Наречённая. Книга 1 (СИ) - Богатова Властелина

Когда день начал клониться к закату, небо уплотнилось тяжелыми низкими тучами. Маар все чаще выделял из вереницы ассáру, ее проклятое волнение и мука от трудного пути били хлыстами по спине. Маар поставил защиту, чтобы Истана не отвлекала его, но все равно взгляд его возвращался к девичьей фигурке, что устало покачивалась на лошади.

Когда начало темнеть, на землю хлынул снегопад. Он бил колючей крупой, сбивая с шага коней, вынуждая воинов уклоняться от тугих порывов. Маар подстегнул скакуна, поравнявшись с лошадью девушки. Истана сваливалась бы с нее, если бы он не подставил руки. Страж пересадил девушку к себе, укрыв продрогшее до костей тело ассáру своим плащом, приказывая исгару пылать жарче.

И поздно понял, что ее близость стала для него настоящей пыткой. Чувствовать прижавшийся к груди тонкий стан, ее округлости ниже поясницы, в которые всю дорогу упирался его возбужденный член, было невыносимо. Проклятая ассáру воспользовалась своей слабостью, чтобы в конец довести его. Вскоре Истана в его жарких объятиях разомлела, Маар заставил ее отключиться. Она, откинув голову ему на грудь, уснула, но это нисколько не принесло ему облегчения.

К ночи буря усилилась, но за плотной пеленой показались долгожданные огни.

Хозяин гостиного двора небольшого городка Артмауса хмуро окинул взглядом прибывший отряд воинов во главе со Стражем и незамедлительно принял путников. Ассáру проснулась, когда Маар спешился вместе с ней с жеребца. Она встрепенулась, поморгала ресницами, озираясь по сторонам, не понимая, куда она попала и где находится. Маар посмотрел на ее разрумянившееся от жара его тела сонное лицо и понял, что сегодня ему не уснуть. Его это страшно возбуждало и злило, он не переставал хотеть ее, вожделение росло в нем с каждым ударом сердца, хотя Маар считал, что его у него нет.

Истана отстранилась, предпочитая передвигаться самостоятельно.

***

***

Девчонку Маар сразу устроил в одной из комнат в верхнем ярусе, хорошо заплатив корчмарю, чтобы тот позаботился об Истане как следует. После долгой скачки она передвигалась тяжело, и Маар чувствовал ее муку.

Людей в зале помимо воинов Стража было полно, метель всех загнала под крышу, вынуждая коротать ночь в тепле. Маар ловил косые взгляды, обращенные на пришлых, заметно стало тише. Ремарт выпил не одну кружку эля, что горячил и сильно горчил на языке. Он хотел отвлечься, забыться и не думать о своей находке, но хмель не брал его, и мысли вновь и вновь отбрасывали мужчину к ней, как бы он ни боролся, вынуждая его всего гореть от желания, такого, что кровь густела в жилах. Сегодня девчонка умудрилась изрядно позлить его, ей почти удалось вывести его из себя.

Маар сжимал кулаки, едва удерживая себя на месте, чтобы не подняться к ней и вновь не ощутить под ладонями шелковую кожу, гладкость волос и запах, что источали ее соски и лоно. Он слышал разговор Доната и Шеда — двух Стражей, с которыми король отправил Маара. Это были лучшее воины владыки. Но с Мааром никто не мог сравниться. Сам король считал, что холоднее крови он не сможет отыскать на своих землях. Исгáр с холодной кровью был страшнее смерча. В храме, куда его отдал на воспитание колдун, Маар только укрепил и закалил свой подлинный дух. В нем живет черный огонь, способный выжечь любого.

Маар вспомнил мать, ведьму с такими же темными, как у него, глазами, но ласковой улыбкой и нежными руками. Когда-то давно ходил слух, что она родила Маара от темного духа, демона. Злые разговоры не привели ни к чему хорошему. Маленький Маар помнил отчетливо свое детство, помнил, как однажды зимним утром матушку втайне увели люди в черном — каратели и палачи. Он проследил за ними. Они отвели ее в лес, сложили костер, привязав женщину к дереву, но не стали поджигать сразу, а разорвав ее одежду, насиловали по очереди, один за другим, все пятеро. Она молчала, наверное, знала, что Маар все видит и слышит, чувствовала это. Мать могла его видеть без глаз, она всегда находила его, когда он прятался от нее, играя, и когда палачи терзали ее тело, она сжимала зубы и связанные кулаки, не выпуская и звука. Но, когда вспыхнул огонь, Маар услышал ее крик, разрывающий на куски сердце, разливающийся ядом по замерзшему дрожащему телу, отравляющий и причиняющий невыносимую боль. Маар испытывал и ее боль

— она была куда сильнее его, он едва не умер от нее, потеряв дыхание. Он закрывал уши, зажмуривался и прижимался спиной к дереву, не чувствовал стука своего сердца, порываясь броситься к ней, но она запрещала. Она отдала все силы, чтобы удержать его, знала, что он не может ничего сделать, ребенок не справился бы с теми вооруженными палачами.

Маар тогда едва не замерз в лесу, не в силах пошевелиться сидел в снегу, запах паленой кожи и гари выедал глаза и горло, он дрожал и не ощущал ног и рук. А потом, когда стемнело, мелькнул в ночи огонь, Маар его скорее почувствовал. Он разлепил заледеневшие от слез ресницы и увидел полы серого плаща и палку. Чьи- то руки подхватили его и унесли от места казни, где так жестоко расправились с его матерью.

Мальчик не разговаривал целый год и просыпался в холодном поту и в немом крике по ночам. Колдун обходился с ним хорошо, он заботился о нем, как о своем сыне — наверное, колдун думал, что тот не выживет, но изо всех сил старался чтобы этого не случилось. А после в Мааре что-то надломилось, он ярко помнил этот миг, миг, когда в нем проснулся дар…

— Тебе нужно уметь владеть им, — говорил старик. — Я не могу тебя этому научить.

В его серых глазах, оплетенных паутиной морщин, разливались сожаление и горечь. Маар не понимал, о чем тот думает, что породило эту боль в его глазах. Он не хотел сам ее испытывать и выжигал внутри себя. У старика это вызывало тревогу, он запретил ему так делать, но именно в тот миг наставник потерял надежду, которая теплилась в нем весь год, пока Маар жил у него.

Потом в какой-то день колдун молча собрал его и отвел в храм. Пекло, откуда выходят воины с потерянной душой, с прахом собственного сердца в ладонях. Пах этот с годами превратился в меч, он стал его сердцем, способным карать или миловать. Меч в его руках. Но милости Маар не знает, только справедливость — истинную благодетель. На зло отвечать злом.

Прошло много лет выживания в храме, когда к нему явился король и забрал юношу, сделав его Стражем, дав титул и звание. А после Маар узнал о смерти своего старшего брата… Узнал, что его убила ассáру… Она просто вонзила ему нож в сердце после ночи соития, беспощадно и кровожадно.

Ассáру лишенные сердца, им нельзя верить. Стоит отвернуться, они вонзят нож в спину.

— Что ты собираешься с ней делать? — разорвал тяжелые мысли Стража Шед, отпивая из кружки эля.

Маар стиснул кулаки, чувствуя надсадную давящую боль — старые раны открылись, а ведь он залечивал их много лет. Страж остро пожалел о том, что, когда нашел Истану там, в ледяных горах, не сделал с ней того же, что сделала другая с его братом. Почему он остановился? Она будто ослепила его. Коварным ассáру под силу усыплять ум мужчин.

— Поедет с нами в Ортмор, — ответил Маар.

Когда прибудет на место, он решит, что с ней сделает. Если, конечно, не прибъет ее в пути.

Шед покачал головой, соглашаясь, но ему не понравилась эта затея, он бы тоже предпочел, чтобы ассáру была мертва — они приносят только беды.

Маар разжал пальцы, до это сжимающие нож, когда женские пальчики прошлись по плечам.

— Мениэр напряжен, — обжег ухо приятный, чуть хрипловатый голос.

Маар глянул на Доната, которого ласкала в углу, обхаживала одна из шлюх гостиного двора. Шед усмехнулся, поднялся, направляясь к стойке, за которой суетились прислужницы и сам хозяин двора. Сегодня у него будет бессонная ночь — полно народу, и всем нужно угодить.

— Я помогу тебе расслабиться, — шептала незнакомка, лаская шею Стража, опуская руки на грудь.