Екатерина Егорова - Капкан времени

Девушка остановилась, в нерешительности потянувшись к железяке, служившей ручкой у двери.

— Твое счастье в холодном камне? — удивилась она, повернувшись ко мне лицом. Ее серебряные глаза грустно изучали меня. — А ты уверенна, что именно это твое счастье?

Похоже, Эвелин не до конца понимала значимость этого самого "камня", зато успешно всеяла во мне зерно сомнения.

— Да, — ответила я, не колеблясь, — без него маг не станет помогать мне и открывать межвременной портал. Тебе сложно это понять, жизнь демона я бы не пожелала и врагу. И я точно знаю, что никогда не стану счастливой, если окончательно превращусь в безжизненную статую.

Эвелин неопределенно качнула головой.

— Наверное, это не мое дело, — наконец, сказала она, отвязывая от руки веревку. Из рукава выпал Амулет, и Эвелин вложила его в мою протянутую ладонь. — О чем речь, Мелани? Конечно, я бы тебе его отдала, все равно не знаю, что с ним делать. Но можешь взамен пообещать мне одну вещь?

Я баюкала крохотную вещицу, как неземные богатства, и ликовала. Всего-то стоило поговорить с Эвелин по душам, и почему я раньше не догадалась до этого? Я хотела спрятать Амулет с глаз долой, но девушка не отпускала веревку.

— Смотря какую, — уклонилась я. Девушка потупила взор, но, решившись, вновь подняла глаза на меня.

— Оставь Бена, Мел. Пока он с тобой, не думает здраво. Ты уйдешь, а он останется, неужели не понимаешь? Так оставь его сейчас, поверь, он еще может быть счастлив.

Эгоистичные наклонности стремились взять верх, но Эвелин была права, а самое ужасное — все время, что мы провели в чужом мире, только это убеждение меня останавливало.

Я кивнула, не давая обещаний, но простодушной Эвелин этого кивка было достаточно, чтобы разжать пальцы и отпустить веревку.

— Мелани, я верю, что ты хороший человек, — улыбнулась Эвелин, отворяя дверь, — или была когда-то.

Как только мы переступили порог, во всем доме зажглись огни. И не какие-то свечи, а лампы: настенные, потолочные, прикроватные лампы! Как завороженная, я смотрела на игру света и тени, переливающиеся краски, замечала скромные, но со вкусом подобранные предметы декора. Просторная гостиная была обставлена в стиле, смешавшем в себе элементы рококо и готики. Изысканная мебель, преимущественно из светлого дерева, расставлена по периметру комнаты, делая ее просторнее. Высокий потолок накрывал сразу два этажа. В углу гостиной вилась лестница, подобная той, что была в прежнем жилище мага, перила которой переходили в ограждение коридора между спальнями. Стены украшали картины неизвестных авторов в рельефных позолоченных рамках. От готики в доме была только цветовая гамма: черная обивка сидений и лаковое покрытие шифоньеров и консольных столиков резко контрастировали с кроваво-красными стенами. Была в интерьере дома своеобразная изюминка, но с общей смесью стилей маг или бывший владелец явно переборщили.

— Не стесняйтесь, девушки, — маг появился за спиной и заставил нас с Эвелин синхронно подскочить от неожиданности, — присаживайтесь.

Мы прошли до кресел с изогнутыми ножками и заняли два соседних. Маг постучал пальцем по столу, и на нем, как по дуновению волшебной палочки, появился пузатый чайник и фарфоровые чашки на блюдцах.

— Вы, верно, устали с дороги? — поинтересовался маг, присаживаясь напротив нас в кресло с высокими подлокотниками. В дверях появились Бен с Ам`мелом и Лэм. Первое впечатление у них было примерно таким же, как у нас с Эвелин: они изумленно разглядывали внутреннее убранство дома; после чего решили составить нам компанию, выбрав места с двух сторон от стола; Лэм предпочел сесть около меня на табурет.

— Сложно ехать ночью, — призналась я, мельком поглядывая на чайник. Маг понял мой намек, и чашка на глазах наполнилась до краев душистым напитком.

— Не ожидал, что темнота тебя смутит, дитя ночи, — призадумался старик. Почему-то его обращение меня задело, хотя я понимала, что маг говорил правду — я жила в темноте, с чего мне ее бояться?

— Здесь чужая темнота, — оправдывалась я. Средь бороды старика затаилась улыбка.

— Ты скучаешь по своей темноте, Мелани? — спросил он меня, хотя вопрос относился еще и к Ам`мелу, но казалось, что мы с магом ведем разговор тет-а-тет.

— Я скучаю по дню. Мне осточертела темнота, она режет глаза.

В пятом измерении я жила днем, как обычные люди, а ночью старалась спать, и новый распорядок нравился мне намного больше прежнего.

— Ты принесла то, что я просил?

Я все еще сжимала Амулет в руке, когда протянула его магу. Бережно переложив его в ладонь старика, я отпустила веревку, с сожалением расставаясь с камнем.

— Мой выбор пал на тебя, Мелани, и я в нем не ошибся, — изрек маг. Амулет заискрился в его руке, как алое солнышко. — Завтра же отправим тебя домой, моя девочка. Вижу, как ты измучена.

Старик говорил так, будто бы был моим отцом или как минимум наставником. Нити переплетенных событий я считала подвластными одной лишь судьбе, но маг предсказывал все и знал больше, чем Эйнштейн. Так, может, он и был творцом судьбы, управляя жизнями каждого из нас? Громкое заявление, но после "сказочного" приключения я превратилась из реалиста в отъявленного фаталиста.

— Не одна я.

Маг очнулся ото сна, обратив внимание на моих спутников.

— Разумеется, не одна. Твои друзья сыграли главные роли в нашем спектакле, но у них другое предназначение.

— Как же я? — не вытерпел Лэм, обидчиво поджав губы. Он напоминал ребенка, у которого отняли любимую игрушку. Без Лэма нас бы здесь не было, и старик не позволял об этом забывать.

— Мой друг, с тобой у меня будет отдельный разговор, — важно ответил маг, одаривая Лэма любезной улыбкой, — как и с тобой, юная Эвелин.

Девушка вздрогнула при упоминании своего имени.

— Со мной? — переспросила она, оглядываясь. Но маг смотрел прямо на нее, теребя бороду.

— Твоя мать была могущественной ведьмой, милая. Ты должна ей гордиться, ведь в тебе течет кровь потомственной колдуньи.

Бледные щеки Эвелин залил румянец, и она потупила взор.

— Видения, посланные вами, не дали мне даже зацепки.

В этом был весь маг — намудрить великую тайну и подкинуть ее молодняку потешиться.

— Всему свое время, — отмолчался маг и, кажется, подмигнул мне, — не каждому даются зацепки.

До сих пор не возьму в толк, как нам тогда удалось угадать нужное измерение. Сейчас бы мозг вряд ли смог найти решение, несмотря на все убеждения ученых, что он не устает.

Разговор перетек в другое русло. Маг расспросил нас о политических волнениях, в которых я не смыслила ни слова, зато парни и Лэм подхватили пищу для размышлений налету. Около получаса мужчины обсуждали деятельность Красного, а Эвелин выдавала факты как со стороны свидетеля, так и пострадавшего. Под говор я научилась спать с открытыми глазами и проснулась, только когда речь зашла о наших похождениях. Здесь я оторвалась по полной, описывая в красках события прошедшего месяца и подкрепляя историю пикантными подробностями. Маг с интересом слушал, время от времени задавая наводящие вопросы. На все намеки поведать о своей жизни он уклончиво отвечал что-то туманное, отбивая всякое желание расспрашивать его дальше. Немногословен старик оказался и порядком скрытен. Наверняка он столько лет прожил, что забыл о своем дне рождении.