День дурака (СИ) - Матуш Татьяна

- И чем ЭТИ могут помочь? - спросил он, даже не пытаясь скрыть или чуточку приглушить пренебрежение.

Поведи Его Милость себя по-другому, Степа ни за что бы не полез в бутылку с узким горлом. Взрослые, умные мужики вполне могут договориться, тем более за стаканчиком (в данном, случае, за кубком). Но такие, с позволения сказать, нача-а-льнички, его еще "в прошлой жизни" достали до печенок.

Он повернулся к барону, смерил его ровно таким же взглядом - не будь Степа чуть выше, более узколицым и русым, Нортунг мог бы принять его за зеркало...

- Так мы пошли тогда, - бросил он. И, поднявшись из-за стола, почтительным кивком попрощался с хозяйкой, намеренно игнорируя мужика в парчовом фартуке.

- Дыба, колесо, веревка?.. - спросил Нортунг у Даянире.

- А у вас есть предпочтения? - женщина пожала худыми плечами, - хотя, сомневаюсь, что Медведь будет вас спрашивать.

Степа, меж тем, шагнул к камину, где довольно слабо теплился живой огонек.

- Дымоход в порядке, хозяйка?

- Что? - переспросила Даянире.

- Труба, говорю, чистая?

- Ах... О, да. Вполне...

Напрочь игнорируя и нарастающий гнев барона, и удивление Лапина, Степа наклонился над камином и... смачно рыгнул.

Стоял он чуть сбоку, и лишь поэтому сам не пострадал. В топке что-то треснуло, потом еще раз... Грохнуло. Не слабо так, аж посуда слегка звякнула. Из зева взметнулось мощное пламя, лизнуло кирпичи, изнутри вылетела здоровенная кость и вдребезги разнесла витражное стекло. Дождь осколков с жалобным плачем ссыпался вниз.

- Ой, - смутился Степа, - простите. Я как-то не рассчитал...

- Ничего, - невозмутимости у Даянире мог поучиться любой посол, - мне никогда не нравилась эта мозаика. Слишком ярко.

С мужика в фартуке можно было скульптуру ваять: "Пришибленный веслом". Его темные глаза, и так на выкате, выкатились еще больше, он флюгером повернулся к разнесенному витражу и с присвистом прохрипел:

- Драко-о-он! Тар Благой... Этот недоучка все-таки притащил нам на помощь настоящего дракона.

- На счет помощи, - повернулся Степа и дернул кадыком.

Демонстрируя отличную реакцию, барон мгновенно отпрянул.

- Я просто не понял, с какого перепугу мы с... коллегой будем вам помогать? Я пока не вижу в этом для нас никакого реального интереса.

Лицо Его милости медленно меняло цвет с белого на красное. А в глазах Белой Даянире на мгновение мелькнуло и тут же пропало настоящее веселье.

- Видал фрукта? - спросил Лапин, едва мужики остались одни. В уютную, обжитую и уже почти родную камеру они не вернулись. То помещение, куда их, в конце концов, поселили, историк обозвал покоями, а Вязов более привычным словом - апартаменты. Было все. В том числе и небольшой бассейн с фонтаном, художественно поросший зеленым мхом - роскошь эта располагалась, хвала Господу, не в холле, а посреди небольшого крытого дворика, вымощенного цветной плиткой. Скамеек, кстати, проект не предусматривал. Видимо, архитектор решил, что посидеть можно и на бортике бассейна, тем более, что солнце нагрело его до температуры, которую гости из будущего сочли комфортной.

- Фрукта? И не таких видал, - пожал плечами Степа, - мужик как мужик. Сытый. Наглый. В бубен давно не получал. Но как это бывает - еще не забыл.

- То есть - раньше его били? - уточнил Лапин.

- Еще как, - уверенно подтвердил Вязов, - поверь моему опыту. Возили Его Милость моськой по грязи знатно... Так что с ним легко будет, - неожиданно закончил Степа.

- Почему? - удивился Лапин.

- Потому что за одного битого двух небитых дают, - туманно пояснил полицейский и резко поменял тему, - ты лучше скажи, ученая голова, как так получается, что аборигены говорят на нашем языке?

Валерий задумчиво потер нос.

- Не уверен, - наконец выдал он.

- Что ты хочешь этим сказать? Ведь мы с тобой сейчас говорим по-русски?

- Безусловно, - кивнул ученый.

- Ну так... с Даянире и с этим фруктом мы тоже говорили по-русски. И с мужиками на стенах.

- А вот тут я бы поспорил.

Степа фыркнул:

- Валера, я тебе скажу под большим секретом, что кроме родного чуть-чуть розумию украинску мову. Бывшая жена у меня была из под Николаева. А все остальное - глухо. Что пытался в школе английский учить, что не пытался - без толку. Видно, способностей нет. Так что говорили мы по-русски.

- Не скажи, - Валера вскочил с бортика и сделал несколько шагов сначала в одну, потом в другую сторону.

- Понимаешь, - заговорил он, тщательно подбирая слова, - вот мы сейчас говорим с тобой и не испытываем никаких затруднений.

- Ну да. Не столько выпили, чтобы затруднения испытывать, - хохотнул Вязов.

- Да с этого лимонада не напьешься, хоть целую ванну выдуй, - отмахнулся Валера, - я о чем сказать хотел - с этими мужичками на стенах у меня так гладко не получалось. Иногда все в порядке, вот как с тобой. А потом слышу фразу - и одного, а то и двух слов как будто не хватает. И, больше того, вместо них словно шум какой-то. Не замечал?

Степа добросовестно задумался. И вспомнил, что что-то такое было. Насторожил его акцент - не акцент, но какая-то легкая неправильность речи туземцев. Так мы воспринимаем речь иностранца, который учил русский, потом долго стажировался "в языковой среде", и, наконец, овладел им почти как родным. Но все же что-то он делает слегка, самую малость, по-своему. Слова интонирует, или предложения строит... И придраться как будто не к чему. И с коренным русским все равно не спутаешь.

- Черт его знает, - пожал плечами Степан, - с одной стороны - ты прав. А с другой - странно это. Девчонка, которая нас провожала - она, явно, мысли читает.

- Телепатия? - Лапин хмыкнул, - А может твои мысли были у тебя на лице написаны?

- Она шла ко мне спиной, и глаз на затылке я не заметил, - огрызнулся Вязов, - А светильники эти? Ты когда-нибудь видел подобное?

- Не в таком дизайне. Но вообще, у папы на даче, на лестнице, стоят точь-в-точь такие. На фотоэлементах. Очень удобно и электричество экономят. Да-а... Хочешь сказать, что со здешним уровнем технологии мы малость промахнулись?

- Хочу сказать, что нам срочно нужно добыть бутылочку чего-нибудь позабористее местного компотика. Не верю, что здесь такого нет.

- Это, типа, для раскрепощения сознания?

- И снятия стресса, - подтвердил Степан.

- Но мы тут вроде уже все кладовки и буфеты проверили...

- Насколько я разбираюсь в средневековой жизни, - произнес Степа, мрачно оглядываясь, - где-то тут обязательно должно быть заведение типа корчмы.

- А деньги? - озаботился историк. Вопрос о разумности вылазки в совершенно незнакомый город с иным укладом жизни, и совершенно другими обычаями и привычками, ни на секунду не закрался в его стриженную "под горшок" голову.

- Векселями расплатимся, - решил Степа, - пусть посылают счет барону. Мы же с сегодняшнего дня вроде как официально приняты на службу. Значит и жалование нам положено. А дальше... посмотрим. Может, что и проясниться.

- Проясниться с чем? С телепатией? Или с временным периодом?

- С тем, как нам с тобой обратно вернуться.

- Как - обратно, - опешил Лапин, - Уже? А материал собрать? Ты что, это ж уникальная возможность...

Менестрель был, по традиции, в маске. Никто не должен видеть лица того, чьими устами говорит Алами Пробуждающая Дух: покровительница музыкантов, поэтов, художников и, как ни странно - жуликов. Видимо, мошенничество боги тоже считали разновидностью Искусства. Забавно, но не лишено некоторой внутренней логики.

Голос у певца был высоким, но довольно приятным, словно в холодный хрустальный сосуд насыпали мелкого речного песка, впитавшего в себя ласковое летнее солнце. Я невольно прислушался.

...Покоряющая тень,

Я тебя искал.