Без чувств (СИ) - "Zzika Nata"

Очередное прикосновение отозвалось новым всплеском удовольствия, и Лина тихо ахнула. Магистр немедленно воспользовался предоставленной возможностью, углубив поцелуй.

Потом чмокнул её в нос, заставив удивленно распахнуть глаза, и проложил обжигающую дорожку от ушка до ложбинки между грудей.

Руки мужа, казалось, жили своей жизнью, поглаживая и лаская её тело.

Подумать только, какими приятными могут быть обычные прикосновения — Лина млела от удовольствия, которое дарили пальцы мужа, гуляющие по её груди, спине, животу.

— Невозможная, непослушная, необыкновенная, — пробормотал Стефан и накрыл ртом сосок.

Аэлина в очередной раз ахнула и вцепилась в плечи мужчины, не зная, чего хочет больше — прижать или оттолкнуть.

Волны удовольствия расходились по телу, простреливая или мягко скатываясь. Внизу живота и между ног все горело, и с каждым новым прикосновением и поцелуем жар усиливался.

Стефан отстранился, пальцем обвёл припухшие губы жены, медленно-медленно приблизился снова, не отпуская взгляда, завораживая и притягивая.

— Строптивая, смелая, страстная, — прошептал на ухо и чуть прикусил мочку.

Аэлина в очередной раз охнула, но муж не дал ей, ни дернуться, ни отстраниться — продолжил отмечать ее тело легкими прикусываниями и тут же — нежными поцелуями.

Особенное внимание Стефан уделил груди. Урча и мурлыча, он поцеловал каждый сантиметр, поиграл языком с соском, потом втянул его в рот, отпустил и подул. Сосок второй груди несносный муж чуть покатал губами, потом слегка прикусил и сделал несколько сосательных движений, отчего Лину буквально выгнуло. Девушку потряхивало от остроты ощущений, от контраста раскаленного поцелуя и прохлады воздуха, от томления, концентрировавшегося внизу, от жадных рук герцога, поглаживающих её бедра.

Не имея сил больше сдерживаться, Аэлина запустила пальцы в волосы герцога, чуть не застонав от восторга — мягкие, шелковистые, даже лучше, чем она представляла!

Гулять, так гулять — ладошки прошлись по плечам, по груди, очерчивая грудные мышцы, спустились на живот, замерли на секунду, и скользнули ниже. Стефан вздрогнул и издал тихий звук.

В восторге, что она заставила этого непробиваемого мужчину стонать, девушка продолжила исследования, пробежав пальцами по «трубочке», поражаясь, что она еще подросла.

Муж опять дрогнул и со свистом выпустил воздух сквозь сжатые зубы.

— Я сделала больно? — испугалась Аэлина. — Прости.

— Мне не больно, мне наоборот, — хриплым голосом ответил герцог и потянулся к ее губам. — Только если ты продолжишь, я взорвусь.

— Ой, — Лина спешно убрала руки. — Она… он такой горячий… Это так и должно быть?

— Да, — магистр быстро перекатился на спину, переместив жену так, чтобы она лежала на нём, и снова завладел ее губами, в то же время, продолжая гладить спину и ягодицы.

Поцелуи и объятия были приятны, Лина полностью погрузилась в ощущения и заметила, что опять лежит на простынях, а не супруге только тогда, когда он принялся целовать ее животик. Немного приостановившийся пожар внизу живота начал разгораться заново.

А муж останавливаться не собирался! Язык и губы герцога обласкали пупок, прошли ниже, руки мягко раздвинули её бедра и — Лина ахнула в голос — супруг поцеловал ее прямо туда, где все и так уже горело и сладко ныло.

— Стефан! — вскрикнула девушка, приподнимаясь на локтях. — Что ты делаешь?

— Люблю свою жену, — ответил супруг и вернулся к поцелуям.

— Сте. ах! — подбросило и перед глазами поплыло.

Лине казалось, что она больше не выдержит этой сладкой пытки, когда нечто необыкновенное качает ее тело на волнах непередаваемого удовольствия, раз за разом подводя к какой-то неведомой грани и отступая, давая передышку, чтобы снова поднять на высоту.

Тяжело дыша, Стефан отстранился от ее лона, потянулся к губам, по пути обласкав груди, и Лина почувствовала, как в нее упирается та самая, которая — он.

Муж слегка качнулся, дотягиваясь до ее рта, и горячая бархатная штука скользнула вдоль лона, задев место, которое и так все горело после поцелуев мужа.

— А-а-х! — выдохнула она и, в свою очередь качнула бедрами, желая повторения этому восхитительному ощущению.

И еще раз, и еще, потому что каждое прикосновение штуки к ее лону отзывалось сладким взрывом.

Руки мужа снова оказались на ее бедрах, приподняли их и развели в стороны, а потом, муж привстал на руках, несколько отстранившись.

Лина хныкнула, желая продолжения, потянула супруга к себе, обхватив его ногами, и Стефан больше не стал ждать.

Да! Это было именно то, чего ей не хватало — горячая бархатная «он» скользнула внутрь её тела, задев какие-то точки, отчего Лину подбросило и заставило податься вперед, прижавшись и вцепившись в плечи мужа.

— Больно? — испугался супруг, замерев на месте и, кажется, перестав дышать.

— Не… не останавливайся, — на большее Лину не хватило.

И Стеф продолжил скользить вперёд-назад, растягивая, задевая чувствительные точки внутри ее тела, которые сладко пульсировали. После каждого прикосновения приятные ощущения все усиливались, нарастали, пока не поднялись на вершину.

И мир взорвался, рассыпался мириадами частиц, ослепил и выбросил из реальности.

Кажется, Лина кричала, не в силах справиться с водопадом, тайфуном, торнадо ощущений, снесшими ее, поглотившими и потрясшими.

Кричала и прижималась к мужу, царапая его спину, выгибаясь и дрожа.

— Все, все, маленькая моя! — Стефан сцеловывал слезы, повисшие на ресницах, гладил волосы, прижимал и баюкал. — Как ты?

— Не знаю, — голос хрипел и срывался. — У меня даже моргать нет сил. Что это такое?

— Тебе было хорошо?

— Да, — Лина улыбнулась и поёрзала. — Ты все еще там?

Магистр осторожно отсоединился и лег рядом с супругой, притянув ее к себе и целуя в ухо, в уголок рта, в глаз — куда дотянулся.

— Мне было очень хорошо. Что это было, Стефан, это правильно?

— Это то, что должно происходить между мужем и женой. И это очень правильно, — ответил мужчина.

— Хорошо, что это правильно, — сонно пробормотала девушка, — потому что мне понравилось, и я была бы не против повторения. Не сейчас, а… потом…

И она заснула.

Герцог вздохнул, поцеловал жену еще раз, укрыл и, стараясь не потревожить, отправился в купальню — завершать начатое.

Да, он не успел, но есть другой способ снять возбуждение, не будить же Аэлину! У девушки первый в жизни оргазм — то, что было под амиоки можно не считать, она все равно почти ничего не помнит — он должен дать ей отдохнуть и переварить впечатления.

И Стефану даже в голову не пришло, что это был первый раз в его жизни, когда он думал об удовольствии женщины больше, чем о своём и первый раз, когда он, заботясь о женщине, оставил себя неудовлетворенным.

Вернувшись, мужчина лег рядом с супругой, обнял ее и задремал.

Сквозь сон донеслись какие-то голоса.

Герцог с неудовольствием подумал, что уволит всех, кто смеет шуметь в его приемной. Плевать, что давно день, он здесь хозяин и будет спать столько, сколько пожелает.

— Ваша светлость, — раздался дрожащий голос слуги. — Прошу прощения за беспокойство, но здесь Его величество!

Его величество Николае Третий мерил шагами кабинет, размышляя, что ему делать. Племянник вернулся позавчера, но до сих пор не нашел времени сообщить об этом дяде. Ладно, дяде, но советник не спешит ставить в известность императора!

Нет, он понимал — Стефан наслаждается общением с молодой супругой. Так сказать — наконец, дорвался.

Но он дал им время, две недели, ни вестника не посылал, ни торопил, ждал, когда герцог наиграется и сам вернется. И вот — вернулся. Император терпеливо ждал. Николае был уверен, что племянник прибудет в замок сегодня с утра, но ожидания не оправдались. День перевалил за половину, а о магистре ни слуху, ни духу.

Вызов по визофону ни к чему не привел — герцогу настолько некогда, что он даже на вызов не отреагировал.