Фантош для оборотня или Игры насмерть! (СИ) - Ермакова Александра Сергеевна "ermas"

Осчастливленная зашагала между рядами пузырей, касаясь то одного, то другого.

Меня наполняло информацией, но я была ненасытна и поглощала все больше и личного и сокровенного моего! Мужчины!

Если до этого Градов был тайной и загадкой, то теперь становился человеком с прошлым. Большей частью болезненным и одиноким, но порой встречались моменты очень нежные, трепетные и наполненные любовью.

Начала открываться и другая сторона Градова — любящего отца, заботливого мужа.

Его измены… и как он сам это переживал. Его опасения, подозрения… Его игра в жизнь да насмерть!

Когда нашла первое воспоминание о себе, меня накрыло такое тепло, что на некоторое время забыла обо всем, что было и что узнала.

Будто начала новую жизнь с чистого листа.

Интересно было посмотреть на себя со стороны. Его глазами, его мыслями, его чувствами. Боже! Я даже не подозревала насколько ему понравилась. Не догадывалась насколько был растерян неожиданной связью. Как обозлился, пытался игнорировать чувства, как упирался притяжению. Сражался за право… не прикасаться к моей жизни!

Откровенно опешила, когда узнала, что не он, а як нему подключилась. Без его ведома…

И это случилось не в парикмахерской, как думала, а в торговом центре, когда мы с мужем и детьми были на детской площадке. Градов оформлял заказ на праздник своего сына. Он сразу нашел меня глазами. Несколько минут пытался понять, что произошло. Прислушаться к взбунтовавшим чувствам… Наблюдая за нашей идиллией, скрипнул зубами и ретировался. Блуждал больше месяца, упорно отрицая связь, а когда припекло, заявился ко мне на работу…

И это стало крахом и его самоубеждения, и моей жизни.

Он ушел… чтобы вернуться. Упрямо позволял мне выкарабкаться из трясины, но я уже была им отравлена, как и он мной.

Последний месяц… что он дал мне с мужем, Демьян провел в жуткой ломке. Я видела себя… его глазами. Я ощущала его… жила его эмоциями и мыслями.

Он следил, он ждал… он подыхал от боли… и ревности. А потом сорвался. Никогда не знала, что можно так желать…

Слезы жгли глаза, я не могла говорить, да и не хотела.

Любить настолько, чтобы специально причинять боль… не знаю, кто из нас больший псих.

Я — жертва по всем статьям, без вины виноватая в связи, даже не подозревала, что ТАК зацепила зверя.

Или зверь, ощутивший неладное, но упорно отрицающий очевидное и с маниакальной упрямостью продолжающий гнуть свою линию.

Гнуть линию, которая уродовала обоюдно и меня, и его.

Не уверена, что готова принять ТАКУЮ любовь, пристраститься к ТАКОМУ чувству, вверить права на себя ЭТОМУ зверю!

Его мытарства, злость, ревность, страхи. Его надежды, мечты, любовь… Хлынули бурным потоком, сметая верные и правильные рассуждения человека во мне.

Но я не готова!., так просто сдаться, простить… Чтобы не ощущал Градов, это не меняло того, что он разрушил мою жизнь!

Да, озлобился, да стал эгоистом и циником, да зверь заставлял творить многое, чего сам бы Демьян не делал… Но, поступал со мной плохо кукловод! Изменял и толкал на измену, вынуждал проходить отвратительные испытания. Доводил до сумасшествия.

Ворвался в мой мир и все перевернул с ног на голову, а потом бросил…

Ушла от пузыря со столь болезненными воспоминаниями и несколько секунд бродила, выбирая очередной.

Остановилась возле одного. Он был нереально огромен и переливался словно радуга. Недолго думая, приложилась обеими руками и чуть не упала, когда пузырь лопнул, оставив меня смотреть во все глаза на Демьяна, стоящего по другую сторону и рассматривающего с затаенной надеждой меня.

Сердечко предательски трепыхнулось, на душе потеплело.

— Нашла… — обронила глупо.

В этот раз проснулась резко, потому что в палату ворвались посетители. Это были Злата, впрочем, она-то и была главным нарушителем спокойствия, Илья и, конечно, Святослав. Мальчик на меня даже не посмотрел. Его хмурое лицо хорошо запомнила и пока мы с детьми покидали палату, чтобы дать сыну побыть с отцом, остро представляла чувства ребенка, чей папа сейчас лежал без движения.

По дороге в мою палату встретили Роберта. Вихтерев скупо улыбнулся и поспешил к Святославу.

Мы со Златой и Ильей проболтали больше часа, а когда врач сообщил, что на сегодня пора заканчивать посещение, да и Святослав уже ждал в коридоре, не обиделась. Парень не хотел меня видеть — его право. Напрашиваться с дружбой не собиралась, но если он ко мне обратится с просьбой — не откажу.

После вечерних процедур и заверения Роберта, что могу завтра вернуться домой, попросилась опять к Демьяну.

— Мил, — скептически качнул головой Роберт, — я обеими руками за, чтобы ты его навещала, но не думаю, что для твоей психики такое количество сидения перед ним полезно. В твоем нынешнем положении…

— Я не больна! — отрезала категорично. — А ребенку необходимо ощущать близость отца. Каким бы он обездвиженным гадом ни был, — добавила с укором.

— Я тебе поражаюсь, — не сдержал усмешки врач. — Даже в такой момент язвишь, шутишь и разыгрываешь обиду.

— Это лучше слез или истеричного смеха, — мрачно пояснила позицию.

— Но одинаково опасно, — предупредил Роберт.

— Буду знать, — согласилась коротким кивком. — Обещаю, сегодня у него посижу, а потом буду нормировано, с точностью по расписанию, которое составит лечащий врач.

— Разве тебя удержишь? — хмыкнул с восхищенным осуждением Вихгерев.

— Я пробилась к нему, — перестала играть — призналась тихо и опустила глаза.

— То есть? — насторожился Роберт. — Ты с ним говоришь?

— Не наяву, а во сне… — замялась. — В первый раз смогла его отыскать и вытащить из каменного завала, а второй — бродила по миру его воспоминаний и последнее, что запомнила, я его нашла…

— Мил, ты хоть представляешь, как это… невероятно? — восторженно пробормотал Роберт.

— Надеюсь, — была менее радужно настроена. — Вот только он не говорит со мной. Если получится к нему пробиться в этот раз, и он не заговорит, боюсь, это все… — выдала сокровенную и очень неприятную мысль.

— Ты должна постараться! — заверил горячо Вихгерев. — Мы не можем его потерять, Мил!

Я некоторое время бродила по палате Демьяна, не зная, куда себя деть. Тихо звала его, но тишина была нерушима. Когда сидела и держала его за руку, так мечтала, что он откроет глаза или хоть как-то подаст знак…

Час за часом тянулся медленно и однотипно.

За окном была ночь. Яркие фонари больничной территории рассеивали мрак улицы, мелкие снежинки неторопливо опускались с небес.

Устав, легла рядом с Демьяном. Положила на него руку, закрыла глаза. Нежностей шептать не хотела, это было враньем, поэтому мысленно выговаривала за все, что пережила из-за Градова, и даже не сразу поняла, что опять брожу в полной темноте.

Несколько секунд оглядывалась в поиске хоть какого-нибудь источника света или намека на дорогу. В итоге пошла на ощупь. Двигалась, расставив руки и опасливо переступая с ноги на ногу.

«Демьян. Демьян, — повторяла как заклинание. — Демьян!»

Через некоторое время темнота стала более прозрачной. Увереннее зашагала сквозь полумрак, пока не ощутила под ногами подвижную, неровную твердь.

Это оказались камни.

Чем дальше углублялась, тем яснее становилась окружающая обстановка. Береговая линия с крупной галькой и округлыми камнями. Даже слышался шум воды, плеск волн.

Ощущения не подвели, вскоре я оказалась на крутом берегу озера. К воде подобраться было довольно сложно, поэтому села на крупный камень и задумчиво уставилась на серую неподвижную гладь.

Мысли опять сводились к моей обиде и тем непростительным вещам, что совершил Градов, только теперь наравне с этими чувствами, во мне теплилась надежда, что Демьян выкарабкается. Я могла злиться, ненавидеть, молить чтобы оставил меня в покое, но ему смерти… не желала.