Огонь и ветер (СИ) - Кочешкова Елена А. "Golde"

– Вот гадюка! – процедила Шуна. Увидев, что мне отлегчило, она уже не источала вокруг себя такое отчаянное волнение, но все еще предпочитала быть как можно ближе и в этот момент, отыскав мою ладонь, крепко сжала ее.

Да, я полностью разделял ее мнение и злость.

Настоящая гадюка, чей укус полон смерти, и которую я не смог остановить... проклятый неудачник! Если бы с моими близкими что-то случилось, едва ли я смог бы простить это себе.

Но Дани точно не ошибся – там, на вражеском корабле было больше одного колдуна. В противном случае мы с Фарром ни за что не позволили бы врагам разорвать нашу связь.

На сей раз удар по голове не отшиб мне память как тогда, у Таронских гор: я хорошо помнил все, что происходило на палубе «Стрижа» до того момента, пока вражеская стрела не врезалась в мой шлем.

И, по правде говоря, мне бы хотелось забыть половину.

Дедуля Фарра верно сказал, что я не воин: чем дальше, ясней становилась мне его правота. Да, я убивал. Много раз. Но никогда не испытывал от этого ни радости, ни опьянения, ни довольства – всегда только пустоту, ужас и отвращение к самому себе.

Битва за «Стрижа» стала тому еще одним подтверждением.

Я успел отправить к праотцам кажется пятерых, хотя не был уверен наверняка. Для этого мне не нужны были ни лук и стрелы, ни меч или сабля: я делал то, чему так хорошо научил меня Кешт – одно за другим останавливал сердца тех людей на борту врага, кто выглядел наиболее опасным. И всякий раз ощущал себя так, словно отрываю кусок от души или тела.

Боги дали мне слишком большую меру в возможности чувствовать других людей...

А потом мы с Фарром увидели е е... Нам не нужны были слова, чтобы принять молниеносное решение оглушить главного противника, ту, от которой исходили все приказы и решения, самая большая угроза и самый едкий яд. Наши действия походили на танец, на узор из потоков Силы, который соткался словно бы сам собой. Они чем-то напоминали тот миг, когда в Гремучем ущелье мы вдвоем держали огромную каменную глыбу, только были намного сложней и... красивей. В какой-то момент мое дыхание оборвалось от восторга, от ощущения полета и безграничной силы, которая стала мне подвластна... И именно в тот миг остальные колдуны пробили защиту нашего корабля и на палубе «Стрижа» стало тесно от людей с оружием и смертью в глазах. И я был уверен – все они получили приказ первым делом атаковать именно нас с Фарром. Вот только его было велено брать живым. В отличие от меня.

– Все так, – сказал я, стряхивая с себя липкие воспоминания об ударах стрел, которые даже сквозь кольчугу были чудовищно болезненными. – Их там совершенно точно было несколько. По меньшей мере четверо. Одной этой ведьме никогда бы не удалось сломать защиту, которую поставил Фарр. Пока мы пытались обезвредить ее саму, остальные с трех сторон разодрали наш щит в клочья. Это оказалось... неожиданно. И неприятно.

– Вот, значит, почему... – пробормотала Шуна.

– Это действительно была очень продуманная атака, – поддержал меня Фарр. – Враг превосходил нас числом во много крат: не только в отношении обычного оружия, но и в плане магии. Неприятно – это Лиан еще мягко выразился... Страшно. И... отвратительно, – он разом осушил чашу с вином, которую до этого держал в руках, не притрагиваясь.

До сих пор у меня не было возможности спросить его, что он пережил на вражеском корабле, пока мое тело бесполезно валялось на палубе «Стрижа». Но даже не спрашивая ничего, я знал, насколько это было ужасно.

И постыдно, малодушно благодарил судьбе за то, что избавила меня самого от подобных ощущений.

В отличие от меня, Дани хотел услышать от Фарра все. И прямо ему об этом заявил, сопроводив свое желание недвусмысленным намеком на то, что у наследника престола, который подвергся покушению, не должно быть никаких секретов. Фарр спорить не стал, но рассказ его был столь лаконичен и сух, что не оставил у меня и тени сомнения – мой брат души сказал далеко не все. Только то, что действительно могло иметь значение для дальнейших действий.

Но о самом глубоком и сокровенном, о том, что напугало его больше всего, он умолчал.

Принц Дани этого не заметил. А если и заметил, но ему хватило ума не лезть в омут, у которого не было дна. Так что спустя несколько минут оба наследничка уже горячо спорили о том, куда с наибольшей вероятностью могла отправиться шлюпка, на которой удалось бежать самым опасным людям из тех, что были на захваченном фрегате.

Все это было, конечно же, очень важно, но дослушать их спор я не смог – сам не заметил, как провалился в глубокий сон, а когда я снова раскрыл глаза, в офицерской каюте было темно и тихо. Судно качалось на волнах, а мир вокруг казался замершим, только где-то за стенкой приглушенно звучали голоса, да вода плескала в борта...

Я осторожно сел, боясь, возвращения боли, но ее не было. Совсем. Еще осторожней я повел лопатками – сначала едва-едва, затем во всю силу – и убедился, что рана не только затянулась снаружи, но и полностью закрылась внутри. Голова тоже казалась на редкость ясной, как будто и не было того мощного удара, от которого, если верить словам Шуны, мой шлем изменил свою форму.

Волна благодарности заполнила меня всего целиком.

Он правда смог.

Я знал, что так должно быть. Всегда знал.

Выбравшись из постели, я наощупь нашел рядом на полу свои сапоги, а в ногах кровати – куртку и плащ. Одевшись, я двинулся к двери, но она распахнулась прежде, чем мне удалось до нее добраться.

В проеме, держа на ладони лепесток огня, стоял мой названный брат.

Ни слова не говоря друг другу, мы вышли на верхнюю палубу, где свежий ветер обрадованно принялся трепать наши плащи, как щенок – старую ветошь. Над миром давно стояла ночь, и звезды ярко светили в темном, как бездна, небе.

– Спасибо, – сказал Фарр, глядя куда-то вдаль. – Спасибо, что был рядом. Если бы не ты, помощь Дани мне бы уже не пригодилась.

Я ждал чего угодно, но только не таких слов.

– Ты о чем, Высочество? – мне пришлось спрятать удивление за насмешливым тоном. – Если это сарказм, то прибереги его для своего кузена. Я и так сожрал себе руки до локтя за то, что оставил тебя одного. Вас всех...

– Сарказм?.. – Фарр посмотрел на меня удрученно. В ярком свете луны я отчетливо увидел непонимание в его глазах. – Ли, я о том, как ты держал меня там, на корабле этой красной твари. Я ведь знаю, чего тебе это стоило!

– На корабле? – я был совершенно сбит с толку. – Когда ты был на этом проклятом корыте, я валялся тухлым мешком...

Фарр качнул головой и вдруг взял меня за плечи, пронзая взглядом, от которого трудно дышать.

-– Неужели не помнишь?

– Нет...

Взгляд стал еще острей, а руки сжались на моих плечах так, что я почувствовал боль.

– Ли, ты спас меня там. Эта ведьма почти сломала мою защиту. Знаешь, что случилось в тот день, когда я родился? Волен отправил дядю Патрика в Запределье. Это... когда тебя толкают в Поток, не оставляя возможности выйти из него. И ты уходишь туда весь. Целиком. Без возможности вернуться. Рядом с этой ведьмой я ощутил нечто похожее. Полагаю, у нее и не было цели уничтожить меня... до того момента, пока Дани не ступил на палубу их фрегата... но она почти проделала во мне брешь, через которую можно сотворить что угодно – хоть толкнуть в Запределье, хоть лишить воли. Я никогда не сталкивался с подобным прежде. Не думал, что это возможно. И даже не представлял, насколько это страшно... – Фарр прикрыл глаза на миг, но тут же распахнул их снова. – Когда мне казалось, что вот-вот сломаюсь, я почувствовал твою Силу. В себе. И вокруг. Как ты сделал это, Ли?

Я мог лишь догадываться.

– Наверное, как тогда... в степи. Ты ведь знаешь, что я умею покидать тело. Только не представляю, как у меня это вышло с дырой в спине, – его руки едва заметно подрагивали, но держали меня все так же крепко. – Эй, Верзила, ты меня раздавить хочешь? Больно же, демоны тебя забери!