Кресли Коул - Поцелуй короля-демона

— Тогда отпусти меня, — влажные завитки рыжих волос ореолом обрамляли лицо Сабины. — Пожалуйста. Я прошу тебя…

Он не мог слышать эти слова, не мог представить боль, которая заставила ее произнести их.

Она дернулась снова, выгнувшись дугой, на ее губах пенилось все больше крови, когда она кричала, снова и снова. Никс и Кадеон вбежали внутрь, ее тело резко опало.

Но глаза остались открытыми. Они ничего невидяще смотрели в пустоту.

Никс произнесла:

— Она не дышит, демон. Она ушла.

— Нет! — взревел Ридстром, тряся Сабину за плечи.

— Ридстром! — Кадеон схватил его за руку. — Она ушла, брат. Она хотела, чтобы ты позволил ей уйти.

— Никогда! — он сильнее встряхнул ее. — Ты возвращаешься, Сабина!

Веки Сабины дрогнули, тело свело судорогой.

Она жива.

— Нет… больше, — простонала в отчаянии Сабина, понимая, что не умерла. Она посмотрела на Ридстрома, как на предателя, прежде чем поникнуть в его объятиях без сознания.

— Ты только оттянул время до следующих приступов боли, — отметила Никс. — Демон, в следующий раз ты должен позволить ей уйти.

Нет, есть другой выход.

— Следующего раза не будет, — он посмотрел на Валькирию сузившимися глазами. — Ты знала, что это случится. Ты знала это еще в ту ночь, когда спрашивала меня, что бы я выбрал, если бы мне пришлось: свою королеву или свое королевство. И ты спросила не случайно. Я могу пожертвовать всей надеждой на одно, чтобы спасти другое.

— Ты так легко ответил, что выбрал бы свое королевство. Я была удивлена.

— Эй, погодите-ка, — встрял Кадеон, — о чем, черт побери, вы оба говорите?

Ридстром спросил у Никс:

— Как я могу добраться до Торнина сегодня вечером?

— Это случится… м-м-м… не беспокойся.

— Если ты предвидела все это, скажи мне — она будет жить?

Никс уставилась в потолок, прежде чем ответить:

— Я не знаю о ней. Но ты можешь поговорить со своим приемником и объяснить ему, что вот-вот должно произойти.

Ридстром кивнул, принимая смерть или что-нибудь похуже.

— Ага, сообщи мне, что происходит.

— Я иду к Оморту за противоядием. Чародей, вероятно, убьет мне на этот раз, — произнес Ридстром с легкостью. — Кадеон, ты — мой наследник. Никс говорила мне, что это мой последний шанс вернуть корону. Но она не говорила, что у тебя не будет никакого шанса.

— Что за черт? — прокричал Кадеон. — Ни в коем случае! Нет уж, хрен!

— Это произойдет, брат, — отрезал Ридстром, — я не спрашиваю тебя, я тебе сообщаю.

— Хорошо, тогда мы сделаем это ловушкой, — проворчал Кадеон, явно борясь со своей вспыльчивостью. — Ты не можешь пойти туда без плана сражения.

— Ты рассказывал мне, что Грут разбил твои мысленные барьеры, словно кувалдой. Оморт тоже потребует, чтобы я открыл для него свое сознание. Я должен быть совершенно свободным от любого заговора, иначе я рискую ею.

Кадеон провел рукой по лицу.

— Если ты сделаешь это, то совершишь самоубийство.

— Я понимаю. Если я смогу спасти ее от этой боли… тогда я хорошо прожил свою жизнь.

— Никс! Скажи Ридстрому, что это — самоубийство.

Валькирия вздохнула.

— Если он хочет пойти на всех азиатских львов без нас, то кто мы такие, чтобы его остановить?

— Я не позволю тебе сделать это!

— Это уже сделано, — бросил Ридстром. — Никс, скажи мне, как добраться до Торнина.

— Способ добраться до Торнина уже на пути в Новый Орлеан. И она в бешенстве.

— Так что там с Майком Роу? — спросил женский голос.

Сознание постепенно возвращалось к Сабине, и она оказалась между приступами — в том мучительном затишье между воспоминанием о боли и ее ожиданием.

— Майк Роу? О ком именно ты говоришь, Холли? — переспросила другая женщина.

Это говорит Никс? Да. Что она делает в моем сне? Или я бодрствую?

— Актер? — эта Холли говорила медленно. — Из Грязной работенки. Кто добился запрещающего судебного решения против тебя?

Возникла пауза, после которой Никс произнесла:

— А! Да, ну, Микки и я разошлись после того, как я все-таки заставила его дурачиться со мной.

— Через неделю после того, как я в последний раз видела тебя?

— Вчера вечером, если я правильно помню, — ответила Никс. — Он был достаточно ловким для человека, очень забавным. Но я забыла его номер телефона, когда он прижимался ко мне.

Как будто не в силах сдержать себя, Холли спросила:

— Почему?

— Я вспомнила, что я очень худая.

Сабина моргала, пытаясь восстановить свое туманное зрение, и увидела Никс в зоне отдыха спальни. Сабина покосилась на футболку Валькирии. На ней было написано: «РОДИВШАЯСЯ, ЧТОБЫ ЦВЕСТИ; ЦВЕТУ, ЧТОБЫ ПОГИБНУТЬ. G.S.»

Другая женщина, эта Холли, была в очках и с чопорными манерами. Она что, в мятой одежде?

— Кроме того, — продолжала Никс, — я должна была закончить это с Микки, так как покидаю город.

— Что ты имеешь в виду, говоря, что покидаешь город? — требовательно уточнила Холли, сворачивая и снова разворачивая одно и то же полотенце. — Я все еще не знаю, что мне делать в этом мире, и ты не будешь мне это объяснять?

— Кадеон может показать тебе все.

— Куда ты должна пойти, что это настолько важно, что ты отказываешься от меня?

— Тетушка Никсис исправляет «куда» на «к кому». Я направляюсь в Будапешт, исследовать одну группу бессмертных воинов, — объяснила она. — Они называют себя Лорды Преисподней. Если одно это название не заставляет тебя хотеть спариваться… — она заворчала, махнув рукой в воздухе. — В любом случае их надо обязательно испытать.

— И, говоря «испытать», что ты предполагаешь делать?

Никс издала смешок:

— Холли, как еще можно испытать мужчину? В самом деле?

Холли что-то начала бормотать, но Никс перебила ее:

— Между нами, если они смогут справиться с Никсанатор, то я не оставила бы… — ее глаза скользнули к кровати и расширились. — Она не спит.

Никс подошла с Холли к кровати:

— Помнишь меня? Никс Всезнающая? А это — моя племянница Холли, — Никс указала на симпатичную блондинку, которая едва заметно кивнула. — Она жена Кадеона.

Никс поднесла стакан воды к ее губам, но Сабина резко отвернулась, чтобы спросить:

— Где… Ридстром?

— Мы, наконец, спихнули его куда подальше от тебя. Мы будем твоими сиделками этим вечером. Ридстром, Кадеон и множество демонов отправились на поиски твоей сестры, чтобы поохотиться на ее портал, — она внезапно засмеялась. — Я сожалею, в этой ситуации нет ничего забавного, но «поохотиться на ее портал» действительно звучит похабно.