Дженнифер Арментроут - Оникс

— Дэймон, нас кто-нибудь может увидеть.

— И что? — Он осторожно переплел наши пальцы. — Вряд ли кто-то решится сказать мне хоть слово.

Мне очень хотелось рассмеяться ему в лицо, но, понимая, что не смогу сделать этого правдоподобно, я глубоко вдохнула. Его запах танцевал на моем языке. Моя грудь касалась его. Тело говорило «да». Кэти говорила «нет». На меня это не должно было действовать. Не важно, что мы находились так близко и его пальцы гладили мою руку под рукавом жакета. Это все не было настоящим.

— Значит, мой след погас, а дурацкая связь осталась?

— Да.

Разочарованная, я покачала головой.

— И… что это значит?

— Я не знаю. — Его пальцы уже полностью проникли мне под рукав, успокаивающе поглаживая предплечье. Его кожа излучала энергию. Ничто в мире не могло с этим сравниться.

— Почему ты продолжаешь все время меня трогать? — спросила я слабым голосом.

— Потому, что мне нравится.

Мне нравилось тоже. Это было неправильно.

— Дэймон…

— Возвращаясь к теме об исчезнувшем следе. Ты понимаешь, что все это означает?

— Теперь мне не придется видеть твое лицо после школы?

Он рассмеялся, и его смех эхом отозвался в каждой клеточке моего тела.

— Ты теперь вне опасности.

Каким-то образом — честно, я не имела ни малейшего представления каким, — но моя свободная рука оказалась у него на груди.

Сердцебиение Дэймона было быстрым и сильным. Точно таким же, как и мое.

— Я думаю, обстоятельство «мне-не-придется-видеть-твоего-лица» все же перевешивает по важности тему безопасности.

— Продолжай убеждать в этом саму себя. — Его подбородок касался моих волос, а затем опустился к щеке. Я вздрогнула, чувствуя, как энергия, покалывая и будоража мою кровь, переходила от него ко мне, заряжая воздух электричеством. — Тебя это успокаивает, но мы оба знаем, что это ложь.

— Это не ложь.

Я запрокинула голову, и его теплое дыхание коснулось моих губ.

— Мы все еще будем продолжать видеть друг друга, — прошептал он. — И не лги мне больше. Я знаю, что это делает тебя счастливой. Ты говорила, что хочешь меня.

Ого. Стоп. Придержи своих коней.

— Когда?

— На озере. — Он наклонил голову, и в тот момент мне следовало отодвинуться. Его губы понимающе дрогнули, и он отпустил мое запястье. — Ты сказала, что хочешь меня.

Теперь уже обе мои руки были на его груди. Они действовали по своему собственному разумению. Я не могла нести за них ответственность.

— У меня был жар. Я потеряла способность мыслить.

— Говори, что хочешь, Котенок. — Прикосновение его ладоней к моим бедрам — и Дэймон легко, как пушинку, усадил меня на край стола. — Мне лучше знать.

Мое дыхание перешло в тихий всхлип.

— Ты ничего не знаешь.

— Ох-ох. Знаешь, я беспокоился о тебе, — признался Дэймон. Двигаясь вперед, он подтолкнул мои ноги в стороны. — Ты все время звала меня, и я не переставал тебе отвечать, но ты, казалось, совершенно не слышала.

О чем он говорил? Мои руки опустились к его прессу, твердому под мягкой материей свитера. Обняв его за пояс, я совершенно точно собиралась оттолкнуть его прочь. Вместо этого я вцепилась в него крепче и притянула к себе.

— Вау, вероятно, я была совершенно не в себе.

— Это… испугало меня.

Прежде чем я успела ответить или хотя бы осознать, что моя болезнь на самом деле его испугала, наши губы встретились. Мой мозг отключился, мои пальцы вцепились в его свитер и… все загорелось пламенем — его глубокий поцелуй обжигал мои губы, его руки, обхватывавшие мою талию, притягивали к себе все сильнее.

Он целовал меня так, будто истосковался по воде, и теперь плыл, совершая длинные броски, на которые не хватало человеческого дыхания. Его зубы поймали мою нижнюю губу, а потом он отстранился, но только за тем, чтобы снова обрушиться на мои губы с новой силой. Мое тело горело от головокружительных ощущений. Я не хотела этого. Потому что все это было ненастоящим. Всего лишь побочный результат извращенной космической связи. Я продолжала твердить это самой себе, когда мои руки прокладывали путь вверх по его груди и обвивали его шею. Когда его пальцы углубились под полы моей блузки и мне казалось, что он вот-вот проникнет в самую мою душу, согревая каждую клеточку моего тела, освещая каждый темный уголок.

Касаться его, целовать его все равно что снова испытывать лихорадку. Я горела. Мое тело горело. Весь мир горел. И летели искры. Не в силах сдерживаться, я простонала, снова впиваясь в его губы.

Послышался треск и грохот. Кабина заполнилась запахом горелой пластмассы.

Тяжело дыша, мы оторвались друг от друга. Поверх его плеча я видела, как над монитором древнего компьютера поднималось облако дыма. Боже мой, опять. Неужели подобное будет случаться всякий раз, когда мы… друг с другом?

И какого черта я вообще делала? Я собиралась держаться от него подальше. Никаких поцелуев, никаких, даже случайных, прикосновений. И что теперь? Сама переступала черту? Я покачала головой. Я не могла забыть того, как он обращался со мной в самые первые дни знакомства. Боль и унижение все еще оставались со мной.

Я оттолкнула его. Со всей силы, на которую была способна. Отступив, Дэймон смотрел на меня так, словно я ударила его в самое сердце. Отведя взгляд в сторону, я вытерла тыльной стороной ладони рот. Это не помогло. Я все равно чувствовала его вокруг себя и, что еще ужаснее, внутри себя.

— Боже, мне даже не нравится это — целовать тебя.

Дэймон выпрямился в полный рост.

— Я не могу с тобой согласиться. И думаю, этот компьютер может свидетельствовать обратное.

Я бросила на него убийственный взгляд.

— Это… этого больше никогда не случится.

— Кажется, когда-то ты уже говорила нечто подобное, — напомнил Дэймон, но, увидев выражение моего лица, вздохнул. — Кэт, ты только что получала такое же удовольствие, как и я. Зачем лгать?

— Потому, что наши чувства не настоящие, — вскинулась я. — Потому, что ты не хотел меня раньше.

— Это не так…

— Не смей говорить мне, что хотел меня, потому что ты всегда обращался со мной так, словно я несла собой зло! Ты не можешь теперь делать вид, что ничего подобного не было, только потому, что между нами появилась эта идиотская связь. — Я шумно вдохнула, чувствуя, как едкая горечь сдавливала мою грудь. — Ты методично ранил мои чувства изо дня в день. Мне кажется, ты этого даже не понимаешь. Боже, ты умудрился унизить меня на глазах у всех, кто был тогда в кафе!

Дэймон отвел взгляд, проведя пальцами по волосам. Его челюсть сжалась.