Даниэль Зеа Рэй - Донор

— Можно личный вопрос? — вдруг серьезно спросил он.

— А что, предыдущие были другими?

— Почему у такой красивой девушки нет мужчины?

Я не ожидала такого вопроса от него.

— Потому что я замужем за своей работой.

— Думаю, причина не в этом, — продолжил Элби, словно не слышал ответа.

— А в чем, тогда, по-твоему?

— В таких кобелях, как я, которые щемятся к тебе со всех сторон.

Я оторопела.

— Можешь не отвечать. Я знаю, что прав.

Как точно он все подметил. Я поняла, что за всем этим шутовским нарядом, в который он на себя постоянно облачает, скрывается довольно серьезный человек, который, по непонятным мне причинам, предпочитает себя не выдавать.

— Ладно, не грусти. Пойду, сообщу всем, что ты сняла с меня штаны!

Мы одновременно рассмеялись.

— Я вижу, у вас тут весело! — в кабинет зашел капитан, как раз в тот момент, когда Элби натягивал на себя рубашку.

— Эйдан, даже не рассчитывай! Лучше меня перед ней никто не разденется!

— К счастью, это не тебе решать! — ответил капитан.

— Раздевайтесь, капитан, — скомандовала я.

— Полностью? — спросил он.

Элби, который уже выходил из кабинета, все же не удержался:

— Конечно, Эйдан! Может тебе удастся ее удивить?

— Неужели у тебя не получилось? — крикнул в закрытые двери капитан и засмеялся вместе со мной.

— Нет, до трусов, — прокомментировала я.

Я отвернулась от него и занялась оформлением новой медицинской карточки.

— Сколько Вам лет?

— Тридцать. Все, я готов! Что теперь?

— Ложитесь на кушетку, — попросила я и обернулась к нему.

Ноги подкосились от такого зрелища. Его тело было совершенным. Понятно, почему Ева бегает за ним. За таким любая побежит. Эйдан был идеально сложенным мужчиной. Я смотрела и молилась только об одном: чтобы он не понял, какое впечатление произвел на меня его практически обнаженный вид. В одно мгновение я взяла себя в руки и включилась в работу.

— Сейчас я Вас просканирую. Лежите, не двигайтесь.

Я запустила аппарат и начала обрабатывать полученные данные. Он перенес довольно много травм. Череп, ребра, плечо, легкие, печень, селезенка, бедро, — все было когда-то повреждено.

— Теперь, присядьте, пожалуйста.

Я вымыла руки и подошла к нему.

— Что-нибудь нашли?

— Много чего. Похоже, кто-то Вас уже собирал.

— Было дело.

Я аккуратно провела пальцами по его коже. Он глубоко вздохнул.

— Вижу рубцы, — заключила я, нащупав маленькие бледные следы от лазерного скальпеля на плече, слева на груди и по центру живота. Я обошла его вокруг. Он не повернул голову, как сделали бы многие. Я снова прикоснулась к его коже. На спине он перенес пластику после ранений.

— Плазма? — спросила я.

— Как Вы догадались?

— Только после нее проводят пластику дефектов. Лазер таких рубцов не оставляет.

Я заметила, как по его коже от моих прикосновений поползли мурашки.

— Ложитесь на спину.

Он молча повиновался. Я аккуратно пропальпировала его живот.

— Можете присаживаться.

— Зачем осматривать руками, если есть сканер? — поинтересовался он.

— Сканер есть здесь, но я должна поставить диагноз в любых условиях. Поэтому, я запоминаю руками особенности каждого из членов команды.

— Понятно, — он как-то странно улыбнулся мне.

Я взяла у него кровь на анализ и сделала прививку. Затем протянула ему баночку для мочи и указала пальцем на дверь в туалет.

— Куда поставить? — с улыбкой на лице спросил он.

— В коробку на тумбочке возле Вас. Все, я закончила.

Эйдан пошел одеваться.

— А кто будет осматривать и прививать Вас?

— Я проходила обследование еще на Земле. Моя карточка уже занесена в общую систему. В любом случае, если что-то со мной случиться, вряд ли кто-то будет в состоянии мне помочь.

Я сама не ожидала от себя таких пессимистичных заявлений.

— Не смей так говорить! — резко крикнул Эйдан.

Я обернулась. Он стоял в одних штанах и держал в руках майку. Мы довольно долго смотрели друг на друга. Не знаю, почему, но в голове зазвенела мысль о том, что, начиная с этого момента, я буду всегда связана с этим человеком. Что он никогда не оставит меня одну и не даст пропасть в этом жутком Мире вокруг.

— Ты ведь и сам понимаешь, что это правда, — выпалила я и отвернулась.

— С тобой ничего не случится, и точка! — ответил он мне.

— Есть, капитан, — побурчала я себе под нос.

Вдруг я почувствовала, как он подошел сзади и положил руки мне на плечи. Я задохнулась. Его прикосновение оказалось таким нежным, и тело моментально откликнулось на это.

— Смерть — это не то, о чем тебе следует думать, — произнес он.

— Но мы все — потенциальные жертвы.

— Нельзя жить в ожидании конца.

— А как иначе?

— Наслаждайся тем, что у тебя есть. Сегодня. Сейчас. Это твоя жизнь, и тебе решать, как ты ее проживешь.

— А в чем ты находишь смысл? Ты счастлив?

— Сейчас? Не знаю.

— А кто знает?

— Может быть ты…

Я резко обернулась и встретилась с ним взглядом. Он смотрел на меня так, словно я была последней его надеждой на то самое счастье, о котором мы только что говорили. И, Бог свидетель, я хотела сделать его счастливым. Мои губы приоткрылись, чтобы что-нибудь ответить, но я не смогла ничего сказать. Вдруг он улыбнулся, и от этой искренней улыбки у меня перехватило дыхание.

— Я рад, что мы, наконец-то, перешли на "ты". Зови меня Эйданом, пожалуйста.

Я улыбнулась в ответ.

— Хорошо, Эйдан.

Он медленно отстранился и направился к выходу.

— Сафина, ужин через час. Не опаздывай.

— Буду во время! — прокричала я ему вслед.

У меня не было больше сил стоять. Я подошла и легла на кушетку, прижав ноги к животу. Мне хотелось верить ему, но война — это не то место, где можно избежать смерти. Очень многих в своей жизни я уже потеряла. Сначала мама, затем Роберт, следом за ними практически все мои друзья. Я любила Роберта, но он оставил меня одну в тот день, четыре года назад, когда разбился на машине. Странно мы устроены: сейчас я уже даже с трудом вспоминаю черты его лица, но все равно иногда чувствую отголоски той боли в груди, которая тогда не давала мне дышать. После него никого в моей жизни не было. Всех тех мужчин, которые пытались ухаживать за мной, я неизбежно отвергала. И вот теперь появился он. Я знаю, что к нему я уже испытываю какие-то чувства. Но, Боже мой, если я позволю себе забыться, а он тоже оставит меня — я не вынесу этого! Я подпущу его к себе, просто потому, что не смогу устоять, но никогда не позволю себе целиком раствориться в нем, по крайней мере, до тех пор, пока не закончится эта война.