Поющая для Зверя - Лали Та

Он — сила. Каждые его жест приводит в движение стальные мускулы, перекатывающиеся под смуглой гладкой кожей.

Хочется бежать.

Ужасно хочется.

И чтобы проклятые осколки закончились!

Господи, сколько их вообще может быть! Почему тарелки просто не могли расколоться надвое?!

— Нервничаешь? — вдруг очень тихо спрашивает он, и меня пот прошибает от хрипотцы в его голосе.

Рука Эмира опускается на мое запястье, и я резко вскидываю глаза, впервые сталкиваясь с ним взглядом.

И лучше бы я этого не делала. Никогда.

Потому что там бездна плещется. Весь чертов космос только в одних его радужках.

Я бы закричала. Наверняка закричала, если бы только могла.

Все тело свело одним мучительным спазмом только от того, что его кожа соприкоснулась с моей и сейчас от запястья проходила электрическим током в каждую клетку.

Губы Эмира приоткрылись, а дыхание стало чаще.

— Почему ты нервничаешь? — опять этот чертов голос с бархатными нотками. — Я волную тебя, Аиша?

И у меня в глазах все плыть начинает от того, как остро ощущается его близость. Жар тела, окутывающий нас обоих.

Я вскакиваю на ноги, чтобы разорвать это чертово наваждение, а он следом за мной.

Бросаюсь со всех ног к выходу, забыв про гребаный поднос, а Эмир тигром настигает меня возле двери. Толкает к стене, зажимая тело между вытянутых рук.

Боже, дай мне сил!

Я отворачиваюсь, зажмуриваясь изо всех сил. Словно хоть что-то сможет мне помочь забыть картину его почти нагого тела.

— Ты забыла, что я здесь решаю, когда и куда тебе ходить?! — рычит где-то совсем рядом с моим лицом. А вся трясусь как лист, боясь и одновременно желая того, что сейчас может произойти.

До смерти боюсь. И до смерти хочу…

— Кого ты строишь из себя? — вздрагиваю, ощущая, что он проводит носом по моей щеке. — Никогда мужского тела не видела?

Такого — не видела!

Резко толкаю его в грудь, в попытке оттолкнуть, но получается только упереться. Эмир прижимается еще ближе, а у меня свинцовые звездочки перед глазами летать начинают.

Как же он близко, как же мне горячо, как же сильно ноет тело, желая его еще ближе…

— Открой глаза.

Мотаю головой.

— Открой, сказал!

Вздрагиваю, и подчиняюсь.

— А теперь посмотри на меня… Не зли меня, Аиша!

Под моей ладонью его сердце бьется так же быстро и рвано, как и мое собственное.

И я поворачиваю голову к нему, сталкиваясь с самой сильной болью в моей жизни.

Мы выдыхаем синхронно, тяжело, не разрывая зрительный контакт.

Эмир хмурится и трясется весь, словно в лихорадке. Я буквально чувствую, как мыслями он уже давно рвет мое тело в клочья, вжимая в себя и впиваясь губами в губы. И мурашки идут по телу только от этого напряжения между нами.

Секунды тянутся бесконечно, пока мы вот так просто стоим, а пространство наполняется нашим сбившимся дыханием.

И вдруг он просто отпускает меня.

Отскакивает назад, словно его отбросила неведомая сила и встает спиной, напрягшись всем телом.

— Можешь идти, — глухой хриплый голос. А я не двигаюсь с места, потому что просто не могу. Ноги и них живота налились свинцовой тяжестью. — Ну же! Иди!!!

Орет, эхом отдаваясь в пространстве, приводя меня в чувство.

И я срываюсь с места, несясь по коридорам, а перед глазами еще стоит он. Его лицо и тело, запах его тела… Мужской и терпкий.

И в себя прихожу только тогда, когда оказываюсь к своей каморке без окон. Ноги сами привели меня сюда. И я захлопываю дверь, спускаясь по ней спиной. Утыкаюсь носом в колени и просто пытаюсь забыть. Забыть то, что представила… То, чему не суждено исполнится никогда.

— Еду теперь будешь пять раз в день приносить, — через спину, не глядя на меня, и я вздрагиваю.

Ужасно боялась этой встречи. Боялась его. Не хотела и… Мечтала увидеть всю ночь. И когда время подошло, как идиотка помчалась к нему в аппаратную, напоминая себе бабочку, норовящую в костре сгореть.

Оборачивается, и я медленно киваю, давая понять, что слышала и приняла.

Эмир так холоден, что мне кажется вспышка близости между нами просто мне приснилась.

— Ждешь пока отпущу? — усмехается, а я киваю, сжав зубы покрепче. — Молодец, усвоила урок.

Спускается со своего пьедестала и приближается ко мне.

Пытаюсь держать себя в руках, тупя глаза в пол, в лучших традициях покорной рабыни.

— Мне интересно, Аиша, — Эмир невыносимо медленно обходит меня кругом, вставая перед глазами. Я вижу его ноги, обутые в тяжелую военную обувь. — Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю! Вот так, умница… Мне интересно, как ты оказалась на невольничьем рынке? Что такого ты сказала или сделала своему мужу, что он отправил принцессу крови прочь?

Поджимаю губы, стараясь унять дрожь, но ничего не выходит.

В больное. Он бьет прямо в больное.

И сейчас я даже рада, что не могу говорить. Слезы сами на глаза наворачиваются, а губы начинают трястись. Позорная слабость, которая только удовольствие ему доставит.

— Почему ты плачешь? — он вдруг хмурится. — Пиерис сделал тебе больно?

Почему его голос звучит с такой угрозой? Эмиру и правда есть дело, или хочет просто позлорадствовать?

— Делал?!

Быстро и отрицательно мотаю головой. Он просто не успел…

— Хорошо… — шея Эмира чуть расслабляется. — Ты… Ты любила его? — поднимаю на него хмурое лицо, но вижу, что Эмир серьезен. — Любила, Аиша?..

«Я никого не любила кроме тебя. Никогда.»

Эмир вдруг вздрагивает и бледнеет, словно я и правда сказала это вслух.

— Ответь мне… — очень тихо произносит он, а я не могу. Просто не могу.

Ничего уже не сделать. Ничего не изменить. А ворошить прошлое — означает только новую боль нам обоим. А я… Я просто не могу больше. Мой предел уже давно достигнут.

— Почему ты, бл*** такая упрямая?! — вздрагиваю от его внезапной вспышки гнева, а Эмир вдруг запускает пальцы в волосы и начинает шагать из стороны в сторону.

— За что тебя лишили голоса? Хелона сказала, что связки вырваны как будто с корнем. Я знаю, что это высшая мера наказания для алияды. Хуже — только изгнание. А тебя, похоже, наградили обоими. За что, Аиша? — он вдруг подскакивает, хватая меня за плечи. — За что? Ответь мне! Напиши, если хочешь, но я должен знать…

А я до крови кусаю