Буря настигнет (СИ) - Орлан Нари

Возможно, она просто не любит меня так сильно, как я думал.

Охрана провела меня через черный ход. Дрожь не покидала тело. Я то и дело вытирала влажные ладони о джинсы. Ирий, конечно, обрадуется, когда увидит меня.

Точно?

Целый месяц разлуки. Все по моей прихоти. Он приходил каждый день, но охрана не пускала его в палату. Телепортировался прямиком к моей кровати однажды среди ночи, но я мигом нажала на кнопку вызова врача — тот прилетел за десять секунд. Ирию ничего не осталось, как свалить. Грозился вернуться снова, а я обещала снова позвать врача.

Настойчивый. Вот если бы принял мои условия, то общались бы хотя бы по телефону. А так я не оставила ему номер. И попросила Келлана не делиться с ним моими контактами.

Операция прошла хорошо. Три недели после нее я не смотрела в зеркало и не хотела, черт возьми, чтобы смотрел на меня Ирий! Может, будь мы супружеской парой, я бы не была столь упрямой.

Но больше, чем увидеть его, я хотела, чтобы наши отношения начались красиво. Без моих отеков на лице и обеспокоенного взгляда Ирия, который бы их увидел.

Правда, мне очень приятно было то, что он все равно приходил ежедневно. Лишь ради того, чтобы поцеловать дверь и передать цветы или милые подарки. Я с широкой улыбкой слушала, как он ругался с охраной. Но Йерун Нордли поставил надежных ребят меня охранять.

Стоило познакомить его с Келланом, и они спелись. Неожиданно мой бывший в последнее время все меньше говорил, что хочет переехать жить на другую планету. Наверно, вдохновился планами детектива и решил попробовать что-то изменить здесь, на Калинидиксе.

Ради справедливости, Келлана я тоже не пускала к себе. Только врачей и маму Джемму, когда ей стало лучше. Ее счастью не было предела, когда ей сказали, что я все-таки жива.

А я радовалась тому, что Йерун Нордли сдержал обещание — посадил за решетку деда, купил маме Джемме небольшую квартиру в восьмом секторе и оплатил на год вперед услуги психотерапевта, которому поручил следить за психическим здоровьем женщины. Она выглядела намного лучше, чем прежде. В вечно усталых глазах зажегся огонек, плечи расправились, будто с них упал тяжелый груз.

Когда я собирала вещи, едва не проговорилась ей, что хочу встретиться с мамой. Лучше не надо распространяться. Неизвестно чем закончится встреча, а я потом не хочу портить настроение маме Джемме.

Детектив все же дал адрес. На Новинилике пройдет третий концерт, через две недели. Ближайшие три месяца мы проведем в перелетах. Герт без проблем договорился, что я полечу вместе с сотрудниками их компании. При свидетелях я фотограф, а в другое время беспрепятственно могу общаться с музыкантами. Пока для меня опасно заявлять, что я сестра Герта.

А Ирию… я пока не прихожусь никем. Возможно, он пошлет меня на три буквы, когда увидит. За весь месяц я не сказала ему ласкового слова, не предупредила, что тоже лечу.

Что, если он действительно в обиде? Разве я не боюсь его потерять?

Больше, чем потерять, я боялась его разочаровать.

Я ускорила шаг по узкому коридору. Из-за двери впереди доносился мужской смех. Еще немного — и я увижу Ирия. От волнения меня то шпарило кипятком, то леденило холодом. Сердце в бешеном темпе билось о грудную клетку.

У двери ноги будто прилипли к полу. Я нервно поправила рыжие локоны. Пальцы подрагивали. Ну, давай же, возьмись за ручку и войди.

Я прислонилась лбом к прохладной поверхности. Немного стало легче, как во время лихорадки легче от влажной тряпки на лбу.

Там, за дверью, слышался бас Герта. Он хвалился, что вчера уложил Ирия на лопатки. Я вздрогнула. Смех оборвался. Через пару секунд Арвид завопил: “Отпусти!”

Рука моя сама распахнула дверь. Музыканты развалились на черных кожаных диванах, а Ирий, стоя за спинкой, душил Герта локтевым захватом. Бицепс заметно округлился, впираясь моему брату в подбородок. По-моему, Ирий стал немного шире в плечах, и мышцы выросли.

Как я могу любоваться мускулами, когда моему брать дышать нечем?! Я мысленно хлопнула себя по лбу.

Арвид безуспешно пытался разодрать парней. Герт махал руками, стараясь ухватить Ирия за что-нибудь, за футболку, например.

Я прыснула в кулачок.

Вроде взрослые ребята, но иногда такие придурки. Пять пар глаз устремились ко мне — я же встретилась только с голубыми. Они безжалостно пригвоздили меня к стене, чтобы не рыпнулась во время расстрела. Пухлые губы беззвучно зашевелились, говоря: “Бесовка…”

Как так быстро узнал меня? По короткому смешку?

— Кто это? — осведомился кудрявый вокалист.

Герт вывернулся из захвата и, пока растирал горло, подошел ко мне.

— Это сестренка моя, Белиса. Но она не хочет к себе лишнего внимания, так что не распространяемся. Она с нами полетит.

Парень с длинными русыми волосами, Сакари, дружелюбно улыбнулся и сказал:

— Если будет скучно лететь, познакомься с подругой Арвида, думаю, найдете общий язык. Ее зовут…

Ирий в несколько твердых шагов преодолел расстояние между нами, схватил меня за руку и выволок из комнаты ожидания, напоследок плотно прикрыв дверь.

За нею обнял крепко, до боли, до смерти от нехватки кислорода. Зачем мне воздух, если в меня проникал аромат горького кофе с ромом и корицей, будоражил черный перец и шоколад. Лучший в мире, самый вкусный, желанный запах.

И тепло, которого не хватало целый месяц, пропитывало кожу, проникало в кровь, в сердце. Бабочки обезумели — щекотали под грудью, словно крылышками намерились процарапать меня изнутри, вылететь, ибо их слишком много, а места слишком мало. Чувства переполнили до краев, нет другого выхода, лишь поделиться.

Да я ему отдам всю себя, без остатка. Лишь бы принял мои слова. Я быстро собралась с духом, потому что долго репетировала, готовилась.

Дверь распахнулась. Арвид уставился на нас, нахмурившись. Секунда, вторая, и осознание снизошло на него. Лицо вытянулось.

— Теперь не чужая. Теперь моя, — сказал почему-то Ирий. — Муза теперь с нами.

У вокалиста дрогнул уголок губ в улыбке.

— Давайте только недолго. У нас вылет через полчаса, — бросил и запер дверь.

Ирий взял мое лицо в ладони и принялся разглядывать. Голубые глаза светились счастьем.

— У тебя совести нет приходить перед самым отлетом.

— Я тебя люблю.

Ну, что, слова уже посадила на язык, вот и сорвались. Ирий замер, не моргая, будто громом пораженный. Сладкий трепет порхал по всему моему телу — меня тянуло вперед, как магнитом. Я приподнялась на носочках и прижалась к пухлым губам, прикрывая глаза от наслаждения.

Ирий обрушился на меня ненасытным, жгучим поцелуем. Он явно хотел раздавить меня своим ответом, показать, насколько рад моим словам. Радость у него, однако, сокрушительная и безжалостная. Расплющит в объятьях, выпьет дыхание до дна, искусает губы до сладкой боли. Я судорожно комкала футболку на его спине, прижимаясь так близко, как только возможно.

Нет, его мышцы правда стали крупнее и словно налились сталью.

Похоже, вымещал весь месяц злость на тренажерах. Интересно, какой он сейчас без одежды? Действительно, зря я пришла так поздно. Теперь придется уныло ждать, пока космический корабль приземлится на соседней планете.

Плевать, что мы в коридоре, куда каждую секунду может кто-то выйти. Истома внизу живота напряженно ныла от желания. Ирий оторвался от губ, спустился влажными поцелуями по шее, и под кожей разливалось всплесками наслаждение. Я хватала ртом воздух, хмельной туман опутал мысли и словно оторвал от пола, понес к верхушкам тополей.

— Я тоже тебя люблю, моя маленькая бесовка, — прошептал он на ухо, едва касаясь мочки влажными губами. Мелкая дрожь спустилась по телу. Сердце запрыгало еще быстрее.

— Да, твоя…

Не буду перечить, как раньше. Если я — его, значит он — мой. Мой любимый. Подхватил меня под бедра, впечатал спиной в стену и снова впился в губы жгучим поцелуем.