Артур Кангин - Классики без лицензии

Да, Рэй Инисиадор Сегундо — так звали молодого человека двадцати восьми лет, которого только что суд приговорил к отсылке в безвоздушное пространство на одноразовом космическом челноке LD-A. Название аппарата было аббревиатурой от Long Death Advanced. Этот аппарат представлял собой весьма изощренное пыточное средство, на котором человека запускали в космос для долгой и мучительной смерти: конструкторы LD-A очень хорошо позаботились об этом. Казнь преступника должна была быть символичной и красивой, иначе следующая за ней смерть просто переставала ассоциироваться с достойным наказанием. Человеческой аудитории самого факта смерти было мало. Смерть должна была представлять собой шоу, в котором сама она отходила на второй план, уступая свое место различным событиям, имеющим второстепенное отношение к сути происходящего. Кульминацией всех пыток было автоматические снятие аппаратом LD-A внешней защиты, а все сопутствующие этому факторы быстро и эффектно завершали казнь. И, конечно, процедура казни на протяжении всего полета транслировалась в режиме реального времени на Землю с помощью встроенных видеокамер, иначе она попросту теряла свой смысл.

Родители Рэя были выходцами из Испании. Сразу после женитьбы, будучи молодыми, они переехали жить в Соединенные Штаты, где и обосновались окончательно. Это был брак, в котором любовь и гармония поселились не для того, чтобы спустя несколько лет, разочаровавшись, покинуть его. Это был брак на всю жизнь. Спустя год у молодоженов родился единственный сын, которого они назвали в честь писателя Рэя Брэдбери. Отец Рэя, будучи ребенком, зачитывался рассказами и романами Брэдбери и считал, что всемирная слава и признание несправедливо обошли стороной творчество одного из великих писателей далекого прошлого. Особенно неравнодушен он был к «Вину из одуванчиков», а повесть «451 градус по Фаренгейту» поразила его способностью Рэя Брэдбери предвидеть будущее. Прошло уже чуть больше ста лет, и многое из того, что происходило сегодня, очень было похоже на то, о чем говорилось в повести.

Нет, никто не запрещал книг великих классиков и философов, они сами собой отошли на второй план. А на первый план вышли информационные страницы пользователей. Немыслимое количество персональных страниц с личными фотографиями и видео. Фотографии со знаменитостями, фотографии на фоне различных достопримечательной, на фоне собственных вилл, дач, автомобилей и прочих атрибутов роскоши, материального благополучия и личного жизненного счастья. Немыслимое количество персональных блогов, просто дублирующих главные события или интерпретирующих их с различной степенью адекватности, блогов, в которых знание персонализированное и тем самым искаженное давно уже выиграло информационную войну у знания истинного. Персональное мнение относительно всего, попадающего в поле сознания человека, — вот что стало определяющим в мировом информационном океане. Волны персональных мнений бушевали в информационном океане, где одни персональные мнения подавляли другие, где персональные мнения образовывали целые течения, и никто точно не знал, откуда и когда придет очередная мощная волна, несущая за собой огромную энергию, действующую кому-то во благо, а кому-то во зло. А все культурное и интеллектуальное человеческое наследие бесследно исчезло в этом океане, оно затерялось в этом море псевдоинформации. Такого же эффекта можно было бы добиться, растворив в море чайную ложку сахара. От классических произведений остались лишь одни цитаты, и откуда эти цитаты, уже почти никто не задумывался. А цитаты, отобранные у своих произведений, умирают, если о самих произведениях забывают, как умирают полевые цветы, сорванные на зеленом лугу теплым весенним вечером. Знание истинное навсегда потеряло для человечества свою силу и свое предназначение. Усугубило возникшую ситуацию создание всемирной организации по охране информационных прав человека, получившей название «Private Information Security». Это означало, что вся информация, сгенерированная отдельно взятым человеком, должна архивироваться и храниться, и к этой информации должен быть организован необходимый доступ через специально разработанный веб-интерфейс. Технически реализовать такую задачу было непросто, но «Private Information Security» успешно с ней справилась, воспользовавшись несколькими ноу-хау. Так человечество вышло на следующий виток своего информационного развития.

Когда Рэю было четыре года, случилось несчастье: не стало его матери. Для отца Рэя это был страшный удар, после которого он был обречен на небыстрый и мучительный уход из жизни. Сделать это быстро мешала его безмерная любовь к сыну, и это он мог осознавать и контролировать, а жить дальше получалось все хуже и хуже. И вот с этим он уже ничего не мог поделать. Между любовью к прошлому и настоящему человеку следует как можно скорее выбирать второе, иначе выбор будет сделан за него, и выбором этим будет собственная смерть.

Через год не стало и отца Рэя, горе истощило его моральные и физические силы. Мальчик попал в один из детских домов, где провел свое детство, затем он поступил в один из колледжей, а затем и в университет на факультет информатики и прикладной математики. Мальчик был весьма одаренным и способным, почти все свое время он уделял учебе, и оба учебных заведения Рэй окончил с отличием. Собственно говоря, у Рэя просто не было другого выбора, иначе он терял свою стипендию и другие льготы, полагающиеся отличникам. Материальной поддержки Рэю ждать было неоткуда, он получал лишь небольшое пособие от государства и изредка, в перерывах между учебой, подрабатывал. А стипендия отличника позволяла ему практически не заботиться о том, на какие средства он будет существовать в ближайший месяц.

После окончания учебы Рэй почти сразу получил в «Private Information Security» место хранителя данных. Это было большой удачей, потому что единицы выпускников могли претендовать на такую позицию лишь после нескольких лет своей успешной работы в одной из крупных IT-компаний. Но в пользу Рэя сыграли его заслуги в учебе, многочисленные призы на различных олимпиадах, доклады на конференциях и публикации в научных журналах. Он был замечен и приглашен на собеседование, которое с успехом прошел.

Работа захватила Рэя, он с жадностью начал постигать премудрости профессии хранителя, изучать ее тонкости и совершенствовать свои навыки. Основным назначением хранителя было создание программного кода, обеспечивающего необходимое взаимодействие между владельцем информации и единой базой данных. Интерфейс интерактивных информационных ресурсов постоянно и достаточно быстро менялся: добавлялись новые возможности, а старые претерпевали некоторые изменения или удалялись за ненадобностью. Все это требовало оперативного вмешательства программиста, как сказали бы сто с лишним лет назад, или хранителя, как говорили сегодня. Слово «программировать» уже давно не использовалось в среде хранителей, его заменили словом «творить». Случилось это, когда изменился сам способ создания компьютерных программ. Тексты компьютерных программ, кодирующие необходимые алгоритмы, заменили нейрофункциональные блоки или nef´ы, как их коротко именовали между собой хранители. Слово nef являлось аббревиатурой от английского neuro-elements functionality, то есть «набор функциональных возможностей нейронов». Нейрофункциональный блок представлял собой устройство, предназначенное для хранения образа памяти человека, для чего внутри блока размещались миллиарды искусственных нейронов, способных образовывать между собой необходимые связи, обеспечивающие в итоге нужную функциональность. Сгенерированный мозгом хранителя алгоритм по специальной технологии копировался в нейрофункциональный блок. Если полученный таким образом nef удачно проходил тестирование, а именно — на определенные входные данные всегда выдавал необходимый результат, то такой nef включался в общую систему, обрабатывающую огромные информационные потоки многомиллиардной аудитории. Такой способ построения глобальной информационной системы считался наилучшим. Систему, основанную на nef´ах, легко и быстро можно было адаптировать под растущие и изменяющиеся потребности пользователей, такая система требовала для своего обслуживания гораздо меньше человеческих ресурсов и, что являлось весьма важным, такую систему практически невозможно было взломать или разрушить. Кирпичики системы — nef´ы, созданные по образу и подобию человеческого сознания, — контролировали сами себя. И если вдруг внутри информационной среды обнаруживался элемент, действующий неадекватно, другие nef´ы тут же давали об этом знать в главный центр управления «Private Information Security». Центр управления отключал странный nef, а так как система была основана на принципе взаимозаменяемости, то это никак не влияло на ее общую работоспособность. Впрочем, подобных ситуаций практически не возникало. Система на протяжении многих лет работала стабильно и четко.