Анна Гаврилова - Путь долга и любви (СИ)

   - Девочки, а что происходит?

   - Ничего не происходит, - ровно ответила Лора. Моя сокурсница, кстати.

   А сидевшая подле неё Велла улыбнулась и пояснила, будто я не вижу:

   - Завтракаем.

   Ага. То есть обет умолчания, он всеобщий? Ну ладно, и такое случается...

   Вернувшись к себе, я сняла с вешалки первое попавшееся платье, спешно оделась. С ещё большей поспешностью расчесала спутавшиеся за ночь волосы, заплела пышную косу и присоединилась к набивающей живот Милли.

   Пирожки, которыми угощала подруга, оказались умопомрачительно вкусными, правда съесть смогла всего пару - самочувствие было более чем сносным, а вот с аппетитом беда. К счастью, на сытном завтраке никто не настаивал, но допить чай всё-таки пришлось.

   Всё это время я чувствовала - что-то будет! Но что именно, узнала лишь тогда, когда пришло время покинуть общагу и отправиться на занятия...

   Пока я доставала из чемодана вторую из трёх захваченных в Дурбор шубок, Милли успела сбегать к себе и одеться. После терпеливо дождалась, пока натяну сапоги и подхвачу сумку с учебниками. А когда вышли в коридор, схватила за рукав и шепнула:

   - Подожди. - И уже громко, на весь этаж: - Девочки! Выходим!

   О намерениях сокурсниц я, разумеется, догадалась. Но не поверила.

   - Милли, это... что? - спросила тихо-тихо, почти шепотом.

   - Охрана, - ответила подруга.

   Я шумно вздохнула, но по-настоящему удивилась лишь в тот момент, когда мимо прошагала первая тройка защитниц - Дирра, Веза и Жез.

   После истории на развалинах замка Тердона, между мной и этой троицей пролегла такая пропасть, преодолеть которую не помогли ни совместные занятия, ни тренировочные бои, ни экзамены. Пара попыток примирения, которые предпринимали девчонки, провалилась с треском. Как и их попытки наладить отношения с Милли. В конечном итоге девочки плюнули и тоже обиделись. Они откровенно кривились при встречах и едва не плевали в спину.

   А вот теперь... они готовились принять первый удар. И что-то подсказывало - их не заставляли и не уговаривали, девочки сами это решение приняли.

   Всевышний, неужели... всё настолько плохо?

   - Милли, что вчера было?

   - Да так, ерунда... - отмахнулась сокурсница и уверенно потащила к лестнице.

   Я не противилась, и с вопросами решила повременить. Просто действо, которое разворачивалось здесь и сейчас, было до того необычным, что не до разговоров стало. Я смотрела и глазам не верила, и честно пыталась побороть шок.

   Надо ли упоминать, что конфликт между мной и неразлучной троицей возглавленной Диррой был не единственным? Ничего особенного или необычного, просто на факультете, как и везде, народ делился на компании и компашки, которые не всегда ладили. Кто-то конфликтовал в открытую, кто-то своё отношение скрывал, кто-то дружил, кто-то регулярно ссорился. Дохлый тролль, да на факультете даже драки бывали! Без магии и свидетелей, но всё-таки драки.

   Ну а с пятым курсом, который жил бок о бок с нами, конфронтация была открытой, хоть и вялотекущей. Не из вредности, просто так вышло. Мы же девчонки, и у нас всего две умывальни на этаж...

   Но сейчас, в этот самый миг, об обидах никто не помнил. Пятикурсницы шагали бок о бок с нами, решительные и суровые. Компашки и компании перемешались, границы стёрлись, вражда отошла даже не на десятый, на сотый план.

   И это было так... невероятно.

   Впрочем, наш выход из общаги ещё невероятней был...

   Едва оказались в холле, Милли снова придержала за рукав, хотя я на передовую и не лезла. Рыженькая Дирра, которая уже стояла у входной двери, обернулась и обвела собравшихся суровым взглядом истинного полководца.

   Дальше - больше.

   Дирра расправила плечи, распахнула дверь и смело шагнула на крыльцо. Веза и Жез последовали за ней. Следом ещё с дюжину девчонок выскочило, и только после этого Милли отпустила мой рукав и скомандовала:

   - Идём!

   Шаг. Ещё один. Третий. Сердце стучит ровно, но душа дрожит. Приходится стиснуть зубы - увы, я прекрасно понимаю, от кого намерены защищать девчонки. Я точно знаю, кто стоит у крыльца общаги и... дохлый тролль, мне плевать!

   Вздох. Морозный воздух наполняет лёгкие, а я заставляю себя улыбнуться. Всё хорошо, всё отлично. Солнце светит, снег блестит, а ещё... ещё весна неминуема, хоть и придёт нескоро. И вообще, жизнь продолжается. Теперь она будет лучше, потому что за каждым падением неизбежно следует взлёт, и я...

   -  Эмелис , нам надо поговорить.

   Я вздрагиваю и невольно перевожу взгляд на него...

   Это была ошибка. Самая большая, но, пожри меня дракон, неизбежная.

   Почему неизбежная? Да просто я -  Эмелис  из рода Бьен, я не имею права опускать глаза. Да и не могу, меня с детства учили смотреть прямо. Кирстена учили тому же...

   Итог этих уроков?

   Наши взгляды встретились и... и всё. Я пропала.

   Я пропала окончательно и бесповоротно, потому что в этот миг поняла ужасную вещь - я его люблю. Даже теперь, после всех этих слов и слёз, люблю. И разлюбить уже не сумею.

   Боль, пронзившая сердце, была куда острее той, вчерашней. Улыбка слетела с моих губ в момент, на глаза навернулись слёзы.

   Богиня, за что мне это? Почему?!

   -  Эмелис , выслушай меня. Пожалуйста...

   Я отвернулась, подобрала подол и начала спуск по лестнице.

   Тот факт, что синеглазый предатель явился не один, что у нашей общаги два последних курса факультета боевой магии толкутся, не тронул ничуточки. И почему-то не удивил.

   -  Эмелис !

   Кир стоял в десятке шагов. Взъерошенный, потрёпанный и... ужасно злой. Да, злой! Словно это не он, словно это я во всём виновата. Будто это я сыпала обещаниями, а после насмехалась и унижала, искренне веря, что он не узнает.

   Впрочем, есть вероятность, что причина его злости крылась в другом - девчонки подняли щиты. Дружно, разом.

   - Девочки, хватит! - рыкнул кто-то.

   Милли, шагавшая рядом со мной, оскалилась.

   И вот теперь в памяти начали всплывать обрывки вчерашних видений... Вернее не видений, а того, что в тот момент казалось бредовым сном, последствием прогулки по морозу и накатившей истерики.

   - Они штурмовали общагу? - вопрос сорвался с уст сам. Изумление, прозвучавшее в голосе, совсем не притворным было.