Дарья Кузнецова - Симбиоз

— Собственно, ничего сложного: это самое звено я и возглавляю. Просто ЗОР — основное и приоритетное направление нашей работы. С Землёй, в отличие от прочих человеческих государств, можно договориться и на заключённые с ней договоры можно рассчитывать. Точнее, я так думаю, и это — одно из главных наших с отцом разногласий.

— Ага, — глубокомысленно изрекла я. — И в этот самый совет ты тоже входишь?

— До недавнего времени да, входил. Но сейчас меня оттуда выгнали за неблагонадёжность, — отозвался Сур. По голосу было не похоже, что подобное его сильно расстраивает, но я всё равно нашла нужным повиниться:

— Прости, пожалуйста. Если бы я знала, что та прогулка закончится…

— Забудь, — отмахнулся он. — Я поступил так, как счёл нужным, и хватит об этом.

— Но… — попыталась возразить я.

— Не хочу об этом, — ворчливо отмахнулся мужчина, опрокидывая меня на лопатки и наваливаясь сверху, вновь вжимая в гладкую тёплую кожу петы и отвлекая поцелуем. И целовал — жарко, жадно, долго, — до тех пор, пока я окончательно не сдалась, выкинув из головы всё лишнее.

А потом вдруг перекатился на спину, увлекая меня за собой и продолжая крепко держать, не давая отстраниться. Я растерялась, мир вновь перевернулся, ещё раз — и тело наполнило ощущение полёта. А, вернее, падения. Тут уже тревога сменилась страхом, я дёрнулась, испуганно взвизгнула, зачем‑то попыталась вырваться — но в следующее мгновение меня с головой накрыло потоком чуть тёплой воды, и вместо нового возмущённого вопля получился только сердитый «бульк!». В следующее мгновение, правда, успевший когда‑то перехватить меня под мышки Сур выдернул меня на поверхность, позволяя сделать вдох, но воды я всё равно наглоталась. Она с одной стороны, как и на Земле имела йодистый запах, да и на вкус была чем‑то похожа, только была не горько — солёной, а сладковато — солёной. Сомнительное удовольствие

— Знал бы, что ты такая звонкая, не забыл бы уши заткнуть, — со спокойной иронией сообщил мужчина.

— Никогда больше так не делай, — проворчала я и, вывернувшись из его ладоней, повисла на нём сама, обхватив ногами за талию и цепляясь обеими руками за плечи. Судя по всему, Сур преспокойно стоял на дне — вода едва доходила ему до середины плеча. Я опомнилась, сообразив, насколько интимной выглядит наша поза и насколько неприлично я себя веду, и попыталась отстраниться, чтобы встать на собственные ноги. Но мужчина не пустил — с видимым удовольствием обнял, одной рукой подхватив под бёдра и прижав к себе крепче.

— Почему? — поинтересовался с чуть насмешливой улыбкой, с непонятным интересом меня разглядывая.

— Знаешь, как я испугалась? — я вновь ответила возмущением, пытаясь побороть стеснение и отвлечься от уверенных прикосновений твёрдых мужских ладоней, одна из которых продолжала крепко прижимать меня, придерживая за ягодицу, а вторая неторопливо двигалась вдоль спины, будто исследуя каждый сантиметр кожи.

— Знаю, — спокойно ответил он. — Но, во — первых, реальная опасность тебе не угрожала, иначе бы активизировался симбионт, а во — вторых, твоя дальнейшая реакция мне очень понравилась, так что, уж извини, это того стоило, — усмехнулся мужчина, с явным намёком прижав меня покрепче, и медленно, задумчиво провёл языком вдоль ключицы, отчего я вздрогнула и рефлекторно вцепилась в его плечи крепче.

— И тебе совсем — совсем не стыдно? — уточнила со вздохом. Об ответе, впрочем, догадывалась. Что ни говори, а мужчины все одинаковые — земного ли они происхождения, или родились в парящем городе на далёкой планете. Во всяком случае, их дурацкие шутки придумал один и тот же человек уже очень давно, потому что… глупость была совершенно в духе Ваньки или Василича. Со скидкой, конечно, на особое отношение к объекту издевательства; братец просто спихнул бы меня в воду, без попыток утешить и смягчить падение.

— Нет, — предсказуемо ответил честный Сур и завершил разговор поцелуем. Утешающим или отвлекающим — я так и не поняла, да и… какая разница?

В итоге в воде мы провели достаточно долгое время, и не только целовались и занимались… другими приятными вещами, но и плавали, и дурачились, и Сур даже, нырнув, добыл для меня небольшую, с ноготь мизинца, жемчужину красивого голубого цвета. В процессе, правда, напугав меня гораздо сильнее, чем во время прыжка со спины петы. Нет, я догадывалась, и даже наблюдала, что плавает он как рыба и ныряет более чем уверенно, да и мазур пытался успокоить, что с мужчиной всё в порядке. Но отсутствовал тот явно дольше пяти минут и когда вынырнул, мне, честно говоря, было в первый момент не до подарков и сюрпризов. Правда, от наивных призывов к здравому смыслу и совести, наученная опытом воспитания безбашенного Ваньки, я воздержалась. Только вцепилась в несколько озадаченного бурной реакцией и эмоциями мужчину и тихо, но проникновенно попросила больше так не делать. Без таких сюрпризов нервы будут, определённо, здоровее.

Но когда впечатления улеглись, я сумела по достоинству оценить красоту жеста. И хоть Сур утверждал, что это мелочи — и жемчужина мелкая, и цвет самый распространённый, — всё равно было очень приятно. Добытый с риском для жизни мелкий подарок казался гораздо ценнее крупного, но — добытого в магазине. И хоть я всерьёз переволновалась, и умом понимала, что ничего такого уж героического в заплыве не было, и категорически возражала против повторения попытки, но… приятно было почувствовать себя эдакой принцессой, к ногам которой рыцарь возложил голову усекновенного дракона. Особенно приятно, что рыцарь в процессе добычи трофея не пострадал.

В итоге в сторону дома мы начали собираться уже ближе к закату. Сур каким‑то образом подозвал невесть где пропадавшую пету, аккуратно подсадил меня на «плечо» амфибии. Я чуть отползла в сторону, чтобы ему было удобнее запрыгивать… а в следующее мгновение смирный и безотказный зверь напомнил о том, что он — не бездушный механизм, а живое существо со своим мнением. И мнение это было выражено недвусмысленно.

Пета метнулась в сторону, сделав бочку над самой водой. Я даже испугаться резкому кульбиту не успела и задуматься, а почему я, собственно, не кувырнулась со скользкой спины: мазур среагировал мгновенно. Я намертво приклеилась к гладкой и скользкой шкуре, одновременно получив волну тепла и поддержки от симбионта и услышав встревоженный возглас Сура:

— Аля, осторожно!

А потом пета свечкой взмыла вверх.

В душе начала подниматься паника, но на этот раз с ней удалось справиться своими силами. Зажмурившись — так было менее страшно — и вжавшись всем телом в гладкую шкуру свихнувшегося ската, я лихорадочно соображала, что делать.