Третий оттенок любви (СИ) - Каренина Лина

— Магия только в сказках да в сопливых фэнтези бывает, — бабка мрачно хмыкнула. — В реальности — это всего лишь мир твоего подсознания. Мир Дарк'ана.

Вероника с шоком уставилась на родственницу, уже сама сомневаясь в её адекватности, но та с серьезным лицом продолжила:

— Руны, написанные на этом листке, имеют настоящий мистический смысл. С их помощью можно проникать в другой мир… а Чёрный Демон может проходить сквозь них в наш мир…

На последних словах голос Веры стал приглушенным, таинственным и пугающим.

— Что-то я не сильно хочу знать, что это за товарищ, — пробормотала себе под нос Ника, зябко поёжившись.

Женщина усмехнулась:

— Боюсь, что другого выбора у тебя нет, деточка. Теперь это твоя Судьба.

— При чем тут вообще я? — задала девушка вопрос, сильнее всего её волнующий.

— В твоем возрасте и мне выпала такая честь… — бабушка прикрыла глаза, кажется, её охватили воспоминания. — Когда-то и ко мне во снах приходила Артурия…

— Это та девочка на фото? — перебила Вероника мечтательность старой.

— Да. Я чувствую, что у тебя с собой это фото. Дай мне на него взглянуть!

Вероника удивлённо, но послушно, достала из рюкзака маленькую фотографию, размером с ладонь ребёнка, и с опаской протянула её седовласой. Женщина быстро вынула из кармана очки с толстенными стёклами и несколько долгих минут вглядывалась в фото с нежной улыбкой на лице.

— Да… Это Артурия. Именно она познакомила меня с таинственным иным миром, — бабка быстро сунула старую фотографию себе в нагрудный карман. — Ох, внучка, я и сама мало что знаю о Дарк'ане, но тебе точно стоит быть осторожной…

— Да, как это вообще возможно?.. — чуть ли не всхлипывая пробормотала девушка. — Кажется, я совсем запуталась.

Вера Алексеевна поворошила волосы под косынкой.

— Помню я это всё уже, конечно, плохенько… но постараюсь уж разъяснить. Не буду тут пускать перессуды о научной обоснованности существования Дарк'ана. Экзопланеты, квантовые телепортации и другие Вселенные, — бабуля отмахнулась. — Я ничего в этом не смыслю, и ты это знаешь. Однако тот мир вполне реален. Он осязаем. Живёт своей жизнью… — она на секундочку запнулась. — Вернее жил. Были там и королевства, прямичком из Средневековья, и рыцари при мечах да в доспехах, и то, что называют у нас тут "магией". И всё шло своим чередом, пока на Дарк'ан не напало страшнейшее проклятье вечной мерзлоты, пришедшее вместе с тёмной могущественной сущностью. С Чёрным Демоном. И тогда одна королева из рода Вендрагон, чудом выжившая, отправилась в наш мир за поиском спасения.

Голос бабушки затих, но Ника так и не узнала самого главного.

— Так при чем тут была ты… и теперь я? — повторила она свой вопрос.

— Мы достойные и обладаем особым судьбоносным даром. Наш рок — отыскать и уничтожить Тёмное писание — артефакт, с помощью которого Демон наслал проклятье! — бабуля аж привстала на своём кресле, но через мгновение снова расслабилась и добавила: — Вернее, это теперь только Твой рок, внученька.

Вероника вздрогнула после этих слов.

— Ты верно шутишь… Этого просто не может быть, — теряя надежду изменить реальность словами, Вероника всмотрелась в лицо говорившей, надеясь отыскать на его морщинках признаки смеха, но не обнаружив таковых, продолжила: — Ты хоть слышишь, о чём говоришь? Какой ещё "судьбоносный дар", бабушка? Кто-то просто решил надо мной подшутить и забросил этот листок с непонятными закорючками в мой рюкзак.

Бабушка жестом подозвала Нику к себе, разворчаивая к ней блюдечко. Девушка поднялась, настороженно поглядывая то на старую, то на непрекращающую пылать посудинку, подошла и осторожно взглянула в огонь: на самом дне оно плавно меняло цвет на ярко-ярко синий. Сердце русоволосой в очередной раз дрогнуло, от давящего любопытства перемешанного со страхом. Девушка принюхалась. Это странное пламя ничем не пахло, но, что самое странное, не источало тепла.

— У этой бумаги просто такой состав… странный.

Бабка понимающе усмехнулась и отрицательно покачала головой:

— Нет, это просто "магия". Чем быстрее ты признаешь это, тем будет лучше для тебя же, — она заметила растреянность в глазах внучки и продолжила: — Иногда судьба бывает очень жестока. Сейчас ты не готова к ней, но она уже пришла за тобой.

— Если бы я только знала, что именно ты станешь следующей защитницей… — продолжила бабушка, печально опуская глаза.

Ника, всё сильнее волнуясь за психическое состояние родственницы (и одновременнои за своё тоже), положила ладонь ей на плечо и попыталась успокоить седовласую:

— У стариков часто такое бывает… Понимаешь? Не думай, что из-за этого мы будем тебя меньше любить…

— Хватит принимать меня за сумасшедшую! Ты сама такая же, — грозно возразила бабуля и продолжила настырно: — Ты — ножны меча Предназначения. И от этого тебе никуда не деться. От тебя зависит жизнь целого мира!

Ника хмуро отстранилась и снова плюхнулась на мягкую обивку дивана. Сейчас ей хотелось думать, что всё вокруг просто затянувшаяся злая шутка. А не внезапно свалившаяся на девушку ответственность самого огромного масштаба.

— Я понимаю, что это непросто… — Вера Алексеевна сочувственно всмострелась в лицо внучки и, стараясь подобрать нужные слова, продолжила: — Я думаю, что стоит объяснить тебе всё с самого начала. Это началось ещё с…

Это началось ещё с тех давних пор, когда Веру Алексеевну — на тот момент шестнадцатилетнюю комсомолку Веру, — родители заперли дома, наедине с младшим восьмилетним братом и оравой кур. В тот день она долго сидела у окна, наблюдая, как её подруги-однокурсницы с дружным гомоном собираются в дорогу, оккупировав уазик соседа Кольки — молодого парня, с которым Вера тоже была бы не прочь провести вечер у костра да под гармошку. Они вились вокруг машины, проверяя, всё ли собрали, и Вере показалось, что девчонки специально так бурно обсуждают под её окном, как будут разводить костёр и жарить на нём промасленный хлеб и сало.

Отогнав опечалившие её мысли, девушка отпрянула от окошка и уверенно направилась прочь, во двор. "После того, как покормишь брата, покорми кур, — настойчиво твердил голос матушки в её голове. — И не забудь пребрать сорняки с грядок. Вынеси бельё на сушку и полы, конечно же, помой".

Все разъехались. Родители — в город, на станцию радиовещания, а друзья — в лес, на опушку у реки.

Когда машинный мотор затих где-то в далеке, унеся с собой девичий смех, Вере почудилось, что она осталась совсем одна в целом мире. Только настойчиво кудахтали мелькающие куриные головы и где-то за забором подвывала чужая собака.

Девушка опустилась на лавку, под тенью раскидистой яблони, и тяжело выдохнула. Впереди ещё один день её летних каникул.

Она уже с уверенностью ухватилась за древко тяпки, подошла к полю грядок морковки, как вдруг в нос резко ударил запах надвигающейся грозы. Такой внезапный и реалистично яркий, что Вера даже пошатнулась, но удержалась на ногах, опираясь о садовую утварь. "Что это? Где-то что-то рвануло?" — проскользнула первая ошеломительная мысль, прежде чем девочка стала быстро оглядываться по сторонам.

Но запахом всё не обошлось. Буквально через несколько десятков секунд нечто громыхнуло. Земля затряслась, заходила ходуном. Казалось, что удар пришёлся совсем близко, даже где-то в огороде. Однако, распахнув глаза и уже намереваясь увидеть дымящуюся воронку вместо курятника, Вера Алексеевна замерла в ещё бóльшем оцепенении.

Метрах в десяти от неё стояла беловласая девочка, вся окутанная туманным светом, что лился из самих небес, подобно лучам. Она была одета в странное платье, чем-то напоминающее старинные бальные наряды, что носили при царе, а на голове у девочки блистал серебристый обруч, напоминающий диадему.

— Вера, — певучим голоском проговорила появившаяся, делая несколько шагов к оцепеневшей. — Ты нужна мне, Вера. Нужна Дарк'ану.