Крыло Королевы (ЛП) - Торн Джессика

— Прости. Я не подумала.

— Тебе пора начинать думать, и думать быстро. Мы в разгаре игры, Бел, и не можем допустить, чтобы нас застали врасплох. Видишь, как быстро всё меняется? Как я уже сказал, Императрица приложила к этому руку. Гравианцы выбирают самые слабые миры и захватывают их природные ресурсы. Их собственный мир умирает, так что у них нет другого выбора, кроме как пытаться ограбить ближайшие территории. Мы им этого многие годы не позволяли. Они хотят навредить нам, не дать нам защитить других. Может, мы не так уж богаты, Бел, но мы можем сражаться. Это наше искусство, наше призвание. Это то, как мы выживаем. Антейцы находятся в ещё худшем положении, со всем их богатством и влиянием. Они изолированы. Самый большой спутник их планеты, Келта, пережил налёт меньше года назад, местная застава была разгромлена, и они оказались без защиты. Теперь Гравия угрожает их миру. Это нападение затронуло не только Вейриан — их цель куда крупнее, они всё просчитали. Известия о вторжении пришли также с Мелии и Вердейна, со всех ключевых точек. Уничтожение Высшего Мыса и нашей правящей прослойки было задумано, чтобы вывести нас из игры накануне ещё большей битвы и, следовательно, ослабить всю Империи в военном отношении, но мы не можем этого допустить. Если мы объединимся, у нас будет шанс. Если только мы объединимся. Понимаешь? — Я киваю, и он почти улыбается в ответ. Почти. — Хорошо. А теперь иди и приведи себя в порядок к ужину. Наш гость к нам присоединится. И передай новость о после своим братьям. Я хочу, чтобы они вели себя прилично. Джондар привык к имперским манерам и антейской изысканности. Они уже думают, что мы дикари и что им не нужно больше доказательств, — он касается моего лица, и я вздрагиваю, вспоминая о ране на голове. — Но сначала сходи к врачу.

Мой отец выпрямляется и смотрит в глаза Шаю. Он поджимает губы и подзывает капитана к себе. Они тихо обмениваются парой слов. Я их не слышу, не хочу слышать. Мысли вихрем роятся в голове, и меня вот-вот стошнит. Вдруг Шай резко привлекает моё внимание. С его лица сошли все краски.

— Капитан Финн возглавит отряд, который будет тебя защищать, — объявляет отец. — Слушайся его.

После этого он возвращается к двери. Когда он её открывает, я смотрю на его напряжённые плечи, как будто он держит на них вес всего мира. А я себя и правда чувствую ребёнком. Эгоистичным, избалованным, капризным. Моей семье нужны союзники и крепкие позиции.

И это же нужно людям Антееса, особенно когда гравианцы грозят наброситься на них, как прожорливые звери.

Если это всё зависит от меня, то как вообще я смею своими действиями усложнять положение?

Шай следует за мной в мои покои, как тень, не говоря ни слова.

Два часа спустя я была наряжена в платье вдвое шире меня самой, которое при этом совсем не прикрывало плеч. Волосы скручены так, что моя голова, наверное, будет болеть ещё неделю, а талию сжимает совершенно ненужный корсет. Нерисса остаётся на пороге моих покоев, а я начинаю медленно спускаться в офицерскую столовую, которую теперь превратили в банкетный зал. На моей шее висит тяжёлое мамино изумрудное колье. Это единственное более-менее ценное украшение, которое есть у моей семьи. Вероятно, сейчас оно заменяет роскошь короны. То, что отец прислал мне его, уже говорит о большей значимости ситуации, чем мне бы того хотелось.

— Вот так, — гувернантка оценивает меня взглядом, как сержант новобранцев. — Ты ослепительна.

Ослепительна… Ну, я могу разве что попытаться. Я представляю, как красиво смотрелась бы моя мать хоть в платье, хоть в кителе. Я останавливаюсь на верхних ступеньках большой лестницы и жду, когда объявят моё имя. Меня обучали всем этим формальностям, но делали это спустя рукава. Скорее шутки ради, чем всерьёз. Я всё ещё слышу смех братьев, остривших на эту тему, где-то на задворках сознания, в пыльном, заброшенном месте, куда ушло всё веселье.

Хотя это и сейчас похоже на шутку.

Я с трудом сглатываю, пытаясь вспомнить все те правила этикета, которые Нерисса как гувернантка вбивала мне в голову. И затем объявляют моё имя, которое больше похоже на титул. Оно звучит красиво, как будто это имя кого-то другого, а я самозванка здесь. Принцесса Беленгария Вейрианская из рода Меррин, герцогиня Эльведен, графиня Дюнен. Я собираю всю волю в кулак, особенно когда глаза всех присутствующих обращаются ко мне.

Но затем я замечаю Шая и понимаю, что не могу убежать, пока он смотрит. Как бы сильно мне этого ни хотелось, я не могу отступить.

Он встаёт у самого подножия лестницы в своей лучшей парадной форме — зелёной, как лес, со сверкающими золотыми пуговицами — и смотрит вверх на меня. Его лицо невозмутимо, но глаза горят. И хотя меч у него на боку украшен драгоценными камнями, это всё ещё оружие, и он обращается с ним как полагается. Его лезвие наточено не хуже обычных клинков. Я также замечаю знакомую кобуру с бластером на его другом бедре.

У меня ещё не было возможности поговорить с ним. Ни о приказах отца. Ни обо всём, что произошло. Я хотела бы, безумно, но не представляю, что могу ему сказать, даже если найдётся подходящий момент. Он солдат, а не нянька. Последнее, чего бы он хотел, это сопровождать меня на балу. Я смотрю на него и только на него. У него появляется лёгкая морщинка на переносице, пока он рассматривает меня также пристально. Если я и смогу пройти через всё это, то только глядя на него.

Я вновь тяжело сглатываю и начинаю спускаться. Пока Шай здесь, со мной всё будет хорошо. Что бы ни случилось.

Но не успевает моя нога коснуться пола рядом с ним, передо мной возникает принц Джондар и изящно кланяется. Я чуть было не отскакиваю, а рука Шая едва не выхватывает оружие, но мы оба себя останавливаем. Это стоит больших усилий.

— Принцесса, какое счастье. Большая часть для нас, — прежде чем я успеваю понять, что происходит, он берёт меня под локоть и уводит прочь. Я знаю, что Шай пойдёт следом, молча и ненавязчиво. Я чувствую на себе его взгляд. По крайней мере, он всё ещё здесь. Хотя бы так.

— Позвольте представить вам леди Элару из рода Мерикус, — Джондар не улыбается, когда произносит эти слова, и я улавливаю в его голосе некое неприятие, словно он что-то недоговаривает. Женщина, названная леди Эларой, оборачивается, чтобы окинуть меня холодным, внимательным взглядом. Она прекрасна по всем канонам — на целую голову выше меня, золотоволосая, идеально сложенная. Конечно же, мужчины окружили её, даже Зендер. Я посылаю ему взгляд, но он просто ухмыляется в ответ, ни капли не смущённый. Понадобится кое-что посерьёзнее моего неодобрения, чтобы оторвать его от столь образцово красивой женщины.

— Ваше высочество, — леди Элара приседает в самом грациозном реверансе, который я когда-либо видела. Плавность и отточенность в каждом её движении, как в идеально настроенном механизме. Я только наклоняю голову, вспомнив о своём более высоком положении в последний момент перед тем, как моя неуклюжая попытка повторить движение выставила бы меня в глупом свете. Я превосхожу Элару во всём. Теоретически. Это совсем не похоже на правду, но такова основная идея. Я принцесса. Мне нужно помнить об этом, как бы сложно это ни было. Глаза Элары хищно сверкают, и я понимаю, что она видит меня насквозь, когда продолжает говорить:

— Я была знакома с вашей кузиной, принцессой Элиссой. Очаровательная девушка и ужасная потеря. Я должна была стать её старшей фрейлиной, — она поднимает веер, украшенный драгоценными камнями и тончайшим кружевом, похожий на крыло бабочки. — Ваши родные рассказывали мне невероятные истории о вашем умении летать, — я почти улыбаюсь, краткая волна восторга проходит через меня, но тут же испаряется от тона последующих слов: — Какая… тяга к приключениям.

Улыбка Элары не затрагивает её глаз. Я пытаюсь подобрать слова, чтобы как-то постоять за себя, и Зендер приходит мне на помощь. Хотя лучше бы он этого не делал, он не может сказать ничего такого, что могло бы помочь.