Александра Айви - Страсть и тьма

— Да, конечно. — Анна нахмурилась. — Ты мог хотя бы предупредить меня, что я должна войти в состав этой проклятой Комиссии. Не люблю сюрпризов. По крайней мере подобных этому.

Граф тоже нахмурился.

— Мне запретили об этом говорить.

— Вполне в их духе. — Анна усмехнулась. — Они, конечно, всемогущие, но уж слишком любят играть в шпионские игры. Не все нужно покрывать завесой тайны. Но теперь, став оракулом, я намереваюсь внести кое-какие изменения.

Цезарь замер; в его темных глазах вспыхнули ярость и отчаяние.

— Ты уже заняла свое место в Комиссии? — спросил он.

У нее перехватило дыхание, когда его горе врезалось в ее сердце с силой мчащегося грузовика. Боже правый! Она знала, что его расстроит ее вхождение в Комиссию, но от столь глубокой печали супруга Анна едва не лишилась чувств.

— Официально я являюсь членом Комиссии, но к выполнению своих обязанностей приступлю лишь через некоторое время, — ответила она с мягкой улыбкой и запустила пальцы в волосы мужа.

По телу его пробежала дрожь желания.

— Значит, тебе дали отсрочку… Но надолго ли?

— О… примерно на один век.

Граф даже присвистнул от удивления.

— Но почему?

— Понимаешь, я еще слишком молода.

— Анна, ты сводишь меня с ума! — проревел Цезарь. — Может, просто расскажешь мне, что там было?

Утвердительно кивнув, Анна быстро рассказала о своей встрече с оракулами, лишь вскользь упомянув о попытках запугать ее и подчеркнув то обстоятельство, что они, пусть и с неохотой, но все же согласились не вмешиваться в их супружеские отношения.

Цезарь провел два века на службе у безжалостной Комиссии, поэтому теперь с нескрываемым ужасом смотрел на любимую.

— О Dios. — Он вновь привлек Анну к себе и обнял так крепко, что она с трудом могла дышать. — Только ты могла осмелиться торговаться с Комиссией. Ты хоть понимаешь, что они могли с тобой сделать?

Анна улыбалась, уткнувшись лицом в его плечо. Вот оно. Этого ощущения она ждала всю свою жизнь.

— Для меня не было ничего страшнее, чем расстаться с тобой, — прошептал она. — Они могли грозить мне чем угодно, но я бы не сдалась ни за что на свете. Мы будем вместе — или пусть ищут другого оракула.

— Querida. — Склонившись над плечом жены, Цезарь легонько прикусил мочку ее уха.

Она тихо застонала и снова запустила пальцы в его роскошные черные волосы.

— Прости, я еще кое-что не спросила… Может, тебе не по нраву связь с оракулом? — прошептала Анна, с трудом возвращаясь к неоконченному разговору. Это далось бы ей гораздо легче, если бы Цезарь не покрывал ее лицо поцелуями. — Может, ты мог бы забыть обо мне? Тогда тебе больше никогда не пришлось бы иметь дела с Комиссией. Ведь ты и так вынужден был служить им последние два века…

Запечатлев на губах жены страстный поцелуй, Цезарь отстранился и посмотрел на нее горящими глазами.

— Я готов спуститься даже в ад, если он окажется единственным местом, где мы сможем быть вместе, Анна Рэндал.

Она со смехом покачала головой.

— Не стоит в ад. По крайней мере пока.

— Но я…

Анна прикрыла ему рот ладонью, так как ей были знакомы эти его интонации; они означали, что Цезарь собирался сказать ей что-то не очень приятное.

— Нет. Если ты собираешься сказать, что мне уготована какая-то загадочная судьба, то я возьму твой меч и проткну тебя глупого.

Она почувствовала, как дрогнули в улыбке его губы, когда он проговорил ей в ладонь:

— Но ведь это меня не убьет, ты же знаешь.

Она опустила руку и посмотрела на него сердито.

— Вероятно, нет. Но это будет чертовски больно.

— Да, точно. — Граф нежно провел рукой по спине жены. — Я просто хочу, чтобы ты, querida, была уверена: как только церемония будет завершена, ничего нельзя будет вернуть.

Анна привстала на цыпочки и прижалась губами к его губам, передавая ему всю любовь, которая переполняла ее сердце.

— Граф Цезарь, обратного хода не было с того момента, как в том лондонском особняке меня затащил в спальню один потрясающе красивый и абсолютно безнравственный вампир, — прошептала она.

Из его горла вырвался стон.

— Потрясающе красивый?

— Невероятно красивый.

Цезарь подхватил супругу на руки, пристально посмотрел на нее и с лукавой улыбкой проговорил:

— Полагаю, что безнравственность — это как раз по моей части.

Анна обвила руками его шею и прошептала в ответ:

— И по моей тоже.

Два месяца спустя

Роскошный ночной клуб, расположившийся на берегу озера Мичиган, был переполнен: вампиры, демоны и по меньшей мере одна богиня наслаждались представлением юных фей, которые порхали в замысловатом танце, трепеща изящными крылышками.

Самое новое заведение Вайпера было замечательным свидетельством утонченной элегантности, удовлетворявшей вкус самых искушенных посетителей. Здесь не устраивались оргии, не было кровавых дуэлей и поднятых бокалов с кровью. Зато были элегантно одетые гости, сидевшие за небольшими столами и купавшиеся в свете множества свечей в высоких бронзовых канделябрах.

То есть все было устроено по самому высшему разряду. По крайней мере все было именно так, пока в заведение не ворвался Ягр.

Огромный вампир со светлыми волосами, заплетенными в тугие косички, был до самых пяток закутан в кожаный пыльник, так что открытым оставалось лишь его исказившееся от гнева лицо. Вид у него был настолько устрашающий, что некоторые менее могущественные демоны даже спрятались под столы или же проворно отступили в затененные уголки.

Но Ягр, кажется, не замечал никого. Он широкими шагами проследовал в заднюю комнату, и ему было на все наплевать, единственное, чего он хотел, — это покончить со взятым на себя обязательством и вернуться в мрачный покой своей пещеры.

Проклятый Стикс!

И действительно, только прямой приказ короля мог заставить древнего вампира войти в это вместилище низменных страстей. Ягр не скрывал своего презрения к посетителям клуба. Какого дьявола Анассо выбрал для встречи подобное место?!

Будучи в отвратительном настроении, Ягр миновал двух стражей, охранявших кабинет, и, вскинув руку, магической силой снес с петель дубовую дверь.

Грозные стражи негодующе зарычали и ринулись к нему, сбрасывая на ходу свои тяжелые черные плащи, под которыми скрывалось оружие.

Но Ягр даже не замедлил шаг. Он знал: Стикс не позволит своим сторожевым псам причинить ему вред, по крайней мере пока не получит того, что хотел получить.