивительно! Какой у вас свежий воздух и совсем не пахнет гарью! – вместо приветствия проговорил Айрик.

– Сами надышаться не можем, – согласилась я.

– Нам сказали, что верховного нет в замке, но ты с нами непременно встретишься.

Улыбка верховного была насквозь фальшивой, глаза поблескивали от радости.

– Присаживайтесь, господа темные, – предложила я, нарочно пропустив ритуальное «добро пожаловать». – Вы бы письма изредка писали, мы бы вас ждали.

– Мы проездом и ненадолго, – пропыхтел Айрик, плюхаясь в единственное свободное кресло, отчего кожаная обивка неприятно заскрипела.

– Даже мужа не дождетесь? – делано удивилась я, проходя за стол и занимая место верховного.

Двоим спутникам Айрика пришлось стоять, словно на приеме у королевской особы. Пресветлый Истван, мой отец, не к месту упомянутый, очень любил этот трюк. Усадить одного гостя из десятерых, чтобы все себя чувствовали неловко.

– Обсудим кое-что и вернемся домой, – пояснил верховный и быстро облизал губы. – Фентон уверял, что и с тобой поговорить, в случае чего, можно.

– Говорите, – согласилась я, прекрасно понимая, что последует за этими словами.

– Да хотели узнать, как тут наш Кейран, – начал он издалека.

– Наш Кейран, – многозначительно поправила я, – полностью восстановился. Снова летает, клыки нарастил. Как вам Зара?

– Да ваша зараза! – рыкнул Айрик, вкладывая в последнее слово столько невысказанного, что даже больно за бывший дружественный клан сделалось. Так глубоко внутри, что сразу не доскребешься.

– Ваша зараза, – заметила я.

Айрик даже тихо хрюкнул, сощурился и справился:

– Норов у нашей Зары как у демона! Как будто вызвали в магическом круге, а загнать обратно забыли…

Десять минут кряду, входя в раж, он жаловался, как за три жалкие седмицы зараза превратила их жизнь в натуральное чистилище. Четыре пожара, два налета на соседний город. Гоняла гнедого жеребца короля, когда его величество решил наведаться в замок с визитом. Обуглила башню, содрала со шпиля флаг. Три раза терялась, а когда возвращалась, пожелав услышать зов Айрика, обязательно приходили люди и требовали компенсацию.

– Да у нас уже не темный ковен, а светлый клан! Пресветлым Истванам фору дадим, демоны всех раздели! – едва не вопил Торстен. – Ни одного нового темного прислужника. Люди боятся идти в услужение, говорят, что их дракон сожрет. У вас было так же? Она кого-то слушалась?

– Верховного Варлока, – спокойно ответила я. – Он ее вынянчил из яйца.

– Забери ее обратно, – очень тихо и проникновенно попросил Айрик.

– Заберу. Отчего ж не забрать? – согласилась я.

– А нам верни Кейрана, – добавил он.

– Верни? – уточнила я, намекнув на магическую клятву.

– Обменяемся! – вдохновенно поправился он. – Поменяться-то по доброй воле можем.

– Три тысячи золотых.

Я не удержалась и все-таки ухмыльнулась. Чуть-чуть, только уголком рта. Возникла долгая пауза. Подозреваю, что до Торстенов наконец медленно доходило, что фея, сидящая за столом, вообще-то недобрая. Да и вовсе не фея.

– Ты хочешь за нашего дракона три тысячи? – Айрик натуральным образом поменялся в лице.

– За нашего Кейрана я хочу еще две сверху, – медленно, чтобы иностранцы поняли все, до последнего слова, разъяснила я. – Итого пять тысяч. Золотыми монетами.

– Да ты в своем уме, светлая? – рявкнул верховный.

– Хотите дешевле, господа темные, оставляйте Зару себе, а нас Кейран устраивает, – развела я руками.

У верховного Торстена вспыхнули алым пламенем глаза. Казалось, как взбешенный дракон, он выпустит из ноздрей дым, а заодно из ушей. Из приоткрытого рта, скорее всего, выплюнет пламя.

– Вы же, господа, не собираетесь устроить в моем замке магическую потасовку? – вкрадчиво уточнила я, постукивая светящимися пальцами по крышке стола, и от каждого касания по столешнице рассыпались голубоватые искры. – Я, знаете ли, дала зарок жить по закону о пиетете между чародеями, но готова передумать. Мне не в первый раз крушить замковые башни, а мы все равно собирались одну снести.

Возникла странная пауза.

– Старшая дочь пресветлого Иствана? – вдруг произнес Айрик. – Агата Истван?

– В девичестве, – согласилась я. – Похоже, ты обо мне, верховный ведьмак, что-то слышал.

Судя по тому, что магической драки не случилось, а Торстены уезжали злые, но тихие, слышали все. И много.

Рано утром следующего дня, когда ветер носил по небу клоки облаков и тревожил рябь на огромных лужах, воздух за воротами замка содрогнулся. В разные стороны брызнули клоки тьмы, и из открытого портала выкатилась повозка с драконьей клеткой. Насупленная и недовольная Зара щурила желтые глаза и, кажется, была готова сожрать Варлоков всем ковеном за то, что отдали ее чужим чародеям.

Пока драконов меняли местами, молчаливый ведьмак выгрузил прямо на брусчатку окованный железом и запечатанный магией сундук.

– Это что? – требовательно вопросил Фентон, вернувшийся в башню Варлок всего пару часов назад, а потому раздраженный и усталый.

– Пять тысяч монет, – буркнул посланец от Торстенов. – И еще триста сверху. Верховный просил, чтобы вы больше никогда не смели с ним связываться.

– Какие монеты? – недоуменно нахмурился муж.

– Золотом, – коротко пояснили ему. – Госпожа светлая чародейка сказала, что забесплатно демона не заберет.

– Агата? – Фентон круто развернулся ко мне и упер руки в бока. – О чем я еще не знаю?